Виктория Ленц - Госпожа – Ведьма! (СИ)

— Рандел, — прошептала я.

В мою шею впились голодным поцелуем. Я откинула голову назад, ударяясь затылком о холодный камень, но какая к чёрту разница!? Свободная рука эрцгерцога прохаживалась по моему платью, поглаживая и сжимая чувствительные участки кожи. Через это дурацкое платье! Вырез у платья, может, и подходящий, да только с толстым колючим материалом я и так за день намучилась, а теперь он ещё и отделял меня от моего эрцгерцога.

А тем временем мужчина уже поднялся невесомыми поцелуями к моему подбородку и выше, до виска.

— Щекотно, — хихикнула я.

Эрцгерцог усмехнулся и поцеловал меня в кончик носа. Я дёрнула руками, но он крепко удержал мои запястья над моей головой.

— Рандел, — протянула я. — Ну пусти, а?

Руки чесались зарыться пальцами ему в волосы и притянуть к себе. Ещё ближе, дышать с ним одним воздухом… Так, что-то тебя, Сашуня, понесло. Наверное, никогда и не пойму, почему рядом с этим мужчиной теряла голову.

Но вот когда он так близко, прижимает тебя к стене и нависает с таким плотоядным взглядом…

— Рандел, — прошептала я одними губами и, закрыв глаза, сама подалась вперёд, как только позволяла его хватка.

— Госпожа Ведьма!

А?

Я так и застыла, резко распахнув глаза, и уставилась перед собой. Глаза эрцгерцога сузились и превратилась в чёрные щёлки.

— Госпожа Ведьма! — уже настойчивей прозвучал женский голос.

Эрцгерцог рассыпался чёрной дымкой, и я завизжала и отскочила назад, проваливаясь сквозь стену и падая. И падая. И падая.

— Госпожа Ведьма? — уже взволнованное.

Я села, тяжело дыша, и обхватила голову руками. Сердце грохотало в моих ушах, а голова закружилась. Перед глазами зарябило.

Так. Я в своей комнате. Рука сжала край одеяла, а глаза метнулись по знакомым предметам. Всё та же кровать с балдахином, всё тот же огромный шкаф и туалетный столик.

На меня смотрели три пары испуганных глаз. Одни — узкие щелки и две пары кошачих.

— Ма… рта?

— Доброе утро, госпожа Ведьма! — просияла моя горничная и поспешила раздвинуть шторы.

Априль и Май, в своих кошачих формах, сидели на полу у моей кровати. Переглянулись и уставились на меня.

— Идите сюда.

Я похлопала по перине и наклонилась за девочками. Под слаженное мяв, я подхватила котят и усадила рядом с собой, поглаживая мягкую шерстку. Вздохнула.

— Добрым это утро было бы, если бы я проснулась рядом с эрцгерцогом, — пробормотала я себе под нос. — А это идея! — уже громко воскликнула я.

— Что, простите, госпожа Ведьма? — Марта подвязала штору и обернулась ко мне.

— А это идея, — повторила я и даже облизнулась.

— Мяу! — подтвердила Априлька, вцепляясь своими маленькими коготками в кружевной рукав моей ночной рубашки.

— Сам виноват, нечего было мне сниться, — я закивала самой себе, пока Марта продолжала ничего не понимать. — Да-да. Завтра просыпаемся рядом с эрцгерцогом.

— Марта? — окликнула я горничную и поманила ближе. — Ты про покои эрцгерцога разузнала? — Марта кивнула. — Значит, покажешь мне. И мне, это, ночнушку другую.

Я развела руки в стороны и придирчиво окинула взглядом это белое нечто, размером с простыню.

— Госпоже Ведьме не нравится цвет? Ещё есть персиковая, бледно-розовая…

— Покороче, — оборвала её я. — Покороче и пофигуристей.

Марта напряглась.

— Совсем-совсем нету?

Закивала.

— Так… неприлично же, в таком виде, госпожа Ведьма.

— Шить умеешь? Хоть немного?

— Да, госпожа Ведьма.

— Мяу!

Майка встала и нечаянно задела хвостом по ушам своей сестре, из-за чего обе сцепились с пищащий пушистый комок.

— Значит, принесёшь мне новую, — велела я Марте, поглядывая на резвящихся котят. — И возьмешь чем шить. Будем делать по моде родины госпожи Ведьмы.

— Да, госпожа Ведьма. Сейчас?

Я пожала плечами. — Почему бы и нет.

Марта присела в реверансе и направилась к двери.

— А, кстати, Марта? — я окликнула горничную, и она обернулась, так и не успев открыть двери. — А кто такой теневой?

Марта моргнула. Испуганно-удивлённо моргнула, а потом понимание отразилось на её лице.

— Теневой, в Дареме так зовут теневых магов, — пояснила горничная. — В Мерсии и Лотброке их бы звали просто тенями, в Вермандуа, кажется, тоже теневыми, а вот в Овернь, как говорят, мраком.

И с этими словами Марта улыбнулась, сделала ещё один реверанс и вышла. А я осталась созерцать закрывшуюся дверь и ничего не понимать. Допустим, эрцгерцог — маг. Теневой, значит, контролирует тени. В принципе, видели. Пока логично. Только это никак не объясняло ни то, каким голосом он это сказал, ни то, как испуганно забормотал Аарон, когда я всё-таки пристала к Королю с расспросами о брате.

— Так он же теневой… — повторила я вслух слова почти всех, у кого спрашивала. — Как будто плохо быть теневым? Нет, одно точно, эрцгерцога тут побаиваются. — Я подхватила котят на руки, устроила на своей груди и откинулась назад на подушки. — Да, девочки?

— Мяу!

— Мяв.

Отозвались маленькие оборотни.

— Кажется, лучше больше не спрашивать, — продолжила я рассуждать вслух. Шёпотом, всё равно никто не услышит. — А то ещё заподозрят чего-нибудь. Вон, Марта, кажется, подумала, что у нас их просто по-другому звали… Да и остальные, похоже, отлично знают, кто такой этот теневой…

Я покосилась на копошащихся котят. Нет, вряд ли они знали. Слишком маленькие. Эх.

— Но вот с эрцгерцогом, точно идея.

Сказано — сделано.

На удивление, случай подвернулся уже в тот же день. За обедом, разговаривая с Королём, я как бы ненароком бросила, что у меня в семье прабабка лунатизмом страдала. Разумеется, пришлось объяснять заинтересовавшее Его Величество слово. Эрцгерцог, тоже вроде как обедавший с нами и где-то так десятком баронов, но почему-то стоявший в углу зала, должен был услышать. Не так далеко он стоял.

Для убедительности я ещё добавила, что хождением во сне у нас много кто страдал, хотя за собой никогда не замечала. Такое выборочно поражающее семейное проклятие.

— Самое главное, — заметила я Королю, а у того от интереса аж глаза блестели. — Самое главное, нельзя бродящего будить.

— Так он же тогда упадет, госпожа Ведьма! — воскликнул Его Величество. — Или с лестницы, или…

— Всё равно нельзя, — деловито заявила я, покручивая в руках косточку от фазаньей ножки. — Ему тогда хуже, чем просто проклятому будет.

Аарон и пара ближайших баронов, подслушивавших наш разговор, в ужасе пороняли надкушенные пироги и схватились за головы.

— Так как же тогда, госпожа Ведьма? Какая ужасная напасть.

— Да не, — отмахнулась я и потянулась за перепелиным крылышком. Как будто ничего такого и не произошло. — Мы просто присматривали, чтобы они никуда не ушла, да преграды на пути убирали. А бабка доходила куда-нибудь, обычно до сарая, ей там очень нравилось лежать на сене, да ложилась там и дальше спала спокойно.