Василий Маханенко - Поиск

— Конечно, — обрадовалась Анна. — Пусть твой ученик захватит весь пакет, Айвен мне еще принесет. Мой любимый ни в чем мне не отказывает.

— Весь-то не надо, — запротестовал Арчибальд. — Неизвестно, когда Айвен придет в гости, не хотелось бы лишать тебя такого удовольствия.

— Ой, он ко мне каждую неделю приходит, — махнула рукой Анна. — Так что ничего страшного не произойдет. Мне же будет приятно помочь ему по службе, так что забирайте все.

Арчибальд приподнялся на локтях и кивком указал на кухню. Во взгляде каторианца явно читалось: «только попробуй остановиться на пакете с чаем!», с чем я был категорически согласен. Раз мне разрешили исследовать кухню, глупо довольствоваться малым. Забивать инвентарь нужно по максимуму, благо это преследует две цели: заполучить приятные и, как я понял, довольно редкие предметы, плюс нанести Айвену финансовый урон. Очень надеюсь, что значительный.

Пока каторианец любезничал с Анной, я подчистую сметал все с полок. Картины с перегородок трогать не стал — не уверен, что они имеют для кого-либо хоть какую-то ценность, кроме самого Айвена. Зато шкафы опорожнил подчистую, даже не тратя времени на вскрытие коробок и мешочков.

— Нам, пожалуй, пора, — стоило мне показаться из-за шкафа, как Арчибальд картинно засобирался. — Может, нужно что передать Айвену?

Женщина задумалась, а за ее спиной Арчибальд начал жестикулировать, что пора здесь завязывать. С чем я был абсолютно согласен. Показательная порка Девира все еще стояла перед глазами.

— Хотите посмотреть на картины? — Анна вела себя так, как будто не слышала последних фраз Арчибальда. — Айвен постоянно что-то приносит. Говорит, что это его знакомые.

— Очень хотели бы, но увы, нам пора… — Арчибальд мягкой поступью спиной отступал от Анны.

— Я не отпускала тебя, — гневно оборвала Анна. — Ученик пусть идет, он неинтересный, ты остаешься здесь. Идем смотреть на картины!

Анна резко встала, развела руки и книжные шкафы разлетелись в стороны, рухнув на пол и рассыпав содержимое.

— Это для того, чтобы у тебя не возникло желания себя убить и сбежать, — в руках Анны появился небольшой поводок. Арчибальд застыл на месте и женщина беспрепятственно нацепила ему ошейник. — Теперь я твоя хозяйка! И я приказываю тебе идти смотреть картины.

— Да ты просто умница! Рабский ошейник — артефакт высшего подчинения, очень вовремя! — холодно произнес каторианец и быстрым движением сорвал ошейник. Мгновение, и он оказался на Анне, не успевшей даже ойкнуть. Паладин приказал: — Замри и отвечай на вопросы. Ты «эхо»?

— Да, я одно из «эхо» Великой Воительницы Анны, — механически произнесло существо, застыв в неестественной позе.

— Почему ты не прошла последний зал? — Арчибальда волновал вопрос, ответ на который он не мог сам себе дать.

— У меня нет защиты от радиации. Айвен обещал защиту, но ему не подтверждают ее доставку на Землю.

— У Анны не было ауры. Откуда она у тебя? — продолжил допытываться каторианец.

— Неизвестно. Аура присутствует с момента создания, есть возможность ее отключения по требованию Айвена.

— Часто требовал?

— Только когда он приходит один. Последние триста лет Айвен приводит гостей и приказывает с ними общаться с включенной аурой.

— Почему ты не умираешь?

— Я привязана к изнанке. Пока существует изнанка, существую я. Если не будет меня, не будет изнанки.

— Привязку сделал Айвен?

— Нет. Светлый паладин не обладает такой силой.

— Кто?

— Нет права разглашать информацию.

— Ярый, на всякий случай спрошу — ты точно забрал подвеску? — Арчибальд обернулся ко мне, и я быстро кивнул. Таким паладина я еще никогда не видел — холод его глаз мог поспорить с Арктикой.

— Я приказываю назвать имя того, кто создал привязку! — каторианец вернулся к допросу. Ему было плевать, что случится с «эхо».

— Люмпен! — произнесла Анна, после чего окружающее пространство взорвалось всеми цветами радуги, чтобы сразу же превратиться в непроглядную тьму. Мгновение, и тьма тоже развеялась, выбрасывая нас в спальне Елизаветы. Изнанки больше не было, как и сумасшедшего «эха».

Мы появились, как раз в разгар семейного скандала. У кровати на коленях сидела рыдающая Софи, а над ней коршуном навис Айвен. Не сумевшему попасть в сокровищницу главе дома требовалась жертва.

Наше появление не прошло незамеченным и вокруг золотоносного паладина тут же вспыхнул защитный купол. Выхватив меч, Айвен принял оборонительную стойку, на что Арчибальд отреагировал мгновенно, сверкнув своим клинком.

Пауза затягивалась, но в комнате ничего не происходило. Я был уверен, что основная схватка между двумя паладинами сейчас велась на уровнях, недоступных визуализации, потому решил не тратить времени даром и напомнить присутствующим, для чего мы все здесь собрались:

— За кражу подвески госпожи Елизаветы, за манкирование служебным положением, за ложь братьям по классу, за введение в заблуждение всего игрового сообщества Земли, я приговариваю паладина Айвена к десятикратному перерождению, снижению Величия на 200 единиц и уплате в пользу Игры штрафа в размере пяти тысяч гранисов!

Три пары удивленных глаз уставились на меня, не ожидая такого поворота событий.

— «И хрена тебе лысого, а не обжалование приговора, придурок позолоченный!», — гордый собой, добавил я про себя. Перед глазами тут же появилось сообщение:

Вердикт подтвержден

Вердикт признан оптимальным

Дело «Похищение подвески» закрыто. Приговор передан на исполнение ближайшим охотникам за головами

Получена награда за корректный вердикт: базовый уровень Энергии увеличен на 300

Задание «Похищение подвески» завершено. За наградой обратитесь к паладину Айвену

Как же печально, что мне редко удается позлорадствовать. В основном это была прерогатива Арчибальда и Долгунаты. Мне же ранее вся прелесть этого действа была недоступна. Каким же я был наивным и глупым человеком! Глядя на перекошенное лицо Айвена, который от потрясения даже меч опустил, я испытывал невероятное ликование и прилив сил. Как же, тьма возьми, приятно ощущать, что и ты чего-то стоишь в этой Игре.

— Мне полагается награда, — я протянул руку, и Арчибальд поддержал мои притязания громким хохотом и аплодисментами. Овации вывели из состояния шока Айвена, осознавшего, как подвеска могла попасть ко мне в руки. Некогда благородное лицо паладина исказила злоба, а пурпурный цвет сменил аристократическую бледность. Понадобилась секунда, чтобы острие взлетевшего меча замерло в паре миллиметров от моего горла.

— Что с ней? — сузившиеся глаза неотрывно следили, подмечая малейшие изменения. Я постарался сохранить невозмутимость: