Константин Бояндин - Тридевять земель (СИ)

Она сказала это – и отчаянно захотелось туда, в Рим. Сидеть в соседней с ней комнате, читать книги – а когда день заканчивается – просто быть рядом. С Ингой замечательно получалось молчать – словно на самом деле оба говорят, и рассказывают о себе очень и очень много. И когда её подолгу не было рядом, возникало подобное чувство тоски. Уже не важно, игра это или нет, симуляция или реальность. Есть человек, с которым хочется быть рядом.

— Самому домой охота, – признался Артём. – Но пока не знаю, когда вернёмся. Я хотел поговорить с вашими родителями – о вашем детстве. Вы не возражаете?

Марина удивлена. И опять я что-то не то брякнул, подумал Артём, проверил: автоматический переводчик включен, отзывается на команды. Даже потрогал, чтобы убедиться, что он на месте.

— Конечно, поговорите с ними, они будут очень рады. Миранда рассказала мне, – вот чёрт, это же видеосвязь! Конечно, Марина заметила, что он с обеспокоенным видом прикоснулся к чему-то за ухом. – Рассказала, что случилось с вашей рацией и переводчиком. Что вы умеете звонить без рации. Так нечестно, Ортем! Я сама хочу видеть все эти чудеса!

— Не беспокойтесь, Марина, самое интересное я Миранде не показывал, – сумел сказать с достаточно серьёзным видом, чтобы Марина рассмеялась.

— Хорошо, я подожду. У меня для вас есть новости, Ортем. Одна новость, но очень хорошая. Возвращайтесь поскорее, ладно?

— Да, Марина. Берегите себя!

Следующей была Миранда. И тоже запросила видеосвязь.

— Словно год вас не видела, – призналась она. – С вами каждый день – как в сказке. Я не стала Марине всё рассказывать. Сами расскажете, и покажете, да? У вас усталый вид, Ортем. Вы в Париже?

— Точно. Только сегодня дали немного отдыха. Как вы узнали, что я в Париже? – оглянулся, и понял, как: в окно виден силуэт здешней Эйфелевой башни. Миранда, несомненно, её тоже видит. – Всё, вопрос снимается, извините.

Миранда рассмеялась. Как в ту ночь: запрокинув голову, от души. Посерьёзнела.

— У меня для вас есть две новости, Ортем. Даже три, на самом деле. Нам нужно поговорить. Вы когда выступаете завтра?

— Не имею права говорить, Миранда.

— Ой, простите! Ну конечно! Тогда не буду отвлекать, Ортем. Отдыхайте. И не забудьте нам рассказать потом, как вам понравился Париж!

Глория тоже захотела видеосвязь.

— Сэр Ортем, мои друзья очень хотят, чтобы вы снова исполнили что-нибудь в Гайд-парке. Если хотите, я пришлю вам расписание всех музыкальных вечеров. Сможете?

— Ваши друзья, Глория?

Она рассмеялась.

— Да-да, и я первая из них. Им всем очень понравилось, как вы пели и выступали в тот раз. Вам обязательно нужно выступать у нас, как можно чаще. Вы позвоните, когда вернётесь в Рим?

— Обязательно, Глория.

— Не буду утомлять вас! Здравствуйте!

…Когда Артём дошёл до башни, то понял, что упоминание важных новостей не даёт покоя. Что могло случиться такого, что нельзя сказать по видеосвязи?

Пропуск – небольшая металлическая на вид пластина – прицеплена к внешней стороне кармана куртки. Рекомендуется держать на виду, но необязательно. Артём недолго колебался, и положил пропуск внутрь кармана. Римляне здесь – частые гости; если Лондон известен чтецами (телефонами) и музыкальными вечерами, то Париж – музеями и театрами. Вот ни в жизнь не скажешь, что на планете война. Может, она и сейчас где-то идёт, но не здесь, не сегодня, не в Париже. Артём огляделся. Множество дверей, а над дверью в бистро, перед которым он остановился, красовалась вывеска с изображением белого единорога. Собственно, заведение так и называется.

- - -

На удивление, мужчин – а точнее, парней в возрасте лет шестнадцать и старше – здесь было поровну с прекрасным полом. Как минимум, на глаз. Свободных столиков не оказалось, банковская карта оказалась в ходу, равно как и зоркмиды – чего, собственно, удивляться – и вскоре Артём уже пил кофе. Повышенного внимания к своей персоне не замечал. Возможно, потому, что не смотрел по сторонам.

Кофе и чай на Айуре выращивает одно-единственное хозяйство Лондона. Не успели пока развести обе эти культуры повсеместно – отсюда и высокая цена. Только сейчас Артём понял, что уже привлёк внимание к своей персоне: остальные пили разнообразные коктейли – в том числе и спиртные – хотя со спиртным здесь такая же строгость, как и в Риме. На выходе из военного городка Артёма кратко проинструктировали.

Вот и Париж увидел, подумал Артём, усмехнулся. Вернуться в гостиницу и сесть почитать. Планшет с собой; нести его сам Артём не мог – против правил, во время марша у дросселя при себе – никакой электроники, даже рацию и переводчик необходимо выключать, с дросселем общаются почти исключительно жестами. Но сейчас планшет– в гостинице, так что самое время. Что-то не тянет любоваться красотами Парижа, в другой раз.

— Вы скучаете? – женский голос. Так, надо срочно ретироваться, подумал Артём. Поздно; сразу две девушки подсели к нему, обе с любопытством смотрели на его форму. – Вы из Рима, верно? Хотите, мы покажем вам Париж?

Джентльмен – это мужчина, который, когда приглашает девушку вечером выпить чаю и посмотреть фотоальбомы, угощает её чаем и показывает фотоальбомы, подумал Артём.

— Приятель, тебя ведь спросили, – услышал он другой голос. – Невежливо не отвечать даме, разве ты не знал?

Спортивного вида молодой человек – если можно так говорить о ситуации, когда спортом занимаются все, кроме совсем уж инвалидов.

— Вы правы, мсье. Простите… – Артём повернулся к девушкам.

— Мари, – представилась та, что спрашивала, и улыбнулась Артёму.

— Простите, Мари, но…

— Ты точно не умеешь быть вежливым, – тот самый молодой человек, без дальнейших вступлений, дал Артёму в челюсть. Достаточно сильно, чтобы уронить его с сидения.

Вокруг тут же образовалось свободное место. Драки здесь не то чтобы популярны, но – когда без применения оружия – явление частое. Тот молодой человек ждал, пока Артём поднимется на ноги – ждали, судя по лицам, и все собравшиеся. Кто-то приглушил музыку. Выпил кофе, подумал Артём, поднимаясь на ноги. На этот раз он уклонился от нового удара, и нанёс сопернику встречный в челюсть, если говорить терминами бокса.

Одобрительные хлопки и свист. Чёрт бы всё побрал, подумал Артём, я сегодня славно отдохну. Всё-таки по части рукопашной у нас пока очень слабо, и… В глазах вспыхнуло, и пол стремительно полетел в лицо. Но всё же Артём не отключился – боковым зрением заметил, как ему все делают один и тот же жест – поднимайся!

Накатила злость, как давеча на Арене. По два пуда повисли на каждой руке и ноге; медленно-медленно стали двигаться окружающие, пропали звуки. Артём легко уклонился от пролетающего мимо кулака, придал сопернику дополнительный импульс в ту же сторону и сделал подсечку. Падая, парень смахнул со стоящего рядом столика пару бокалов. Звона и хруста Артём не слышал, но должно быть очень и очень звонко.