Евгений Хван - Проклятье шаманки

- Как же так, как же так - все приговаривал егерь, пытаясь привести лежащую

девушку в чувство, но она ни на что не реагировала. Она умирала. Он приложил

палец к ее шее и нащупал слабый пульс, жилка еле-еле дрожала, показывая что женщина еще не покинула этот свет.

Тогда охотник кинулся быстро растапливать печь и сбегав к ручью набрал полное

ведро воды и поставил его на печь греться. Затем лихорадочно начал копаться в

своем рюкзаке, доставая из него аптечку и шприцы. Пока буржуйка согревает избушку,

он побежал к лодке и стал выгружать вещи, привезенные с собой и таскать в дом.

Когда вода нагрелась, он быстро раздел девушку и вымыл ее всю и сделав два

укола, накрыл ее принесенным из лодки теплым одеялом, полез на лабаз, там на

лето он складывал весь свой инструмент.

Было там и зубило, и небольшая кувалда, с маленькой наковальней. Весь этот инструмент ему необходим, для мелкой починки капканов. Все охотники смеялись,

и говорили

- Трофимыч нахрена ты чинишь капканы? Выкинь их и выпиши себе новые.

Но старый охотник не привык разбрасываться добром и всегда их чинил сам.

У него в лесном домике всегда лежала маленькая походная кузня, вот теперь как никогда пригодилась. Он поставив ногу бедной девушки на наковальник, сбивая зубилом с

нее цепи и приговаривая:

- Ох! Девонька и какой же варвар тебя так приковал? Такие здоровенные цепи

на такую хрупкую ногу.

Приходил в себя очень долго. Только неделю был в беспамятстве, между жизнью и

смертью. Как потом я узнал, Ерофей Трофимыч всю неделю не отходил от меня, утром

и вечером делал пенициллиновые уколы и поил теплой водой. Целую неделю он вырывал

меня у смерти. К концу недели я очнулся, ну как очнулся, только мог открывать

глаза, а все остальное не двигалось, не было даже сил поднять руку.

До конца сентября, так и лежал как бревно без движения. Приходить в себя начал

где-то недельки через три. К тому времени я уже мог самостоятельно вставать и

ходить в туалет, а то было стыдно, что на старое ведро, меня всегда сажает егерь.

- Ты что! Меня стесняешься? - видя мое смущение, спрашивал Трофимыч -

так ты меня не стесняйся, у меня внучка твоего возраста - потом грустно

добавил была - Утопла она, купались с девчатами на реке и попала в браконьерские сети, там течение сильное, и затянуло ее в водоворот. А через год ее родители, мой сын с невесткой в автомобильной аварии погибли. Так, что один я на всем белом свете остался.

Я с сочувствием смотрел на охотника и мычал, что-то жалостливое. Когда Трофимыч узнал, что я была в рабстве и к тому же немая, то его жалости не было предела. Свою историю, немного подредактированную мной, я изложил ему на бумаге.

Когда он начал спрашивать, как моя фамилия и где находится заимка бандитов, то

я прикинулся и написал ему не помню.

А, что удар был и мне лучше прикинуться, что у меня частичная амнезия. В рассказы про шаманку и мое превращение в девушку никто не поверит, в лучшем случае отправят в психушку. Так что лучше про это надо молчать.

Пока не выпал первый снег, Трофимыч ходил на охоту, кабана надо добыть на еду или лося, говорил он. К вечеру он приходил и приносил, то зайца, то глухаря, затем чистил или

потрошил добычу и вечером мы ели обалденное жаркое из зайчатины или вкусный мясной глухариный бульон.

Однажды Трофимыч собрался в поселок, где он жил и сказал

- От моей внучки много вещей осталось, поеду за ними съезжу, а то негоже тебе

на зиму оставаться совсем голой, к тому же к участковому надо зайти.

Это ж надо в наше время взять девушку в рабство, совсем сволочи совесть потеряли.

Я умоляюще сложил руки перед охотником и взяв карандаш и бумагу, быстро, быстро

написал, что не надо ничего, никому рассказывать.

Егерь только крякнул и недовольно покачал головой, но согласился со мной.

Когда придет время я сам должен с ними рассчитаться, для этого мне надо набраться

сил и умений. Богатырев еще не знал, что ему предстоит обучить меня всему, что он

знает сам. Я отсюда никуда не уйду пока не научусь ухваткам охотника, в этом

твердом намерении, обучиться я буду просить охотника и бывшего разведчика, если надо встану перед ним на колени, мне это надо.* _____________________________________________________________________________________________________

Егерь, Ерофей Трофимыч, приплыл обратно на моторке через три дня и привез для

меня целый ворох зимней одежды и нижнего белья, даже в отдельной упаковке гигиенические пакеты, ну это он наверное специально за ними заходил в аптеку.

Я посмотрел и усмехнулся про себя, такие пакеты наши девчонки уже давно не берут

у них для этого есть тампоны, они ими пользуются когда у них критические дни бывают. И я тут сам себе задал вопрос, а почему у меня они никогда не шли, я же

вроде тоже как бы девушка.

И тут меня бросило в настоящий жар, а не беременное ли это тело и почему до сих пор нету месячных? Они же меня без всякой контрацепции ?

Я лихорадочно стал шариться в привезенной Трофимычем женской аптечке, нет ли там?

Есть, нашел. Так теперь к эти полоскам еще и инструкцию надо, слава богу тоже нашел. Все сделал как написано в инструкции. Тест на беременность ничего не показал и пока тошноты нет, что еще там у женщин должно быть? Какие признаки?

Но дни проходили за днями, а у меня все было в порядке, т.е. не в порядке, не было

критических дней, вообще.

Я было обрадовался, видать шаманка не до конца сделала меня девушкой и есть надежда, что колдунья все может вернуть обратно. Вот только мне надо найти ее как-то и попросить прощения. Нет не попросить, а в ножки кинуться и покаяться.

Простит ли?

А Трофимыч предусмотрительный человек, привез даже внучкины лыжи и несколько блокнотов и много карандашей.

Вот я и улучив момент, написал ему на листочке блокнота свою просьбу, научить меня таежной жизни. Он сначала удивился, а потом согласно закивал головой.

- Вот, что девонька! - внушительно сказал он - надо сначала на твои косточки

немного мясца с жирком нарастить, а уж потом будем тренироваться, а то ты ж

настоящий выходец из *Бухенвальда*, слышала? В войну у немцев такой концлагерь

был?

Я удивленно на него посмотрел и отрицательно покачал головой.

- ИЭх деревня! - в сердцах тот чертыхнулся - ладно потом расскажу. А пока

временно будешь помогать мне по домашнему хозяйству.

Я согласно кивнул головой. Иногда это бывает очень удобно быть немой, иногда

бесит до белого каления, когда не можешь полно выразить свои эмоции словами.

Как и сказал егерь, я теперь отъедался и накапливал жирок. Но мне было скучно и

я всегда что-то делал, чтобы хоть как-то отрабатывать хлеб, что тут ем у охотника. Вот уже и рассуждать стал как нормальный человек, а ведь раньше посчитал бы , что так и должно было быть, чтобы на меня кто-то работал, да еще и