Геннадий Борчанинов - Час испытания

Через несколько мгновений он тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, вытер клинок полой плаща и огляделся.

— Пойдёмте, — глухо произнес он. — Я знаю, где тут есть неплохая лодка.

Максимиллиан нервничал. Через полчаса ему предстояло побывать на проповеди главы чернорясников. Как было бы здорово, если бы он был мастером фехтования, мрачно думал толстяк. Одним ударом решить почти все проблемы. Но купец всегда полагался на чужие клинки, предпочитая покупать свою безопасность. В том числе и у Гарольда.

Он сидел в одном из залов графского замка, ёжась от холода. В углу сиротливо стояла жаровня с углями, но этого было мало, чтоб согреть большую комнату. К тому же, из-за множества щелей в стенах, здесь постоянно гуляли сквозняки, холодные, как снежные шапки Облачных гор.

На скамейке рядом сидели ещё несколько "братьев", негромко переговариваясь о выпивке. Аскеза у большинства захватчиков оказалась только показной.

— Яблочный сидр у меня матушка делала, — облизнувшись, рассказывал молодой парень в капюшоне. — Я завсегда этот сидр с дружками пил, кто больше выпьет. А потом эти пришли, императорские. И нет ни матушки, ни сидра, — судя по вздоху и улыбке, он больше горевал о выпивке.

— А я тут в одной таверне морозное пиво обнаружил, — в свою очередь, рассказывал другой. — У нас такое только в самые холодные зимы делают, а здесь, видать, каждый год. Крепкое, как дубинкой по башке.

Толстяк усмехнулся. Местные зимы давно уже перестали его удивлять. Когда в самые морозные дни плевок застывает на лету, только и остаётся, что сидеть дома и топить очаг. И снимать лёд с пива, делая его крепче.

В зал вошёл один из уличных проповедников и устало присел рядом с жаровней, протягивая закоченевшие руки к тлеющим уголькам.

— Как они тут только живут, не представляю, — пробормотал он, ни к кому особо не обращаясь. — Холодно, как у ледяных великанов в...

Следующие несколько минут прошли в непрерывных обсуждениях местного климата, дрянной погоды и местного населения. Максимиллиан молча сидел, не вслушиваясь в пустую болтовню чужаков. Хоть он и сам не из этих мест, но большую часть жизни провёл в Мариграде. И многого здесь добился. А захватчики нагло отобрали всё нажитое, и ещё были недовольны местными условиями. В крови чёрными волнами разливалась злость, но толстяк сидел, ничем не выдавая эмоций. Только сжатые в кулак костяшки пальцев побелели в кармане плаща.

— Ну что, все в сборе? — раздался зычный голос из дверей зала. — Пастырь уже вас ждёт. Идите за мной.

Максимиллиан встал одновременно с остальными "братьями", направляясь к выходу. Чужаки шли, беспечно разговаривая, а те немногие местные, которым посчастливилось оказаться здесь, боязливо осматривались вокруг. Проводник вёл их тёмными коридорами замка, длинными и запутанными. Приблизившись к лестнице, ведущей в подвал, толстяк немного испугался. Недобрая слава ходила об этих казематах. Но, глядя на остальных, бесстрашно спускающихся вниз, купец отбросил свои опасения.

Длинный мрачный коридор освещался несколькими факелами, непрерывно коптящими низкий потолок. Чёрные провалы решёток по бокам, тихие стоны заключённых и острый, бьющий в нос запах нечистот создавали не самое приятное впечатление. Толстяк недоумевал, зачем их сюда привели, но коридор вскоре закончился массивной дверью, за которой оказалось некое подобие святилища. С алтарём, чашей на нём, неизвестными символами, вырезанными в камне, и прочими атрибутами. Макс только не мог понять, было ли это одной из причуд графа, или же чернорясники принесли сюда ещё и свою веру.

Пастырь стоял посреди зала, внимательно рассматривая каждого из вошедших. Пристальный взгляд словно ощупывал неофитов и послушников, выискивая потенциальных изменников. Не укрылся от этого взгляда и толстяк, кожей ощущая чужое внимание.

Все вошедшие явно были здесь впервые, словно стадо баранов толпясь в проходе. Наконец, порядок был установлен, и прибывших разместили по периметру зала, создавая неровное кольцо вокруг алтаря.

— Братья мои! — тишину прорезал скрипучий голос наставника. — Сегодня вы вошли сюда, чтобы услышать слово! Слово истины!

Максимиллиан попробовал незаметно осмотреться. Большинство послушников в религиозном экстазе ловили каждое слово Пастыря, некоторые слушали, о чём-то задумавшись, двое или трое дюжих парней следили за происходящим, особенно внимательно приглядываясь к неофитам. Купец снова заметил на себе чужой взгляд и попытался изобразить что-то похожее на транс или полную вовлечённость в происходящее. По спине пробежали холодные мурашки. Если его раскроют, то смерти не избежать.

— Мы многого добились за эти дни! Никогда ещё братство Священной Власти не добивалось такого успеха! И это во многом именно ваша заслуга! Не моя! — почти выкрикивал Пастырь. — Не тех девяти владык! А ваша! Вы, лучшие из лучших, достойнейшие послушники!

Несколько фанатиков упали на колени, бормоча молитвы и хвалебные песни своему учителю. Тот был уже вынужден перекрикивать шум, возникший в небольшом зале.

— Сегодня вы будете избраны, братья мои! Избраны, чтоб отринуть прошлое и увидеть будущее! Мир без греха, без страданий! И вы избавитесь от всего, что связывало вас с прошлым! Без сожалений! — голос наставника громыхал, отражаясь от стен.

— Без сожалений! — единым порывом выкрикнули послушники и Максимиллиан вместе с ними.

Жилистая рука взметнулась вверх, указывая на одного из неофитов, который в экстазе валялся в пыли, восторженно глядя на своего кумира.

— Ты! Ты избран стать первым среди нас сегодня! Подойди ко мне! — воскликнул Пастырь, обращаясь к фанатику. — Испей из этой чаши и узри истинное будущее! Но помни, без сожалений! Отринь всё, что было!

Послушник неверящим взглядом уставился на алтарь и осторожно, будто величайшее сокровище, взял в руки черпак. Зачерпнув из простой деревянной братины свою порцию, он не решался попробовать священный напиток.

— Пей! — непререкаемым тоном приказал старик, и неофит немедленно подчинился.

Наставник внимательно проследил за реакцией, и едва заметно улыбнулся.

— Сегодня ты узришь будущее! — пророкотал он. — Теперь ты!

Другой избранный робко подошёл к чаше.

— Пей! Не заставляй других ждать! — выругался Пастырь.

Неофит сделал несколько коротких глотков и поперхнулся. Максимиллиан с ужасом наблюдал, как лицо послушника становится пунцовым, и он в судорогах падает на пол, задыхаясь в кашле. Едва заметный знак наставника, и неудачника выносят за дверь.

— Он не отринул прошлое! Он замышлял измену и поплатился за это! — выкрикнул Пастырь, призывая следующего.