Нина Скипа - Стражи границы

Лучезар просмотрел рисунки и заговорил.

— Вы правы, господин Яромир, на шебеку требуется слишком много народа. Триста человек обеспечить пищей и водой не шутка. Сайк, конечно, не столь быстроходен, но зато экипаж можно держать человек двадцать. Или, с учетом дальности пути, тридцать.

— И еще обслуга, — проговорил я.

Лучезар вспомнил, что я все еще король Верхней Волыни.

— Да, разумеется. Сколько вам необходимо?

— Считайте сами, — предложил я. — Во-первых, нужен штат поваров, во-вторых, — я помолчал, мечтательно улыбнулся и принялся загибать пальцы, — камердинер, парикмахер, личный врач, медсестра, медбрат, секретарь, потом штат прачек и пекарей — я люблю к завтраку горячие булочки.

Честно говоря, я увлекся. Просто, когда я заговорил о своих людях, у Лучезара так вытянулось лицо, что я не смог удержаться.

— Сколько же это будет людей? — деревянным голосом поинтересовался капитан.

— Сколько нужно поваров на ваших мареманов, сосчитайте сами, и прибавьте одного, для потакания королевским капризам. Ну и нужно будет прибавить парочку человек слуг. Стирать, гладить и убирать я и в самом деле не привык. Да и привыкать не собираюсь. Не вижу необходимости. Ну и брат навяжет мне, как пить дать, парочку телохранителей. Итого пять.

Лучезар с облегчением рассмеялся.

— А врач?

— Врача взять нужно, — согласился я. — Путь до Китая неблизкий, плыть придется не один месяц, без судового врача в море выходить нельзя. Можно предложить это место моему личному врачу, с условием, что он будет лечить, заодно, всю команду, или же вашему корабельному — с условием, что он будет, в случае необходимости, ухаживать за мной. Значит, шестеро. Но, Лучезар, шутки шутками, но я хочу иметь отдельную просторную каюту и душ. Честно говоря, я даже не настаиваю на персональном. Могу пользоваться одним вместе со всем экипажем.

— Душ на корабле? — удивился капитан.

— Купание в море — это прекрасно, но умыться пресной водой тоже бывает приятно. К тому же, я не знаю, как можно купаться в море, когда твой корабль идет на всех парусах.

— Можно лечь в дрейф.

— Тогда, Зарушка, до Китая доплывут наши правнуки. При условии, что мы возьмем на корабль достаточное количество женщин.

— Женщина на корабле?! — возмутился капитан.

— Ну, тогда не стоит и думать о том, чтобы ложиться в дрейф каждый раз, когда захочется вымыть руки. На счет душа я говорил совершенно серьезно, Лучезар.

— Я понял.

Лучезар задумчиво растрепал свою роскошную шевелюру, потом пригладил ее изящной, мозолистой рукой.

— Думаю, все-таки нам нужен сайк.

Так, капитан уже загорелся моей идеей.

— И, знаете что, господин Яромир, подходящего корабля в Дубровнике сейчас нет. Но если вы дадите мне карт-бланш, то через пару месяцев он будет. Причем, с учетом всех требуемых вами изменений. Вы планируете взять товар для торговли, или же это будет просто круиз?

— Конечно, возьмем. Если повезет, может, еще и путешествие окупим. Навезем из Китая… В общем, всего навезем. А пока можете не стесняться в расходах. Просто пересылайте мне все счета.

— Хорошо, господин Яромир.

— И сохраняете все в тайне. Не думаю, что мой брат будет в большом восторге от этой идеи, так что не стоит волновать его раньше времени. Не беспокойтесь, Лучезар, он подпишет нам выездные документы собственноручно.

Я ведь прекрасно понимал, что моей подписи Лучезару может и не хватить. Всего месяц назад все со дня на день ждали моей смерти и потенциальные наследники — дети моей тетки, уже начали мысленно примериваться на верхневолынский трон. Сейчас, с приездом Вацлава, вопрос о престолонаследии потерял свою актуальность — у князя, по слухам, есть парочка незаконных отпрысков. Впрочем, сам он это отрицает, хотя и поддерживает их материально. Честно говоря, проверкой этих слухов я никогда себя не утруждал, хотя это не так уж сложно. В основном потому, что меня устраивает любой вариант.

Так вот, при таких обстоятельствах, Лучезару лучше иметь подпись Вацлава, чем мою. Ведь неизвестно, вернусь ли я из плавания. Так что бы потом князь, точнее, король, не вздумал взыскать за мою смерть.

С тех пор я получал регулярные сообщения из Дубровника. Сайк строился. Лучезар отобрал морячков из своей команды для плавания. Здесь есть три категории — искатели приключений, авантюристы, спасающиеся от сварливых жен и от регулярной выплаты алиментов, и многодетные папаши, желающие прокормить свое потомство. Честно говоря, я предпочитаю третий вариант, о чем и сказал капитану. Как-то принято думать, что человек, заботящийся о других, более надежен, чем тот, кто бежит куда угодно, только бы ни о ком не заботиться…

Да, эти дни я провел лучше, чем Вацлав и Милан. Я им сочувствовал, особенно Милану, но что я еще мог для них сделать? В конце концов, Милана никто и никогда не готовил для этой роли. Положение у Милана было незавидным. Ученые, по мере сил, вставляли палки в колеса, нормальный совет ему мог дать только Вацлав, или я. Но Милан никогда не любил обременять друзей своими делами. А раз наука поручена ему, то извольте не мешать. Спрашивать — спрашивайте, но — за конечный результат. Думается, наши высоко ученые зубры еще пожалеют, что с ним связались. Милан мило улыбается, но он не слишком съедобен. Вот Вацлав, например, нанял его как мальчика на побегушках — за вином сбегать, когда чего-нибудь экстравагантного захочется, а кончил тем, что сам стал ему вино подавать.

Шутки шутками, но период взаимной адаптации и Милану и ученым придется пережить.

Я передал свои дела Вацлаву за три недели. Между медитациями на травке. Собственно, я просто рассказал брату, что случилось в стране в его отсутствие, и передал текущие дела с проектами решения или без оных. Как-либо влиять на принимаемые им решения я посчитал невместным. В конце концов, да здравствует король Венцеслав. Конечно, случись что серьезное, я бы вмешался, но Вацлав всегда был умницей. А когда я вернусь из Китая, ни одна собака даже не вспомнит, что я все еще король. Черт возьми, ну надо же было пережить свое собственное правление!

Вацлав не хотел принимать мою отставку даже сейчас.

— Хочешь — объяви меня своим соправителем, Ромочка. Но тебе будет непривычно жить в государстве и не влиять на его дела. Ты привык быть в гуще событий, как ты сможешь отстраниться?

Вацлаву трудно понять, что тот Яромир, который был королем Верхней Волыни, умер две недели назад. Когда я заболел и слег, меня перестали волновать дела государства. Меня не волновала больше и сама жизнь. Единственное, я хотел дождаться брата, да и об этом я перестал волноваться, когда пришло известие, что он пересек границу Верхней Волыни. Но тот я, который убивал себя, сидя за рабочим столом днями и ночами, так и не ожил. Король умер, родился человек. И хотя этому человеку уже под сорок, сил у него почти столько же, сколько у ребенка. А сейчас, при мысли, что мою вновь обретенную жизнь я снова буду проводить за письменным столом, я прихожу в ужас. Нет уж, для такого не стоило и оживать.