Валерий Иващенко - Механик её Величества

– Давайте не горячиться, дамы и господа, - румяный и живой как ртуть человечек, против обыкновения, отличался уравновешенностью мышления. Оно и понятно - лекарь из городской лечебницы…

– Давайте обдумаем ещё раз ситуацию - неужели нельзя придумать вариант, чтобы более-менее удовлетворил всех?

– Так не бывает, - проворчал купец, - Чтоб и посрать, и задницу не замарать…

Леди Ульрика только поморщилась на такие простецкие выражения торговца, но с общим смыслом его слов склонна была согласиться.

Так и препирались бы собравшиеся в каморке начальника воинской гильдии, однако наступившая ночь вкупе с изрядной усталостью и одеревенением языков постепенно свела дискуссию на нет. И кисло согласившись на непреклонное требование Александра найти иной выход, твёрдо поддержанное целителем, высокое собрание нехотя дало обещание подумать.

Проводив взглядом из окна золотящиеся в свете оранжевой луны фигуры знатных старшин и их сопровождающих, лорд Эрлик запахнулся в свой длинный чёрный плащ и зашагал по комнате. Посмотрел на факел, поправил его в держаке и вздохнул.

– Не знаю, что тут можно придумать, но что-то делать надо - со своей стороны они тоже правы… Ладно, пойдёмте спать - завтра много работы.

Вот в чём был Александр уверен точно - так это в том, что у него нет ни одной мышцы, которая бы не болела. На следующее утро после памятного совещания лорд Эрлик отвёл его к тощему старикану. Тот хмуро выслушал приказ "подобрать оружие и научить паре-тройке приёмов". Обошёл настороженно озирающегося старлея по кругу, покачал жидкой бородёнкой.

– Ладно, толстый лорд - я с вас жирок быстро сгоню, - и вручил ему просто ужасающего вида бронзовую секиру.

Однако когда Александр скинул куртку и рубаху, дедок изрядно удивился тугим пластам мышц, переливающимся на оказавшемся чуть ли не легендарным богатырём благородном доне. Так удивился, что даже попятился, когда тот одним молодецким ударом развалил пополам истыканное мечами и копьями чучело. Но дрессировать принялся на совесть - благо оружие в руках механика порхало ласточкой. До обеда погонял и по качающемуся бревну, вдоволь поиздевался у вращающегося столба с двумя поперечинами - снизу и сверху. Так что ученику вдоволь пришлось и покланяться, и попрыгать, и оружием до нехочу помахать.

После обеда, проглоченного только изрядным усилием воли, в угловой башенке его уже ждали "головастые и смекалистые парни" из гильдий - Кузнецов, Строителей и Воинов. Как и договаривались они накануне с лордом Эрликом. И втихомолку матерящийся от боли в истерзанном и молящем о пощаде теле Александр изо всех сил вспоминал уроки Бауманки. Если принцип рычага оказался понят с лёту - всё-таки нехитрое дело, то над "золотым правилом механики" попотеть пришлось изрядно. Но когда через неделю тощий глава Гильдии Строителей в одиночку с помощью изготовленного по рисунку Александра полиспаста поднял каменную глыбу весом около тонны - вот тут все буквально ох… ой! - охренели, в общем. А впереди замаячил закон сохранения энергии и печь для выжига цемента. Да ветряная мельница, над чертежами коей до хрипоты спорили плотники…

А вечером, когда глаза слипались от усталости так, что хоть спички вставляй, он спускался в кузницу, где рассказывал и показывал недоверчиво хмыкающим мастерам всё, что только и мог вспомнить из курса металловедения. И поскольку ни о каком легировании или цементировании железа здесь даже и не помышляли - простейшая закалка и всё - то откровения Александра поначалу восприняли скептически. И пришлось ему пожаловаться лорду Эрлику. Тот взъярился так, что почтенные мастера огребли розгами, да не легонько.

Немного отдохнувший к ночи механик снова проковывал и проковывал полосу железа. Посыпал вспыхивающей золотыми с зеленью искорками пыльцой одного растения, в котором заподозрил следы никеля, складывал заготовку пополам и снова проковывал - и так до тех пор, пока не надоело ему самому. Затем, крепко помня о том, что "вязкая сердцевина, калёная кромка", принялся подбирать способ закалки. Вспомненная из книг легенда, что дамасскую сталь калили в крови раба, вонзая светящуюся оранжевым светом заготовку в живого человека, тут явно не годилась - но чудесным образом преобразившиеся после порки мастера предложили на пробу масло, жир разных животных и даже такой экзотический рецепт, как сметана.

– Благородный дон… - перед загнанным старлеем в здешнем подобии книксена присели две весьма интересные девахи.

Только вчера, взмыленный после дебатов с металлургами по поводу раскисляющих флюсов Александр, в приватном разговоре попросил очаровательную леди Ульрику помочь в одном деликатном дельце. Вызнав в чём дело, дама сначала круглыми и весьма осуждающими глазами посмотрела на громилу с огромным топором в руках, собирающегося тотчас же убежать на тренировку. Но потом этак тонко усмехнулась, обозначив свою лёгкую заинтересованность. И пообещала прислать к нему кого-нибудь из портних по тонкой работе.

И вот старлей с вниманием, в коем оказалось куда больше мужского интереса нежели делового, присматривался к представившимися белошвейками дамочкам. И против воли признался себе, что ради свидания с такими отмахал бы через полмира, по пути развалив бы несколько государств. Чуть выше здешнего невысокого росточка, стройные и в то же время фигуристые в нужных местах - и с еле заметным прищуром чуть раскосых глаз. Впору хоть на японский календарь, блин! И куда такие прячутся, когда выбираешь, на ком бы жениться?..

Обе сестры Наоми, Мицуко и Лючике, прихватив в корзинках лоскуты и образцы да кое-что из своих швейных принадлежностей, пришли к благородному дону Александру, дабы выслушать его идеи. Мицуко чуть старше Александра или ровесница, а вот её сестрица на годок-два помладше, пожалуй…

Сначала они весьма смущались, когда здоровенный статный воин обнаружил свои новые мысли по поводу старых портняжных принципов. Но затем переглянулись и принялись обсуждать. За неимением бумаги исчертили всю ширину стола, вытирая и подчищая тряпочкой. Затем решились. Очаровательно запунцовев, Лючике посмотрела прямо в глаза и осведомилась в том духе - в состоянии ли благородный дон держать свои эмоции в узде. Получив задумчивый кивок, удостоверилась взглядом, что комната заперта изнутри на задвижку.

И с каменным лицом принялась расшнуровывать блузку.

Дело в том, что Александр, крепко обдумав и обсудив с Тиль возможные источники дохода, по своей неистребимой привычке решил не класть все яйца в одну корзину. То есть решил заняться не только механикой и металлургией, но и устроить маленький фурор в здешнем швейном деле, усовершенствовав и расширив его. Поскольку новый ткацкий станок-полуавтомат уже с блеском прошёл испытания, а его спешно изготавливыемые собратья на днях подключат ременными шкивами к приводу от ветряка - ну уж если это вам не научно-техническая и заодно культурная революция, то я уж и не знаю… А посему стоило озаботиться и расходованием ожидающегося потока тканей. Да и доходами от всех этих дел, само собой.