Ирина Котова - Связанные судьбы

– Что вам? – Макс поднял глаза, окинул взглядом подошедшую. Низкие башмаки, юбка до торчащих коленок, расстегнутый пиджак на белой блузке, косички, поджатые губы, очки на зеленющих глазах. И ладонь, отчаянно сжимающая сумку – как спасательный круг.

– З-здравствуйте, профессор, – деловым тоном начала ее высочество. – Можно с вами поговорить?

Она заметно волновалась, но смотрела, склонив голову, как бычок перед тем, как начать бодаться.

– Я понадеялся, что вы заблудились, – сухо произнес Макс и захлопнул журнал. – Лекция уже кончилась, времени у меня нет. Я ухожу.

Встал, аккуратно придвинул стул на место и пошел к выходу.

– Мне н-нужна всего одна минута, – храбро продолжила первокурсница, топая рядом с ним и пытаясь поймать его взгляд. – Профессор Тротт! Пожалуйста!

Она забежала вперед и перегородила выход из лектория, прижавшись спиной к двери и схватив ладонью ручку. Макс пожал плечами, открыл Зеркало, шагнул в него – и услышал краем уха тонкий вздох, почувствовал избыточные вибрации и выругался, стабилизируя переход на двоих.

– Вы идиотка? – процедил он, чувствуя, что еще немного – и начнет орать. Бледная девчонка стояла посреди его гостиной. Хватала ртом воздух, водила вокруг расфокусированным взглядом – видимо, на такие расстояния еще не ходила. И он с трудом удержался от желания схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. – У вас что, не только мозги не работают, но и инстинкта самосохранения нет? Вас могло разрезать на половинки. Или схлопнуть в лепешку. Или рассеять в подпространстве. Разве вас не обучают технике безопасности при работе с Зеркалами?

– Извините, – прошептала она жалко и часто заморгала, сняла очки, потерла глаза. Сделала несколько нетвердых шагов и схватилась рукой за спинку дивана. Макс почувствовал, что звереет. День не задался с самого утра, и сейчас ему меньше всего были нужны капризы высокородной девчонки. Он всегда с трудом переносил нарушение своего личного пространства. А уж непрошеных гостей здесь вообще никогда не бывало.

– Богуславская, – сказал Тротт, стараясь сдерживаться, хотя внутри все кипело от бешенства – да и не только, много там было эмоций, – мне вовсе не улыбается просидеть остаток своей жизни в тюрьме. Несмотря на это, сейчас мне действительно хочется вас прибить. О чем вы думали, когда бросались в чужое Зеркало?

– Но мне нужна ваша помощь! Если бы вы сразу выслушали меня, мне не пришлось бы этого делать! – зло и громко крикнула принцесса и несколько раз попыталась надеть очки – руки тряслись, она фыркала. – Я вообще ни за что не подошла бы к вам, если бы кто-то другой мог помочь! Я вас вообще боюсь!

– И правильно делаете, – сообщил природник язвительно и поморщился – в ее глазах действительно плеснул страх. – Я, видимо, должен быть польщен. Очень надеюсь, ваше высочество, что у вас вопрос по крайней мере жизни и смерти. Только это послужит вам оправданием.

Принцесса вздохнула, замялась, смутилась и внезапно начала краснеть – щеки, уши, лоб под самые волосы.

– У меня ск-коро зачет по физподготовке, – произнесла она наконец, пытаясь казаться спокойной и с надеждой заглядывая ему в глаза, – а я не дотягиваю до нормативов. Я хотела к-купить у вас настойку для повышения физических параметров. Вы же ее разрабатывали. А продать – мне никто не продаст. Я ходила уже по магаптекам, там куча ограничений! А мне очень, очень нужно сдать!

Он смотрел на девчонку и не мог поверить своим ушам. Она одновременно и смущалась, и смотрела зло и настойчиво. Дернул рукой, открывая Зеркало.

– Уходите, – приказал Макс сквозь зубы. – Вы потратили мое время из-за подобной чуши?

– Не пойду, – упрямо заявила первокурсница дрожащим голосом и поежилась под его взглядом, отступила немного назад. – Это для вас чушь. Профессор, – продолжила принцесса светским тоном, пытаясь выглядеть уверенно, – я понимаю, что веду себя неэтично, но я очень прошу вас помочь. Я, если не сдам, вылечу из университета…

– …Ко всеобщему облегчению… – процедил он.

– …А я не могу вылететь!

– Объективно, – сухо и язвительно прервал ее Тротт, – обучение прекращают те, кто недотягивает. Вы недотягиваете и сейчас, скажем прямо, занимаете чье-то место. И к тому же просите меня стать соучастником обмана. Это не говоря уже о том, что с вашим нестабильным даром и со слабой аурой категорически запрещено использовать любые магпрепараты. Только под наблюдением специалиста, только разработанные персонально для вас, на основе вашей крови. Иначе может произойти что угодно – от простого выгорания до летального исхода. Это азы, ваше высочество, – припечатал он жестко и с каким-то нездоровым удовлетворением увидел, как дрогнули у нее губы – как у маленького обиженного ребенка.

Богуславская уже вся была красная, но стояла и молча слушала, как он ее отчитывает. Только сжимала зубы, кулаки, выпрямлялась и дышала все громче и тяжелее, будто собиралась плакать.

– С таким легкомысленным подходом к обучению, – продолжил он жестко, – для вас будет благом, если вас отчислят, потому что в следующий раз вы решите еще как-нибудь поэкспериментировать, погибнете, а отвечать будут ректор и ваши преподаватели. И ваша охрана. Магическая наука, конечно, вряд ли потеряет от вашего отсутствия, но людей, которые отвечают за вас, жалко.

– Какой вы правильный, – сдавленно и зло произнесла она, – а на самом деле никто ведь не ответил, когда вы поэкспериментировали надо мной в прошлый раз. Тогда вас ничего не остановило! А сейчас вы таким правильным стали, да? Так и скажите, что не хотите помочь, а не подводи́те обоснование!

– Убирайтесь! – рявкнул Макс, выходя из себя. Сделал к ней несколько шагов – она сжала кулачки, со страхом вскинула голову, – схватил за руку и потащил к Зеркалу.

– Отпустите! – крикнула принцесса, упираясь и тяжело топая башмаками. – Профессор! Не надо! Только не опять!

Голос ее сорвался, и она вдруг разрыдалась, громко, испуганно, вцепилась в его руку, пытаясь оторвать от своего локтя жесткие пальцы, и Тротта как волной холодной окатило: он посмотрел на содрогающуюся в рыданиях девушку, на свою ладонь, сжатую на ее плече – наверняка останутся синяки. Что он делает? Что он вообще сейчас делает?

Алина плакала совершенно безнадежно, опустив голову и вытирая тыльной стороной ладони слезы.

– Мне больно, – всхлипывала она, – отпустите. Я сама пойду.

Он дернул рукой, отступил назад, провел ладонью по волосам, выругался матом.

– Какого черта вы вообще пошли за мной! Богуславская! Я же неадекватен!

Принцесса не отвечала. Зеркало рассеивалось, истаивало льдистой дымкой, а Макс совершенно не понимал, что делать.

– П***ц, – выругался он снова. Пошел на кухню, налил себе воды – из гостиной все еще слышны были всхлипывания. Отпил, с раздражением поставил стакан в раковину. Снял пиджак, расстегнул ворот рубашки.