Диана Удовиченко - Семь камней радуги

Дойдя до дома, он отправился на поиски лошадей. Обнаружив их недалеко от заднего крыльца, Макс взял Малыша под уздцы и отвел в конюшню. Остальные кони покорно пошли следом. Устроив лошадей, Макс вошел в темное здание, медленно пробрался на второй этаж и рухнул на кровать, с которой уже доносился храп Гольдштейна. Роки свернулся рядом, недовольно ворча по поводу вынужденного голодания. Засыпая, Макс почувствовал, как по его руке карабкается Михалыч. Не открывая глаз, Макс мысленно спросил: "Почему ты разговариваешь только телепатически?" "Король повелел мне говорить только с тобой и с твоим зверем", - пришел четкий ответ, - "Остальные люди не должны знать о наших беседах".

– Ясно, - пробормотал Макс и крепко заснул.

Макс проснулся раним утром и долго лежал, вспоминая события прошедшего дня. В маленькое окошко под потолком проникал робкий солнечный лучик, и падал прямо на лицо спящего Гольдштейна, заставляя того недовольно крутить носом во сне. Макс улыбнулся: утро обещало быть хорошим. Он осторожно выбрался из кровати и пошел к двери. Вслед за ним поскакал Роки, всегда чутко реагирующий на все движения хозяина. Макс вышел на улицу и двинулся в заброшенный сад. Листва на деревьях почти облетела, лишь кое-где виднелись засохшие, чудом цепляющиеся за ветки листочки. На траве, которая еще не успела пожелтеть и пожухнуть, блестел тонкий иней. Воздух был прозрачным и каким-то звенящим, как бывает только в середине осени, когда ночной холод постепенно вытесняется слабым дневным теплом. Роки деловито шуршал где-то в дальних кустах, взрывая носом слой слипшихся после дождя желтых листьев. Макс остановился рядом с засыхающим кустом бурьяна и, глядя в высокое, холодного голубого цвета небо, сделал глубокий вдох, наслаждаясь покоем и утренней свежестью. Вдруг к нему пришло уже знакомое ощущение единения с энергией внешнего мира. Потоки силы изливались с неба, неслись вместе с легким ветерком, падали с солнечными лучами, поднимались от покрытой медленно тающим инеем травы, тянулись от стволов деревьев, и, закручиваясь невидимыми спиралями, окружали Макса, постепенно проникая в него. Внутри вскипало веселящее чувство всесилия, бурлили, сворачивались в клубки и вновь разворачивались энергетические вихри. Постепенно все они концентрировались в единое мощное ядро, которое сосредоточилось где-то в середине груди. Макс чувствовал его, он попытался зафиксировать это ощущение, понять, как использовать его, научиться управлять им. Но тут Роки залаял на мышь, выскочившую из груды желтых листьев, Макс от неожиданности вздрогнул, внимание его рассеялось, и момент полной отрешенности от внешнего мира был утерян. Энергетическое ядро распалось на составляющие, которые постепенно покинули тело Макса, оставив внутри лишь ощущение чистоты и бодрости.

– Эх ты, горе-охотник, - сказал Макс, наблюдая за неуклюжими попытками Роки вновь обнаружить мышь, которая давно скрылась в густых зарослях лопухов, - Пойдем собираться, сегодня будем реку переходить.

Подойдя к дому, Макс увидел, что Виктория выводит из конюшни лошадей.

– Я осмотрела реку и нашла брод, - сказала она, - Вода уже спадает, лошадям по брюхо будет.

Из дома вышел сонный Эдик и спросил:

– А как вы умывались?

– Элементарно, - ответила Виктория, - В реке.

Эдик осторожно спустился к воде, сунул в нее кончик пальца и поежился:

– Холодная…

– Ох, не нравится он мне, - тихо поделилась с Максом Виктория.

– Ты слишком требовательна, - вполголоса ответил Макс, - Я тебе сначала тоже не очень-то понравился.

– Ты хотя бы не ныл и вел себя как мужик, хотя и был слабоват. А посмотри на него! Здоровый мужик, мышцы, как у культуриста, а умыться холодной водой не может! И еще в обмороки валится при любом удобном случае.

– Крыс боится, - подхватил подбежавший Роки.

– Да ладно вам! Напали на парня, - сказал Макс, - Просто он привык к комфорту, спокойной жизни, а тут…

Он вбежал в дом, поднялся в комнату, в которой ночевал, разбудил все еще храпевшего Гольдштейна, быстро собрал свой мешок, и выскочил наружу. Через несколько минут весь отряд был в сборе. Макс усадил Роки в мешок и поставил было ногу в стремя, но остановился в неудобной позе, услышав слова Ани:

– Вы не забыли, что мы должны сделать?

– Что? - недоуменно переспросил Макс.

– Сжечь дом!

Макс оглядел каменную громаду и неуверенно поинтересовался:

– Как же мы это сделаем?

– Подожжем изнутри, а там как получится, - решила Виктория.

Она соскочила со своего коня и решительно направилась в дом. Макс подумал и пошел вслед за ней. Вдвоем они собрали остатки мебели, которую не успели сжечь в камине, и сложили ее кучей посередине кабинета, в котором вчера нашли тела Оленьки и ее деда. Сверху Виктория положила Оленькин дневник и чиркнула спичкой. Ветхие страницы нехотя занялись, слабенький огонек некоторое время балансировал на краешке дневника, затем, осмелев, спустился ниже, захватил гнутую ножку полуразвалившегося стула и побежал дальше, по пути становясь гуще и ярче. Наконец, он превратился в гудящее пламя, пожирающее все вокруг. В комнате становилось жарко.

– Идем, - Виктория потянула Макса за рукав.

В каминном зале пахло гарью. В углу раздался треск, вслед за этим обвалился кусок стены. Макс с ужасом увидел, что в образовавшейся нише стоит истлевший скелет.

– Вот он где тела прятал! В стены замуровывал! - прокричал Макс.

– Пошли скорее, а то сами телами станем!

Макс с Викторией поспешно покинули дом и присоединились к своим товарищам, которые, ждали их, сидя в седле.

– Брод там! - указала Виктория куда-то за дом.

Место, которое она назвала бродом, идеально подходило для переправы. Берег был достаточно пологим, чтобы лошади могли спуститься к воде, течение слабым, а глубина совсем небольшой. Всадники по очереди посылали своих коней в реку, и благополучно выходили на противоположный берег. Когда конь Виктории, шедший последним, выбрался на сушу, Милана воскликнула:

– Смотрите! - и указала пальцем в сторону дома.

Макс обернулся и увидел, что из его маленьких окон вырываются языки пламени.

– Поехали отсюда подальше! - Виктория была встревожена.

Всадники пустили лошадей в галоп по пустынному, какому-то неживому полю. Здесь даже трава почти не росла, ровная местность была как будто выжжена. Макс подумал, что это, наверное, и есть Дикая пустошь. Правда, пока ничего дикого он здесь не заметил, но, наверное… Развить свою мысль ему помешал оглушительный взрыв, от которого Малыш подпрыгнул, а Роки жалобно завыл, высунувшись из своего мешка. Максу пришлось снова обернуться на опостылевший уже дом. Увиденное принесло ему странное удовлетворение: дома больше не было, на его месте поднимались клубы черного жирного дыма.