Екатерина Елизарова - Путь в Эльдорис

Как это будет, снять обет и все барьеры между нами и знать беспрерывно все то, что чувствует он? Окунаться в его переживания и сливаться в единое целое? Я невольно затормозила и окликнула Лива.

— Я думаю, мне стоит переодеться здесь, — сказала я, понимая, что мы уже почти подошли.

Проход здесь обманчиво разветвлялся, создавая закуток, отгороженный каменной стеной от основного пути, как раз кстати, чтобы переодеться. Все свои вещи, кроме жезла-клинка, я оставила здесь же. А еще сняла обувь, просто почувствовав, что так будет правильнее. Выйдя, я увидела, что Лив тоже снял верхнюю одежду и разулся.

Мерцание в воздухе усилилось, и уже через несколько шагов мы оказались на берегу озера, переливающегося и светящегося изнутри. Так, будто нечто светоносное покоилось в его глубинах, освещая не только его воды, но и всю пещеру вокруг. Восхищение переросло здесь в настоящее благоговение. От поверхности озера местами поднимался пар и искрился в такт усыпанному блестками потолку. Мне захотелось взять Лива за руку и ступить вместе с ним прямо в воду, но дорогу нам преградили.

Лив замер и, мне показалось, перестал дышать. Продолжая держать его за руку, я чувствовала, что сейчас он не со мной. Он унесся далеко в мир своих грез и воспоминаний, взирая на представшую пред ним воочию их героиню. Мне стало не по себе, потому что перед нами стояла сама Арлаина.

— Здравствуй, Ливолис, — сказала она, и от стен отразился импульс ее слов, хотя произнесены они были беззвучно.

Девушка выглядела сейчас еще прекраснее, чем когда я видела ее во сне, хотя и тогда мне уже казалось, что ничто не сможет сравниться с ее красотой. Белокурые локоны ее плавно спадали с плеч, нежная улыбка озаряла лицо, и вся она словно лучилась непередаваемой нежностью и светом.

Разумом я понимала, что Арлаина мертва. Я ведь сама видела глазами Лива, как это произошло. И даже если бы ей удалось каким-то образом выжить тогда, спастись так, что никто об этом не узнал… Нет, она бы не ждала так долго, тем более в этой самой пещере. Я понимала все это, но понимание это оставалось где-то глубоко внутри, покрытое дымкой, окутанное вихрем противоречивых чувств.

— Пойдем же со мной, — сказала воскресшая невеста Ливолиса и протянула ему руку. А потом все вдруг накрыла тьма. Лив исчез, а передо мной вновь появилась она. В бледном сиянии, не освещающем ничего, кроме очертаний ее тела.

— Он любит меня, — сказала девушка, и перед глазами, сменяя друг друга, понеслись картинки. И на каждой из них я видела улыбающегося Лива с выражением безграничного счастья на лице. Счастья от того, что он опять с ней.

— Он любил тебя… — едва слышно сказала я, опуская голову.

— Он выбрал меня вновь, — сказала она твердо. А я испытала такое острое чувство потери, что у меня подкосились ноги.

Его возлюбленная жива, и он вернется к ней… Горечь сдавила сердце и так же внезапно отступила. Если он будет счастлив с ней, я отпущу его. Как только эта мысль озвучилась в моем сознании, сияние, исходящее от Арлаины стало ярче, а затем свет вернулся и в пещеру. А вместе с ним возвратился и Лив. Он повернулся ко мне и посмотрел так нежно, от чего внутри тут же разлилось живительное тепло. А потом тихо, но уверенно сказал:

— Я любил ее, Тания, но сейчас мое сердце принадлежит тебе.

После этих слов все вокруг как будто перестало существовать для нас. Не понимая как, мы оказались по пояс в воде, а потом дно словно провалилось, и нас плавно окунуло в воду целиком. Нас окружала светящаяся прозрачная ласковая вода, удивительным образом не мешающая дышать, мы держались за руки и кружились в ее глубине до тех пор, пока неведомая сила не приподняла нас над поверхностью воды, оставив при этом абсолютно сухими. Биллионы мельчайших частичек и искр сорвались со стен и потолка пещеры над озером и окружили нас, завертев теперь в воздушном вихре. Я увидела обнаженный поблескивающий клинок у себя в руке. Я знала, что должна делать. Искры расступились и распались в ничто. Я смотрела только на Лива и его косу. Осторожно приблизившись, я поднесла лезвие к ее основанию и отсекла ее. Я не видела, что случилось с косой, заколкой и лезвием. Только Лива. Я наконец видела его так, как не могла ни разу до того, окруженного всполохами и переливами оранжевого пламени, не скрываемыми более никакой завесой. Он был открыт мне, он стал теперь безраздельно моим. Сердце стучало гулко, голубое сияние, переполняющее его, наконец вырвалось на свободу и беспрепятственно устремилось к Ливу. В то же мгновение его, огненное, устремилось ко мне. Они окутали нас и затопили, не оставив больше ничего и подарив все. Не было больше меня, не было его. Только единый водоворот чувств и блаженство слияния.

Последним смутным воспоминанием из пещеры была Арлаина, державшая в руках отрезанную косу Лива.

— Как ты уже догадался, — сказала она, — я не твоя возлюбленная, но твой дар будет принят нами обоими.

Я открыла глаза и увидела желтые, оранжевые, красные всевозможных оттенков яркие и праздничные листья в кронах деревьев над головой. Мы с Ливом оказались лежащими прямо на ковре из пожухлой травы и опавшей листвы. Холодно при этом не было, что удивительно, учитывая стоявшую на дворе погоду, наш внешний вид и отсутствие обуви на ногах. И знала я теперь это абсолютно точно и безошибочно не только за себя. Чувства и ощущения Лива перестали быть для меня закрытой книгой, страницы которой приоткрывались прежде лишь изредка. Даже не глядя на него сейчас, я ощущала лучезарную и безбрежно счастливую улыбку, разлитую по его лицу и душе. А еще чувствовала, что теплый и тихий свет поселился внутри меня самой, даровав ощущение переполняющей, но при этом такой нежной радости и внутренней целостности.

Мы полежали так еще немного, продолжая держаться за руки, но так и не взглянув друг на друга (присутствие каждого и без того чувствовалось явственно), но потом все-таки поднялись и осмотрелись. Самая обычная поляна в осеннем лесу Эльдориса, все наши вещи, оставленные в пещере, чудесным образом оказались лежащими тут же неподалеку. Не было с нами теперь лишь косы Лива — к виду которого без оной мне еще только предстояло привыкнуть — и волшебной пары заколки и клинка.

— Интересно, как мы здесь оказались? Ты что-нибудь помнишь? И вещи все тут.

— Магия, — сказал Лив и улыбнулся.

Я ухмыльнулась. Да уж, так, пожалуй, могли бы ответить на Земле, где подобными выражения объясняли необъяснимое, но на Эльдорисе…

— Ты правда не знаешь?

— Не больше, чем ты, Тани. Полагаю, магия Богини перенесла нас сюда. Весьма заботливо. Только вот, где же мы?

— И где теперь искать Эла с Луной, — пробормотала я, оглядываясь.