Маргарита Блинова - Забавно быть студентом

— Что-то я не догоняю, — откровенно призналась Натка и посмотрела на меня. — Мысли есть?

Я сосредоточенно нахмурилась и начала покусывать нижнюю губу. Мозг активно прокручивал варианты, пока, наконец, не выбрал самый нелепый.

— Только не говори, что тебе удалось выделить из мха вещество, влияющее на выработку окситоцина.

О такой возможности говорили, но после огромного ряда исследований в этой области мысль признали фантастичной и не стали больше копать.

Марианна же стояла с гордо поднятой головой и лучилась, словно радиоактивный изотоп.

— Лучше! — победно заулыбалась она. — Я выделила чистый окситоцин, который можно использовать в виде спрея.

— Чистый? — севшим голосом прошептал Юлик. — Но ведь это же… Это прорыв!

— Наро-о-од! — протянула ведьмочка. — Я все еще теряюсь в непонятках!

Повернувшись к недовольно хмурящейся подруге, я спросила:

— Наточка, что произойдет, если человека опоить любовным зельем или воздействовать на него магией схожего рода?

— Пострадавший станет влюбленным ослом, одержимым объектом приворота, — уверенно сказала спец по любовным зельям.

— Аха, — кивнула я. — А что будет после окончания воздействия?

Подруга пожала плечами.

— По-разному… — коварно усмехнулась она. — Спектр эмоций колеблется от стыда до реальной любви. Смотря что объект любовного приворота успел натворить за это время.

— А теперь представь, что есть возможность спровоцировать любовь и стойкое чувство привязанности без магии и зелий, — с горящими от восторга глазами воскликнул эльф.

Ведьмочка громко хмыкнула, скрестила руки на груди и скорчила выразительную рожицу «бред-сивой-кобылы».

— Это действительно возможно, — еще сама до конца не осознавая, с чем соглашаюсь, сказала я и посмотрела на Марианну.

— Окситоцин — «гормон матерей» — отвечает за сексуальную возбудимость человека, снижает уровень страха, депрессии и отвечает за формирование устойчивой связи с партнером, — подхватывает лаборантка.

Но даже после всех наших объяснений ведьмочка продолжала выступать в роли скептика.

— И что с того? — упрямо продолжала гнуть свою линию подруга. — Я тебе сотню таких зелий наварю и без всяких гормонов.

— В том-то и дело, Натусь. Любое твое варево или магическое воздействие можно зафиксировать в организме или ауре, так как они чужие для тела, но не окситоцин — естественный человеческий гормон, отвечающий за привязанность.

— И им очень легко пользоваться, — поддержала Марианна. — Я просто обработала спреем личное дело и пару своих фотографий, и этого хватило, чтобы профессор Карода буквально помешался на мне.

Рыжая ведьмочка на пару минут подвисла, уставившись пустым взглядом куда-то в пространство, а затем с шумом выдохнула и вскочила на ноги.

— Это… это… Да это же оружие массового поражения! — неожиданно заорала она и накинулась на бедную лаборантку: — Ты должна уничтожить эту любовную бомбу до того, как она сдетонирует. Слышишь меня, амур недоделанный?

Честно говоря, реакция подруги была настолько неожиданной и бурной, что я даже не сразу сообразила, что происходит.

Схватив за грудки лаборантку, испуганную внезапной вспышкой ведьмочки, Наточка принялась активно трясти несопротивляющуюся жертву.

— Ты сейчас же уничтожишь все формулы! Все записи! Все-все-все, что даст хоть какой-то намек на то, как сделать этот спрей!

Вскочив со своего места, Юлик попытался вызволить Марианну из рук озверевшей ведьмочки, но злая женщина по силе не уступает мужчине, тем более такому хлипкому, как наш эльф.

— Линка, может, поможешь? — пыхтя от натуги, укоризненно глянул на меня приятель, но я, словно в ступоре, оставалась сидеть на своем месте.

Что будет, если спрей окситоцина поступит в массовое производство? Какая-нибудь чахнущая от неразделенной любви дурочка купит пузырек и уведет из чужой семьи верного мужа. Ушлый престарелый барон, задавшийся целью занять престол, влюбит в себя молодую дочку короля, и, считай, полпути к власти уже пройдено. К тому же наше любимое Светлое правительство сможет косвенно «подчинить» себе Темных.

«Рабство влюбленных…» — еле слышно сказал пораженный не меньше моего дракончик.

— Наточка, — тем временем увещевал подругу эльф. — Это величайшее в истории открытие, мы не можем его похоронить. Лина, ну хоть ты ей это скажи!

— Можем! — наконец обрела я способность говорить и встала со своего места. — И мы обязаны это сделать.

— Но… — в один голос начали Юлик с Марианной.

— Никаких «но»! — зло рявкнула подруга, пихнула профессора Ратана локтем в бок и хорошенько встряхнула лаборантку. — Все чертежи, заготовки, мхи, все в топку!

Марианна и Юлик взвыли от постигшей их несправедливости, но на нашей стороне были здравый смысл и… грубая сила.

— Фу-у-ух, че-то я умаялась…

Натка, валяющаяся без сил на своей кровати, только вяло махнула рукой. Дескать, отвянь, мне еще хуже!

А кто мог предположить, что два гения-растениелюба окажут столь бурное сопротивление?

Сначала мы долго воевали с Марианной, которая молчала, аки рыба, и не желала отдавать свое изобретение и наработки беспощадному пламени.

Но, как выяснилось чуть позже, упорство лаборантки — ничто по сравнению с Юликовым, защищающим свою любимую Джульетту. Чего только мы не выслушали в свой адрес. К тому же хлипкий на первый взгляд парень умудрился зазвездить Натуське локтем в глаз.

Когда все следы открытия были уничтожены, а лаборантка дала магическую клятву больше никогда не воспроизводить спрей, мы вспомнили о бедных, несчастных студентах, оставшихся под присмотром лиан.

Мелодично выругавшись на эльфийском, Юлий прекратил лить слезы над останками Джульетты и рванул в коридор. Мы с Наткой бросились следом, но к аудитории пришли последними.

Около двери уже дежурила изрядная толпа студентов с других курсов, привлеченных отчаянными криками и мольбами о помощи, доносящимися из кабинета.

— Расступились! — зло рявкнул Юлик, все еще переживающий потерю «любимой», и зеваки тотчас отошли на пару метров назад.

Оставшееся время Ната активно дулась на эльфа и каждые десять минут поглядывала в зеркало, проверяя, не увеличился ли в размерах синяк на скуле. Я же бегала вместе с Юликом по кабинету и осматривала пострадавших.

Дело обошлось «малой кровью»: два сломанных носа, несколько сотен синяков и одна сломанная кость. Пустяки, с учетом того, как порой зверствовали другие преподы.