Урсула Цейч - Говорящий с ветром

Таким образом мы очистили северные и южные земли, освободили Ветряные горы и добрались до границ Финонмира, который сегодня населяют эльфы. Люди заняли огромные территории, основали новые города, научились засевать поля и выращивать скот и начали заключать союзы с другими народами.

Итак, до основания Гибернийской империи великого Божественного императора Хлеруса Благородного оставалось совсем немного. Должен тебе признаться, он был великим человеком, единственным, кто хоть когда-нибудь вызывал во мне восхищение. Казалось, что в нем действительно пылает божественный огонь, потому что ему удалось поставить под свои знамена глав всех важнейших городов и предводителей охотников на драконов, он подтолкнул их к созданию большого государства. Первая армия под знаменами Божественного императора была создана и отправлена защищать границы государства.

Возвышая себя до уровня всемогущего владыки, Хлерус Благородный отрицал зарождавшуюся в то время религию Стражей и даже преследовал каждого, кто пытался ее распространить. «Сие есть величайшая империя людей, символ справедливости и благородства», — объявил он. Сильнее его никого не было. Он официально не признал магию и следил за тем, чтобы ей не обучались и не записывали ее основ. Божественный император был совсем не глуп; он хотел единолично пользоваться выгодой от использования магии и быстро догадался о возможностях, открывающихся перед ним благодаря моей помощи. Но он не хотел взращивать под своим крылом недругов, которые бы тоже применяли сей инструмент власти. Так что, кроме меня, официально других алхимиков не было. Но, естественно, тайно люди прибегали к услугам магии и занимались ее исследованием. В конце концов, кроме меня существовали и другие талантливые люди. Но моего уровня не достиг никто. С Божественным императором я был связан узами дружбы, что успокаивало Хлеруса Благородного.

Другие народы поняли, что на Фиаре появилась новая сила, на пути которой лучше не вставать.

В этом была и моя заслуга, моя, сторонника Хлеруса Благородного, единственного правомочного придворного алхимика. Вместе мы были непобедимы. Никто не осмеливался выступить против нас ни словом, ни делом, мы усмирили все земли. Я получил возможность тщательно изучить секреты магии и составил библиотеку собственных работ, в которых детально описывал свои скромные заслуги.

Да, я перестал быть ребенком с болот и стал великим могущественным господином! Но, естественно, мне хотелось большего; достигнутое перестало меня удовлетворять. Я стремился проникнуть в величайшие тайны магии (прежде всего, Materia Prima и залога ее бессмертия), чтобы использовать их в своих личных планах. Только так я мог стать по-настоящему свободным и независимым и преследовать свои дальнейшие цели, изменяя лицо мира. Чтобы все шло исключительно по моей воле, а не по указаниям кого бы то ни было еще.

Так что я продолжал свою работу и, как уже говорил, научился правильно пользоваться глазом дракона, что весьма помогало Хлерусу в преследовании несчастных изгоев. Хорошо, что он видел конкретные результаты моих трудов и мог получить от этого практическую пользу, потому что его благосклонность я должен был сохранить во что бы то ни стало. Конечно, я ничего не говорил ему о своих истинных планах и ловко скрывал от него самые главные из своих исследований, предоставляя в его распоряжение власть. С годами Хлерус сумел значительно ее приумножить и правил жесткой, но мудрой рукой. Он хотел создать вечную империю людей, но для меня дни Божественного императора давно уже были сочтены, ибо в своей работе я продвинулся достаточно далеко. За это время в магических книгах драконов и эльфов я обнаружил состав эссенции, которая удлиняла жизнь. В моем стремлении к высшей власти самым важным было не покориться быстротечности времени.

Чем больше подавляли драконов, тем шире становилась империя. Хлерус Благородный снарядил корабли в море Безвременья и море Сновидений, где были обнаружены соседние континенты Иненланд и Годеланд, а также Затерянные острова. Там он основал небольшие военные поселения. Гномы, быстро прознавшие, что люди представляют собой новую серьезную силу и могут предложить выгодные сделки, заключили договор о торговле. Зато эльфы смотрели на нас с недоверием и не слишком благосклонно. Дошло даже до того, что они, в конце концов, закрыли нам доступ в свои владения в лесах Финонмира.

В следующем столетии почти все драконы были уничтожены. Но мы прекрасно обходились и без них.

А я… ну да, я не умер, эссенция подействовала. Императоры приходили и уходили, а я жил при дворе, став к этому времени самым могущественным магом в империи. Я был, конечно, немолод, но смерть не рисковала ко мне приблизиться, хотя я давно уже перешагнул за предел, отведенный человеку. Я был величайшим магом своего времени… Нет, думаю, всех времен, ибо то, что я совершал, до сих пор никому не удалось повторить. Даже маги Альянса обладают лишь слабым отблеском моей былой власти.

Мирские ценности не интересовали меня никогда, все принимали это за скромность, ибо я всегда слыл защитником империи и хорошим советником. Магия заменила мне все. Каждое из моих исследований в конечном итоге было призвано служить благополучию людей, именно эту мысль я пытался им внушить.

Горен закричал, потому что его вдруг резко дернули вверх.

— Поднимайся! — рычал орк. — Ты что, лентяй, думаешь, что будешь валяться здесь целый день? Вставай, иначе мне придется гнать тебя на работу плеткой!

Горен с трудом держался на ногах, не столько от физической слабости, сколько от страха. Его трясло от холода, зубы стучали, ледяной пот стекал с всклокоченных волос.

— Я не м-м-могу, — прохрипел он, — меня лихорадит, с-с-сил нет…

— Посмотрим, — прорычал орк, выволакивая его из камеры.

Когда грубая рука задела рану, Горен издал жалобный, пропитанный болью крик. Он почувствовал, как порвалась кожа и по спине потекли теплые струйки крови и гноя. Он выполз на улицу и заморгал от солнца, которое вдруг перестало его утешать. Свет больно ударил по пылающей голове, горячим копьем вгрызаясь в мозг и выдавливая из глаз последние капли жидкости, которые еще в нем оставались. Мутным взглядом Горен смотрел на своих собратьев по несчастью, которых тоже волочили из камер. Вот тролль ударил снабженной шипами палицей лишившегося сил и рухнувшего на землю раба, а остальные в панике разбежались в разные стороны. Всхлипывая, они хватали камни и инструменты, чтобы приняться за порученную работу. Никто не осмеливался смотреть друг другу в глаза. Заточенные среди крутых скал без всякой надежды обрести свободу, они были заживо погребены в этой долине. Из нее вел только один выход, очень узкий, в самом конце ущелья. Его никто не охранял, ведь, чтобы до него добраться, следовало пройти по открытой территории расстояние не менее двухсот копии, но орки шныряли повсюду, да и от чуткого тролля ничто не могло укрыться — к тому же все они были слишком слабы, чтобы преодолеть этот путь со скоростью летящего сокола.