Екатерина Елизарова - Путь в Эльдорис

Я мысленно выдохнула, одной, нет двумя проблемами меньше. Запутать след и добраться до аэропорта. И дался же мне этот след!

— Сначала к маме, — пискнула я, когда Вадик наконец-то показался в дверях. Тот, привычный к моим выходкам, только угрюмо кивнул.

С соседом, надо сказать, мне очень повезло. Отучившись вместе со мной пару курсов в Универе и то ли бросив, то ли вылетев (кто теперь будет вспоминать), он иногда давал о себе знать в соцсетях. И вот как-то однажды случилось так, что Вадик спрашивал знакомых в этих самых соцсетях, не сдает ли кто квартиру, а я как раз была в курсе того, что хозяйка соседней со мной квартирки подумывает ее сдать. Вот так и свела их. А Вадик оказался просто незаменимым соседом: и починить что-то по мелочи, и на машине подвезти. Так что объяснять, что такое «к маме» ему не требовалось. В силу своей в постоянных и срочных разъездах работы я частенько прибегала к помощи обоих.

— А это кто? — Вадик кивнул на Эдика. — Хахаль новый? Что-то он отмороженный маленько. Нет бы на меня, красавца, — Вадик показно выпрямился, выпячивая грудь, — свой взор обратила.

Я, привычная к подобным шуточкам Вадика, рассмеялась. А вот Эдик, что даже удивительно, смерил его таким ледяным взглядом, что поежилась даже я. Так посмотрел, как то ли на шавку беспородную, то ли на смерда черного. Неожиданно. Обиделся что ли?

С поездкой к маме мы разобрались достаточно быстро, отдали деньги за билеты, ключи и почти сразу уехали. Она, привычная к моим отъездам, расспросами не донимала, пробок на дорогах в этот час еще не было, так что на самолет мы успели вовремя. А вот дальше началось такое, что в своей удачливости я начала сомневаться.

В самолете Эдик вел себя просто невыносимо. Этакая смесь островного папуаса, в жизни не бывавшего внутри «диковинной птицы», иногда пролетающей в небе и сверкающей божественным знамением в отраженных лучах Солнца, и трехлетнего капризного ребенка, тоже не летавшего прежде на самолете. В общем, кошмар и тихий ужас.

Началось с того, что в процессе взлета ему приспичило в туалет, и уговорить его потерпеть еще немного, пока самолет не взлетит и можно будет отстегнуть ремни безопасности, стоило мне воистину титанических усилий. О посматривающих на нас с недоумением других пассажирах я вообще молчу. И о том, какие он сделал глаза, когда все-таки посетил сие заведение. Хорошо еще, не пришлось ему туалет на вокзале увидеть. Вот там, я понимаю, есть от чего сморщиться и глаза округлить.

Потом моему «принцу» не угодил предоставленный обед. Он просто заявил, что ТАКОЕ есть не будет. А я-то в кафе решила, что он просто не голоден, когда он даже не притронулся ни к картошке с салатом, ни к кофе.

Ну а когда ему все-таки надоело таращиться в иллюминатор и изводить меня своими жалобами вперемешку с невнятными воззваниями к неизвестному божеству при каждой турбулентности, он просто заснул. Причем так, что проспал до самого приземления и процесс оного в том числе. Чему я порадовалась, но радость моя была не долгой. Разбудить его оказалось далеко не просто, и выходили мы в итоге последними под косые, а у некоторых и сочувственные, взгляды экипажа.

Но как только нам удалось выбраться в вечернюю прохладу Адлера, Эдик неожиданно переменился. Причем настолько разительно, что от удивления (если не шока) я даже не проронила ни слова, молча следуя за ним.

Без труда отыскав такси, он приглашающим жестом открыл мне заднюю пассажирскую дверь, а сам разместился спереди. Судя по тому, что водитель без лишних слов тронулся с места, можно было догадаться, что Эдик уже успел ему объяснить, куда следует ехать.

Ну и как это понимать? Как видно, мне пора переставать чему-то удивляться. А может, это просто дурацкий розыгрыш? С парочки моих друзей сталось бы такое устроить. Вот только ощущения свои не обманешь. А они обострились за несколько часов этого странного знакомства до предела. Иногда мне даже начинало казаться, что я чувствую то же, что и он. Я не отворачивалась и не кривила гримасы, когда Эдик страдал от того, что хочет в туалет, или искренне, совсем по-мальчишески дивился видом облаков далеко внизу. Я переживала это вместе с ним. А еще ничего не могла поделать с тем, что по неведомой причине с каждой минутой мне становилось все более не все равно, о чем переживает этот черноволосый парень и чего сейчас хочет. А вот аналитические мои способности, да что там говорить, вообще мыслительные, несколько притупились. До такой степени, что за время этого безумного перелета я так и не удосужилась подумать о том, что мы будем делать по приземлению и куда собственно отправимся в этом хоть и не совсем новом для меня, но все-таки малознакомом городе. Даже тогда, когда Эдуард услужливо задрых, я не соизволила пуститься в размышления или обличение собственной психической невменяемости, а просто расслабленно откинулась в кресле и попивала сок. М-да. И вот теперь оказалось, что этот странный, удивляющийся элементарным вещам парень вполне самостоятельно определился с проблемой дальнейшего нашего путешествия.

Отрешенно уставившись в окно, я отметила, что мы уже проехали центр Сочи и едем дальше. Минут через пятнадцать такси заехало на территорию какого-то пансионата, у входа в главный корпус которого и остановилось. Эдик сам (!) рассчитался с таксистом и обратился ко мне:

— Разберись с ночлегом, ладно? Вот, возьми сколько нужно, — и протянул стопку купюр, из которых я наугад вынула две по пять — понятия не имею, какие тут расценки. — Да, и безопаснее, если мы будем как можно ближе, — добавил он и посмотрел так, что я уже начала подумывать, не стоит ли покраснеть.

«Ладно, значит в идеале двухкомнатный номер», — решила я и направилась на ресепшен.

Тот факт, что Эдик при этом куда-то делся, я сообразила только когда мне выдали анкеты на заселение, для заполнения которых нужен был и его паспорт тоже.

«Ну и где прикажете его искать?» — подумала я недовольно и начала заполнять свою часть.

Искать, правда, и не пришлось. Как только моя анкета была готова, он подошел сам. Спросить ни о чем я не успела, так как лидерские позиции в этом вояже он сдавать пока не спешил, тут же заявив:

— Сейчас разместимся и пойдем в кафе на берегу. Там красиво. В смысле на берегу, а в кафе жарят мясо!

Я только ухмыльнулась.

«По-видимому, Эдуард все-таки проголодался, и шашлык его в качестве трапезы вполне устраивает. Ну и ладно, я и в самолете перекусила на случай, если кроме мяса здесь ничего не подают».

На берегу действительно было очень красиво, вечернее небо уже начинало покрываться россыпью звезд, зашедшее солнце напоминало о себе только узкой розовой полоской у самого горизонта, еще чуть-чуть и скроется и она. Под ногами шелестела галька, а теплые порывы южного ветра ласкали лицо.