Валерий Иващенко - Механик её Величества

Для порядку легонько, но обидно шлёпнув тотчас же скуксившуюся проказницу пониже спины, Александр напомнил ей о вчерашней договорённости. Тиль надулась, словно мышь на крупу - но едва хозяин обмолвился насчёт умыться-позавтракать, как тотчас же кубарем слетела с пышной постели и с воплем:

– Благородный дон проснуться изволили! Воды для умывания, завтрак в комнату! - помчалась к дверям, на ходу спасаясь от утренней прохлады под давешним полотенцем.

То ли Александр вчера навёл уважения своим плечистым видом, то ли дворянское сословие и впрямь пользовалось в городе известным почтением, но шорох среди рабов и прислуги поднялся изрядный. Всё-таки, хоть и приучали его всю жизнь к тому, что "все люди равны", а что-то в таком есть - быть немного равнее других…

И наконец, облачившись в принесённую служанкой форму и всунув в седельные сумы подбитую мехом лётную куртку, Александр обратил внимание на бледный и осунувшийся вид женщины. Да что ж тут не понять - всю ночь ведь вкалывала, небось. А потому старлей втихомолку, загородив её вычищенным до блеска лоснящимся конём от взоров хозяина и прочей челяди, сунул служанке пару самых крупных медяков. И, судя по вспыхнувшему в её глазах радостно-изумлённому выражению, угадал.

– Да ладно тебе, - бросил он уже на улице девчушке, сидящей в своём седле по-прежнему закутанной в полотенце и осуждающе поджавшей губы. - Попрошайке не дал бы, а хорошему человеку за работу - отчего бы и нет…

В одёжной лавке торговец попытался всучить ему откровенную дрянь, но Александр, ухватив ветхую одежонку за рукава, легко разорвал её пополам с треском ветхой материи.

– Вы что же это, почтеннейший? - горой навис он над обомлевшим купчишкой с воровато бегающими глазками. - Я хочу потратить в вашей лавке хорошие деньги, а вы мне халтуру подсовываете?

И, насупившись, сделал вид, что тянется за болтающейся на ремне палице.

– Без этого, - шикнула втихомолку Тиль. - В городе оружием размахивать нельзя.

А затем, стоя у ноги Александра на манер закутанного в белоснежную хламиду ангелочка, начала громко и азартно чехвостить торгаша. Так мол тебя и разэдак, ведь благородный дон в плечах как двое солдат - вона какие кулачищи ведёрные. А вот как начнёт тут сейчас всё разносить вдоль и поперек! Или, быть может, пойти насчёт покупок в лавку напротив? Словом, малышка развлекалась вовсю - даже румянец появился на отмытых щёчках.

Разнос удался на славу - при последних словах купчишка и вовсе переменился в лице. И погнал своих приказчиков за товаром получше. Правда, теперь уже стала удивляться Тиль, ибо оправившийся от смущения старлей, впечатлённый тирадой девчонки, с великолепным негодованием отбросил в сторону одежды из какой-то хоть и весьма крепкой, но откровенной дерюги. И в конце концов подобрал для маленькой служанки крепкую и практичную одежду походно-милитаристского стиля. Да пару добротных полусапожек на шнуровке. Ну, и себе такое же заодно. А затем, поддавшись внезапному вдохновению, придирчиво выбрал для Тиль ещё один комплект - на этот раз девчушка с круглыми от удивления глазами выглядела в точности как щёгольски выряженный маленький и чертовски симпатичный паж.

– Сестра благородного дона должна выглядеть так, чтобы все прохожие кланялись да уважение проявляли, - кажется, он начал входить во вкус.

Затем втихомолку осведомился у откровенно обалдевшей Тиль насчёт бельишка - как тут в этом мире? Та едва успела подхватить отпавшую было челюсть и ответствовала в том духе, что трусишки положены только благородным дамам и их не менее благородным повелителям.

– Глупышка - да все эти дамы просто пыль под ногами моей сестры! - уверенно заявил Александр.

И заставил девчушку пойти обзавестись сией деталью туалета. И пока та, заалевшись от смущения, выбрала себе чего надо, Александр втихомолку задумался - а ведь пигалица ничего не упомянула о верхней, весьма соблазнительно выглядящей части дамского белья. И, загружая покупки в сумы, тоже положил себе это на память.

Подумав чуть, вернулся в лавку. Купил ещё один комплект походной одежды себе и тут же переоделся. Мундир лучше бы и поберечь…

Прикупив по случаю ещё разных мелочей да на рынке пополнив лошадиные торбы тем, на что указывал пальчик красующейся в новой одежде Тиль, Александр обратил внимание на старую торговку возле колодца, у коей на прилавке красовались всякие ленточки, ремешки и нити самодельных бус. Втолковав наконец, что именно ему надо, и даже начертив в пыли узор перед заинтересованным взглядом изрядно польщённой вниманием благородного дона женщины и получив заверение, что сынишка сей момент всё устроит, он великодушно кивнул и отправился побродить по рынку.

– Да, на всякий случай, - он бросил Тиль небольшой поясной кошель, куда перед этим ссыпал хорошую щепоть медяков и даже одну серебрушку.

– Мало ли, вдруг отстанешь. Да и так, на булавки, - добавил он в обалдело хлопающие ресницами глаза. - И вообще, сестра моя. Одежду красивую ты одела, попробуй теперь и вести себя не как сорванец, а как благородная леди.

– Так? - Тиль откровенно задрала нос и стала посматривать по сторонам с некоторым превосходствои да презрением.

– Нет, - Александр внутренне содрогнулся от таких замашек, хотя и признал, что девчонка ему досталась - прямо сборище талантов. - Догадываешься, что это такое - достоинство, внутреннее благородство?

Тиль помолчала некоторое время, обдумывая услышанное чуть опустив глаза, затем вздохнула.

– Не знаю, мой дон. Меня столько лет с удовольствием втаптывали в грязь… Но я попробую.

Мало-помалу, прикупив кой-чего по мелочам да распив у торговки по стаканчику холодного напитка, до жути напоминающего слегка подслащённый родной квас, вернулись к давешней торговке кожгалантереей, или как тут оно называется. И Александр под заинтригованным взглядом Тиль придирчиво осмотрел добротный кожаный ремешок, вышитый узором из тонкой, кожаной же тесьмы и с блестящим зелёным камушком посредине. Скинул со лба дрянную верёвочку - и надел почти точную копию налобного ремня то ли Чингачгука, то ли и вовсе Виннету - зря, что ли, в детстве ни одного кино "с индейцами" не пропускал.

– Ну, как? - спросил он у заинтересованно приглядывающейся девчушки.

– Охренеть! Уписаться можно! - восхищённо заявила та, но тут же спохватилась и поправилась. - Красиво, мой дон - и вам очень идёт.

– То-то же, - улыбнулся свысока старлей, и под недоверчивым взглядом Тиль перепоясал её вторым точно таким же, тонким, изящно вышитым ремешком.

Тоговка осторожно попросила за работу мелкую медную монетку. Александр великодушно отмахнулся от поклонов, заплатив две и заметив, что вторая мастеру. И уже отъезжая с рынка, ответил Тиль, что не просто так сорит деньгами.