Маргарита Гришаева - Высшая правовая магическая академия. Тайны высшего света

Да, после того раза убедить его в моей искренности будет не просто. И я зажмурив глаза и сделав глубокий вдох, сказала то, в чем не решалась признаться слишком давно.

— Я люблю тебя.

Вздох вырвавшийся у мужчины уловила даже я. Медленный тягучий поцелуй, заставил застывшие в напряжении мышцы расслабится, окутывая нежностью.

Впрочем после того, как поцелуй окончился, распутывать из одеяла меня не спешили. И я почувствовала легкий отголосок горечи. Кто-то выучил меня слишком хорошо, чтобы поддаться эмоциям, не выяснив все до конца.

— Значит это твой ответ? — тихо прошептал Дейм, покрывая мое лицо легкими поцелуями, — На мое предложение, — уточнил на всякий случай.

Он знает меня даже лучше, чем хотелось бы.

— Нет, — вздохнула я, понимая, что романтический настрой сейчас будет потерян окончательно и грядет разбор полетов. Конечно я собиралась с ним объяснится в любом случае. Но все же надеялась, что это произойдет позже.

Руки вокруг меня слегка расслабились. Мужчина тяжело вздохнул. Отстранившись оперся спиной на спинку кровати, несколько мгновений чем то шуршал в темноте, а потом я увидела мелькнувший всполох огня, и по комнате разнесся запах табака.

Довела, с горечью поняла я, выбравшись из плотного кокона одеяла.

Осторожно поправила сорочку, прикрылась одеялом и тоже села на кровати, с трудом сдерживая желание отнять у него сигарету и смять. Но сейчас я на это право не имею.

— Ты уезжаешь, — прозвучало сухо. Не вопрос, утверждение, и я вздрогнула от столь удачной догадки.

— Как ты…? — начала, но меня оборвали.

— На столь отчаянные поступки ты всегда решаешься, прежде чем совершить что-то еще более отчаянное, — спокойно ответил мужчина, — А учитывая, что главный источник опасностей уже устранен, вариантов что ты хочешь сделать, остается не так уж много.

Что тут скажешь. Он прав. Как всегда впрочем.

— Зачем, Касс? — устало спросил он, — Зачем ты пришла ко мне сегодня? Зачем призналась?

Отвечать было стыдно и больно. Но врать и замалчивать я больше не собиралась.

— Потому что ты всегда был прав. Я маленькая эгоистичная девочка. Потому что я хотела запомнить и увезти с собой частичку того тепла, что ты всегда даришь мне. Я хотела почувствовать какого это, быть любимой. Хотела, чтобы у нас была хотя бы эта ночь, — под конец произнесла шепотом, понимая насколько эгоистично это звучит, хотя я и говорила «нас», имела ввиду я скорее только себя.

— И неужели ты искренне считала, что после произошедшего я бы тебя отпустил? — усмехнулся в темноте мужчина, а я теперь искренне жалела, что не могу разглядеть в темноте его лица, — Нет, Касс. Либо все, либо ничего. И пока на твоем пальчике не окажется мое кольцо, ничего бы между нами не было.

Что то подобное я подозревала, но до последнего надеялась, что мы оба потеряемся в тех ощущениях.

— Так если ты любишь меня, почему же хочешь уйти? — с горечью в голосе спросил Дейм.

Я едва вздрогнула, яростно подавив в себе желание протянуть руку и прижаться к его груди, чтобы хоть немного унять ту боль, что сейчас приношу. Раз за разом я наступаю на одни и те же грабли, делая ему больно.

— Почему ты каждый раз так делаешь, подпускаешь к себе ближе, а потом отталкиваешь еще дальше? — снова подал он голос, а я все же не выдержав робко при двинулась ближе, и все же опустила голову ему на грудь, прижавшись, а в следующее мгновение, облегченно выдохнула, почувствовав, как он приобнял меня рукой.

— Просто в этот раз я, боюсь тебя оттолкнуть, поэтому предпочту уйти первой, — тихо призналась я.

Рука до этого медленно поглаживающая меня по спине застыла, и прозвучало требовательное:

— Объяснись.

Я вздохнула.

— Тебе понравились последние пару недель, что мы провели вместе? — казалось бы не имеющий к разговору вопрос.

— Глупый вопрос, Касс, — пробились в его голосе нотки раздражения, — Сама-то как думаешь. Мы наконец — то могли просто поговорить, и ты не пыталась сбежать и спрятаться. По крайней мере, мне так казалось, — прозвучало уже с укором.

— Нет, я не пряталась, но к сожалению все это было не правдой, — тело под моей рукой напряглось, — Часто, слишком часто, когда мы с тобой просто молча сидели рядом, я давила в себе рвущуюся наружу злость и разочарование. Слишком часто мне хотелось вскочить и дать тебе пощечину, а потом заорать, что это ты виноват, что Элидир отделался так просто. Я просила тебя тогда не ходить одному, — почувствовала я, как эта старательно гасимая злость снова просыпается, и глубоко вздохнув постаралась снова сдержать ее, — Но ты сам сказал, что оказался слишком самоуверен, и в результате он просто ушел. Он не мучился десяток лет, не страдал от осознания, а ведь мы все равно догадались что убийца он, и если бы мы схватили его, все сложилось бы по-другому. Одно мгновение мы сидим и обсуждаем книги, а в следующее мне хочется бить все вокруг и обвинять всех и каждого что все произошло именно так. Во время обедов мне хочется запустить бокалом в твоего отца и обвинить в том, что он тринадцать лет ничего не делал чтобы найти убийцу моей семьи, и стоит чуть-чуть поупорствовать и мы раскрыли все меньше чем за год! И сейчас я могу осознавать, что все эти обиды и обвинения без основательны, а через минуту, все внутри рвется от злости! — руки сами от напряжения сжались в кулаки, — Спасибо хоть Флоре, благодаря ее тренировкам мне удавалось держать себя в руках.

— Касс… — попытались прервать меня, но я не дала.

— Нет, помолчи, — заявила я накрывая ладонью его рот, — Ты хотел услышать всю правду, так слушай. Я потеряла себя. Я столько лет гналась за мечтой отомстить, что потерялась в этом желании. Практически как Рун. Мы с ним очень похожи, я бы даже сказала пугающе. Он столько лет гнался за мечтой воскресить жену, а я за своим желанием отомстить. А теперь все закончилось, нашим общим проигрышем. Только он после этого потерял желание жить, а я потерялась сама. Я не знаю кто я, чего хочу в жизни. Я боюсь своих порывов, этой безосновательной злости и того, что могу совершить. Меня до дрожи пугает то, насколько хорошо я понимаю все мотивы и чувства Элидира. Как долго я продержусь прежде, чем скачусь в то же сумасшествие? — я задрожала, потому что даже тепло тела Дейма, уже было неспособно сдерживать холод растекающийся в груди.

— Не говори так, вы не похожи, — твердо и уверенно проговорил Дамиан, — Мы все понимаем, что тебе сейчас тяжело, и совсем необязательно было сдерживаться. Ну врезала бы мне разок, ничего страшного. И даже запущенный в него бокал, отец простил бы, — с легкой насмешкой заявил он.

— Возможно так, но с бокала все только начнется. Я по себе знаю, простить можно многое, а вот забыть это будет куда сложнее, — возразила я, — Я не могу и не хочу на вас срываться, а держать все это в себе достаточно долго, просто не смогу.