Ирина Котова - Связанные судьбы

– Обратно в университет отправьте меня, – сказала принцесса тоненько и сипло, стараясь сделать голос ровным и уверенным. Сердито взглянула на него. – И я усвоила урок, лорд Тротт. Больше я к вам не обращусь.

– Очень на это надеюсь, – сдержанно ответил Макс и внимательно глянул на нее, словно ожидая буйной реакции. Она промолчала, сощурившись в ответ, хотя ей очень хотелось крикнуть, что это все из-за него. – Послушайте, Богуславская, – продолжил он заметно мягче, шагнул вперед и поморщился – под ногами хрустел сахар. – Ни один предмет не стоит того, чтобы гробить свое здоровье. Магпрепараты не зря назначаются специалистами и в исключительных случаях. Даже безобидные тоники, повышающие работоспособность, дают такой откат, что вам нужно будет потом неделю спать на два-три часа дольше, чтобы привести организм в норму. Стимуляторы физической силы показаны только при усиленной нагрузке после истощения, и доза, и интенсивность занятий рассчитываются исходя из изначального веса человека, потому что если заниматься недостаточно, то можно заработать нервические припадки, а если чрезмерно – у человека начнет отключаться нервная система. Это очень опасно. Про выгорание и смерть я вам уже сказал. Хорошо, что вы не купили препарат где-нибудь из-под полы.

Алина слушала, надеясь, что не краснеет снова и что ей удается держать лицо. Потому что опять было обидно слушать наставления и поучения. Тем обиднее, что он был прав.

– Вы услышали меня? – требовательно спросил профессор.

– Да, – буркнула принцесса и неловко переступила с ноги на ногу. Ей было невыносимо оставаться здесь. – Извините, что вторглась к вам в дом. Откройте, пожалуйста, Зеркало, и я уйду.

– Сначала приведите себя в порядок, – опять почему-то недовольно произнес лорд Тротт. – На вас смотреть страшно. Ванная – слева по коридору. Идите же!

И она послушно пошла. Заперлась в стерильной белоснежной ванной, вдохнула оглушающий запах чистоты. Ни пылинки нигде, ни капельки. Полотенца вывешены на одном уровне, рядом с блестящей раковиной аккуратно лежал на подставке бритвенный станок, пена, брусок белого мыла с тонким запахом талька. Побрызгала себе в лицо холодной водой, погляделась в зеркало – глаза красные, как у кролика, лицо все в пятнах, губы бледные, волосы растрепанные. Достала из сумки расческу, расплела косички, села на поддон стеклянной душевой кабинки и начала расчесывать волосы.

В голове была тысяча вопросов. И все хотелось задать. Как выглядел ее срыв? Такой же, как у сестер, или нет? Что испытывал профессор? Есть ли возможность вызывать подобное состояние без эмоционального напряжения? И что ей, в конце концов, делать с этой несчастной физкультурой?

Принцесса расстроенно тряхнула волосами и откинулась на дно кабинки. Ощущение было немного нереальное и волнующее, будто она тайком пробралась сюда и наблюдает за тем, что обычно скрыто от публики. На полочках стоял тонкий черный флакон шампуня, висела мочалка, слабо пахнущая все тем же мылом, и Алинка протянула руку, качнула ее. Влажная. Она вдруг представила, как Тротт по утрам моется тут, и наморщила лоб. Все правильно, у него просто не может быть ванны, в которой можно расслабиться, полежать в свое удовольствие. Он и сам такой же стерильный и функциональный, как это помещение.

Из-за двери доносилось какое-то странное жужжание, а принцесса лежала, дышала чистотой и прохладой и не хотела подниматься. И заплетать косы обратно было лень. А еще ей было немного страшно. Потому что сегодня она ощутила такой шквал совершенно не детских, злых эмоций, что чуть не захлебнулась. Как будто все, что она испытывала до этого, было таким же мягким, как плюшевый мишка по сравнению с рычащим зверем.

Алина тихо прошла обратно по коридору, осторожно выглянула в гостиную. Профессор Тротт стоял спиной к ней и пылесосил. Он закатал рукава и выглядел таким же собранным и методичным, как и когда отчитывал ее. И пятая Рудлог, глядя на него, со всей очевидностью поняла, что не пойдет она никуда жаловаться. Просто сохранит это происшествие в памяти. И сдаст эту проклятую физкультуру сама, чего бы ей это ни стоило. И обязательно доучится в университете, и получит высший балл при выпуске. Займется исследованиями. И когда-нибудь, пусть через много-много лет, они встретятся на какой-нибудь научной конференции, и он обязательно пожалеет. И скажет ей, что был не прав. И что, если бы ее не было, магическая наука много потеряла бы. Обязательно.

Пылесос перестал шуметь.

– Куда лучше, – сказал Тротт сухо, прерывая этот мысленный манифест. Задержал на мгновение взгляд на ее распущенных волосах, посмотрел в лицо. – Куда вас, ваше высочество? В Зеленое крыло?

Опять язвил, но Алина не отреагировала – даже жалко как-то стало его. Такого мерзкого, сжатого, никого не любящего и которого тоже никто не любит.

– В университет, – повторила она с достоинством и воистину королевской снисходительностью. – Надеюсь, меня еще не хватились.

Ее не хватились. Не так много времени прошло, как оказалось, – какие-то полчаса. Принцесса вышла к ожидающему ее водителю, доехала домой. И первым делом позвонила сержанту Ларионову и потребовала провести занятие прямо сегодня. И дальше, целый месяц – по два раза в день, утром и вечером. А если сержант будет против, то она начнет бегать сама. В конце концов, ее сестра, Василина, за месяц въехала в управление страной, а это куда сложнее отжиманий.

Максимилиан Тротт, проводив незваную гостью, укрепил стекла в гостиной – время на замену он сможет найти только на выходных. Составил посуду в раковину, прошел в ванную, снял влажное полотенце, сразу кинул его в стирку, поправил мыло и с неудовольствием заметил возле раковины две веселенькие резиночки, украшенные пластмассовыми божьими коровками. Поморщился и выбросил их в ведро. И вздохнул с удовлетворением – теперь вокруг все было правильно и тихо, как раньше. Осталось только завершить задание для Зеленого крыла и забыть обо всем, кроме работы. Работа несла привычные и приемлемые эмоции, без дури и всплесков.

Но перед тем как открыть Зеркало в Управление, он все же позвонил Алексу. Извинился и неожиданно для себя пригласил вечером собраться всей четверкой у него. Просто так, без всякого повода.

– Кажется, я привык, что у меня тут обитает толпа народу, – сказал он в ответ на веселое недоумение друга и вопрос, не заболел ли он. – Хватит ржать, Данилыч, иначе я передумаю.

В Управлении Макс пробыл до вечера. Размеренно снимал блоки, переходя из камеры в камеру. И, направляясь после окончания работы к ожидающим его друзьям, конечно, не видел, как мимо окон ведомства по дорожкам, освещенным фонарями, раскрасневшись, пыхтя и сжав зубы, пробегает пятая принцесса дома Рудлог.