Арлен Аир - Кружевница (СИ)

В общем, когда за поворотом показались первые дома, я пригнулась, накинула на себя коврик и потихоньку пошла вперед, готовая замереть при появлении любого человека.

Обычные деревенские запахи напомнили мне о детстве. Вернее пахло дымом и навозом. Хорошо, что на краю деревни стояли какие-то хозяйственные постройки. Под их прикрытием я смогла подойти ближе. Но идти через деревню не рискнула. Забралась в ближайшее строение, благо, что дверь не была заперта.

Первое впечатление было, что я попала в оранжерею. Помню, у нас в Голубом дворце было что-то похожее. Стеклянный потолок и зеленные растения.

Чем дольше я разглядывала это помещение, тем больше радовалась. Хорошо. Тепло. Наконец я поняла, как выращивают овощи ливийцы. Но меня больше всего радовало то, что тут было тепло. Я отыскала укромное местечко за мешками с опилками, расстелила коврик и приготовилась к долгому ожиданию.

За день эту оранжерею посетил только один раз её владелец. Он надрезал свою ладонь, капнул крови, и я увидела, как цепочка из древнеливийских символов засветилась на каменной дорожке вдоль всего помещения. И тут же воздух стал нагреваться. Я еле-еле дождалась, пока мужчина выйдет наружу. В верхней одежде мне становилось жарко. Пришлось сворачивать шубу и сапоги большим кулем посередине коврика, и садиться сверху.

До вечера я подремала несколько раз. Но лечь поспать не решилась. Когда совсем стемнело, осторожно выбралась из временного укрытия. Возможно, если кто захотел посмотреть в окно, то увидел бы меня на дороге, но я повторяла себе, что ничего такого мне в видении не встречалось, а значит, проблем не будет. И никаких зверей я не встречу! Так, уговаривая сама себя, я шла до утра. Потом посидела на обочине, доела припасы, запила водой, что налила во фляжку в оранжерее.

Заходить в город на рассвете я не рискнула. Только когда поток саней, едущих в одну и другую сторону, стал интенсивным, рискнула выйти из-за елки.

А дальше, подражая молодым ливийцам, побежала позади одной из крытых повозок. Я, честно говоря, так и не поняла, зачем парни бегают. Не то греются, не то это такой эскорт. Но главное, что на меня никто не обратил внимание. А мне предстояло самое сложное — раздобыть деньги. В этом месте моего предсказания я переплетала нити несколько десятков раз. И отыскала способ, как наворовать несколько монет.

Самое смешное, что в храме богини Судьбы.

И даже совесть меня не мучила. Будем считать, что я взяла законные подношения.

Храмы ливийцев немного отличались от известных мне в кобертских. Здесь в первом, маленьком коридорчике стояла посудина для сбора пожертвований. Пользуясь, тем, что посетителей немного, встала на коврик рядом с кубышкой, где собирают подаяния. Свой мешок я расстелила сверху. Теперь прихожане бросали деньги, но монеты падали прямиком в мой мешок. Благо в помещении было сумрачно, да и никто особо не приглядывался, что там с монетами и почему они исчезают в воздухе. Собирать пришлось долго. У меня уже одеревенели ноги, а монет было всего ничего. Наконец, я дождалась знатного ливийца, который не глядя кинул золотой, и решила, что этого пока хватит. Через пару минут я вышла из храма и отправилась на поиски гостиницы.

В этом городе я планировала прожить два дня. Нужно было отдохнуть, да и одежду поменять не мешало бы. На следующий день, после очередного сбора подаяний в храме, отправилась по лавкам. Прежде всего поменяла шубу на приличный плащ с меховой подбивкой. Потом прикупила себе симпатичные сапожки. Купила две пары брюк, три рубашки и шерстяную жилетку. Там же в лавке и переоделась. А вот когда я в соседней лавке сменила головной убор и вышла на улицу, то тут же рядом со мной остановилась одна из богатых повозок. А слуга обратился с предложением от своего хозяина, которое состояло в том, что «не хочет ли красивый мальчик хорошо отдохнуть с господином»?

Я так шарахнулась в сторону, что напугала даже лошадей. До гостиницы бежала, не оглядываясь. И уже в своей комнате, отдышавшись, посмотрела на себя в зеркало. М-да…Мальчик и о-очень симпатичный. Нет. Внешность у меня подозрений не вызвала. Ливиец. Чистокровный. Но все черты лица я оставила свои родные. А как утверждал муж, «девочкой» я тоже была красивой.

Похоже, что впереди меня ждёт ещё одна проблема, которую я в своём предсказании не заметила. Вернее, я уже знала, что у ливийцев мало женщин. Меня даже из-за этого в столице пять раз убивали. И каждый раз из-за дамы. Я тогда долго не могла понять, за, что это меня так. Реально ничего такого я видеть не могла, но ощущение пустоты и потери себя, давало понимание, того, что умираю. Самое сложное было соединить фрагменты, где мелькал подол юбки или шали для того, чтобы сообразить, что вероятно передо мной женщина. Зато я поняла, что на ливиек не то что смотреть, даже поворачиваться в их сторону нельзя.

Похоже, что недостаток в дамах ливийцы компенсируют другими способами.

Утром я надвинула шапку поглубже, накинула сверху капюшон плаща и отправилась договариваться санным обозом до столицы. Честно говоря, сколько дней придется провести в пути, я даже не представляла, потому с обозником не торговалась. Молча отдала один золотой и пошла занимать выделенное для меня место.

Уже через пару часов я порадовалась, что у плаща имеется такой глубокий капюшон. Меховые шкуры внутри саней, конечно, спасали от ветра и мороза, но задувало со всех сторон весьма ощутимо. Хотя ливийцы на соседних санях выглядели как обычно. Казалось, что ветер совсем не мешает им. Я даже стала волноваться, что как-то себя выдам. Оказалось, что зря.

— Парень, — обратился ко мне один из охранников на стоянке, — ты если скрываешься и не хочешь, чтобы видели лицо, не ходи к костру. Я тебе принесу обед.

Такая забота меня весьма удивила.

— У меня братишка, тоже сбежал от своего сожителя, — сообщил тот же охранник после обеда, — не боись, наши ребята не выдадут.

Я вежливо покивала головой. Вообще меня удивила такая разговорчивость ливийца.

— Меня Наром зовут, если, что я тут рядом, — заявил парень и ушёл куда-то в хвост каравана.

Я ещё раз прокрутила в голове услышанное и решила, что легенда о том, что я сбежала (вернее сбежал) от сожителя, вполне мне подходит.

— Нар, — рискнула я задать вопрос на следующий день. — А ты не знаешь, где в столице школа, ну там ещё обучают камни драгоценные обрабатывать для амулетов?

— А, так ты к артефактчикам собрался? — обрадовался Нар. — Только туда с магическим даром принимают.

Я молча зажгла светлячок.

— О! Тогда конечно. Обязательно подскажу, куда идти, как только доберемся.

За последующие два дня мы ещё больше сдружились с Наром. Из обрывков сведений, я смогла собрать для себя некоторую информацию. То, что парень был разговорчивее, чем все ранее встреченные мной ливийцы, объяснялось тем, что он вырос в горах. Похоже, что внутри ливийцев существовало какое-то разделение. Равнинные жители были сдержанными и не такими эмоциональными. Горцы же в большинстве своём были весьма темпераментными парнями.