Екатерина Елизарова - Путь в Эльдорис

Я потянулась к нему силой, голубое сияние не было нежным, оно решительно объяло образ Лива и потянуло за собой. Лив, ведомый этим притяжением, стал продвигаться ко мне. Думаю, он и сам чувствовал сейчас нечто подобное — мы должны закрыть портал любой ценой. И чем быстрее нам это удастся, тем меньшей будет эта цена.

Я уже видела его бледное лицо и потемневший от крови рукав рубашки, я почти дотянулась до него рукой, когда дорогу нам снова преградили.

Я услышала отдаленный отзвук мысли Лива о том, что нам нужно оказаться внизу, а затем слова Ивонга: «Будьте аккуратны с силой. Там слишком много эфира, применять магию вблизи такого места крайне опасно, а внутри него…»

«Понимаю», — прервала его я и посмотрела в глаза «чудищу», выросшему между мной и Ливом.

— Тебе придется уйти, — сказала я.

— Ваше время на Эльдорисе подошло к концу.

Не знаю, собирался ли демон что-то ответить мне и ударил ли бы, без сомнения, заготовленной силой, проверяя на прочность мой щит. Дальнейшее произошло так быстро, что, как мне кажется, не успел понять, что происходит, даже он.

Все еще глядя на пренебрежительную ухмылку существа, мнящего себя превосходящим других в силе, я мысленно сказала Ивонгу и всем, кто мог меня слышать:

«Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Или мы сделаем это прямо сейчас, или уже не сделаем никогда».

Упругий и такой короткий канал отозвался вибрацией на мое касание, впервые не используя физического контакта, я окружила Лива нужным потоком и устремила его за собой. Он же понял меня без слов, его сила потянулась ко мне еще до момента входа в хранилище. Перемещение в пространстве не прервало процесса, а лишь усилило его. Я все ярче ощущала, как щепучая мощь огня — нежного и родного, потому как исходил он от Лива, и все же чуждого и противоположного моей родной стихии — наполняет меня. Это было странно и страшно, слишком напористым было пламя, в потоке которого я начинала бояться потерять себя. А потом я вдруг услышала его бесконечно нежное «я люблю тебя» и в то же мгновение поняла, что не боюсь. Больше не противясь происходящему, я дала волю нахлынувшим чувствам, открываясь навстречу и выпуская свой журчащий поток. Вода и огонь. Я не боялась, что вода затушит его пламя. Мы созданы, чтобы слить наши силы воедино. Мужчина и женщина. Эльдориец и землянка. Такова наша судьба.

Сила текла сквозь нас, не задерживаясь, но преображаясь внутри каждого. Выходя, она была уже иной, объединенной, переработанной энергией двух начал. Я различала большую дугу на подобие радуги, которую делала в пространстве волна, исходившая от Лива, слышала шум колышущегося эфира вокруг нас. Бледно-серого и упругого, словно сгущенный туман. Дуга завернула кольцом вниз и слилась с волной силы, идущей от меня, образовав как бы половину восьмерки над нашими головами.

— Надо замкнуть ее, — сказал Лив и протянул мне руки.

— Я так люблю тебя, — сказала я и сжала его ладони.

Меня больше не стало. То, что когда-то было мною, унесло, слило бурным потоком силы. Силы, уносившей за собой чужаков, прибывших из оказавшегося враждебным другого мира, и надежно запечатывающей за ними проход.

В первый момент я испытала легкость и освобожденность, но почти сразу ощутила жгучюю пустоту. Понимание пришло молниеносно: это все-таки произошло, Эльдорис забрал свой дар, оставив меня одиноко раскачиваться на волнах, унесших его силы. Только этого ему показалось мало, и сознание мое прорезало внезапным воспоминанием. Волны выбросили меня и разбили о скалы. Непослушные слезы потекли из глаз, сердце сковала безысходная тоска. Ивонг, тот самый Старейшина, что когда-то принял и поддержал меня в этом мире, теперь велел мне уйти.

Завеса горя и дымка слез отгородили меня от реальности, душу разрывали вопросы. ПОЧЕМУ? КАК ЖЕ ТАК?

«Ответь мне!» — взмолилась я и увидела перед собой Старейшину. Как и в том сне, он был словно пронизан голубоватым сиянием.

«Поверь, если бы я мог, то сделал бы все возможное, чтобы этого не произошло, — сказал он. — Мне так больно видеть твои страдания, Тания».

«Я опять чужая здесь?.. Да, возможно. Но, Ивонг, разве вы не понимаете, что это разобьет ему сердце? Снова!»

«Если бы всегда случалось так, как мы того хотим, Тания… Но увы, иногда обстоятельства оказываются сильнее. Храни свет своего сердца, не позволь скорби омрачить его. Прощай, дитя», — сказал он, и образ его померк.

Чьи-то заботливые руки гладили меня по голове и плечам, чьи-то нежные губы целовали мои руки и лицо, чье-то родное теплое дыхание окутывало и согревало.

— Все закончилось, аманти, все прошло. Вернись ко мне.

Я открыла глаза, их жгло, а лицо Лива расплывалось, но его облегчение и радость я уловила и без того.

— Любимый… — прошептала я.

— Нам лучше уйти, не уверен, что здесь безопасно делать портал, но и оставаться тоже.

— Что случилось? — спросила я, пытаясь настроить зрение. Серых толщ видно больше не было, только каменный пол.

— Он сгустился еще плотнее, вон там, по центру, видишь сферу? Никогда с таким не сталкивался и потому не знаю, что можно от такой концентрации силы ожидать. Нам лучше подняться наверх и выйти из дома.

— Хорошо, — сказала я, поднимаясь. Только вот уйти не смогла. Светло-серая дымная сфера притягивала взгляд и манила к себе.

— Тания…

— Нет, ее нельзя так оставлять, она не стабильна и… хочет, чтобы мы сделали что-то еще?

— Хочет? Тания, это просто сгущенный природный эфир.

— Да, понимаю. Не знаю, как объяснить, но мы должны сделать еще что-то.

Ноги уже несли меня к шару, и с каждым шагом импульсы тревоги Лива усиливались.

— Нужно заключить ее в оболочку, — пробормотала я себе под нос, прислушиваясь к внутреннему голосу. — Это защитит от возможных негативных проявлений. Оболочку…

— Твое чутье не подвело тебя, дитя, — услышала я знакомый голос. — Мы сделаем это сами. Вам же надо отдохнуть, а Ливолису залечить его рану.

От этих слов я словно бы очнулась и резко повернулась в сторону говорившего.

— Аманга, здравствуйте, — поприветствовала я Старейшего и подошла к Ливу. — Прости меня, пойдем скорее наверх.

Только вот наверху спокойнее и безмятежнее не стало. Кругом царила такая разруха, что сложно было поверить, что еще совсем недавно это был аккуратный и вполне жилой дом. В стенах кое-где зияли настоящие дыры, пол был завален обломками и кусками сломанной мебели, покрытыми черной сажей и серой пылью. Но самым страшным было не это. На наскоро расчищенном участке пола в окружении уцелевших магов лежало три тела, одно из которых без сомнения принадлежало Ивонгу.

— О, Боже…

Он прощался со мной не просто так, больше я не смогу поговорить с ним, не смогу спросить совета. За печать на пути в Коган поплатились своими жизнями не мы с Ливом, а он. Он и все те неизвестные мне маги, что погибли во время борьбы с захватчиками. Что есть более ценное у человека, чем его жизнь?