Владимир Зещинский - Наяль Давье. Барон пограничья (СИ)

В итоге, нашли старую калымагу, полудохлую лошадёнку, отрядили местного охотника Фильку мне в кучеры, а лесоруба Митрона в охранники и только тогда отпустили с наветом ноги не застудить и не забывать кушать.

Так что едем мы сейчас, можно сказать, в местный райцентр, поглядеть чего там и как.

Плотнее закутавшись в шкуры, я подобрался к бортику и стал рассматривать свои владения. Что могу сказать, по виду средняя полоса. Ну, может немного севернее. С одной стороны вскоре начался густой лес — хвойный вперемешку с лиственным. Правда, листва уже почти опала. С другой стороны виднелись горы. И нет, не холмики, отнюдь, нормальные такие горы со снежными шапками. А между лесом и горами равнина. Причем, что интересно, почему-то с зелёной травой. Трава была низкой, но зато цвет имела изумрудный. Наверное, если смотреть сверху, то равнина будет выглядеть, как земля, ровно покрытая мхом.

— Митрон, а чего это? — кивнул я в сторону травы. Странно это, скоро снег выпадет, а трава зелёная, как летом.

— Трава, Милорд.

Я уж хотел было огрызнуться, сказать, что и сам понимаю, и нечего мне тут, но натолкнувшись на честный и совершенно безобидный взгляд, сдулся. Видно, Митрон даже не хотел меня задеть и даже не пытался иронизировать, он просто ответил на вопрос, и всё.

— Понятно, — кивнул, посматривая на дорогу. Как оказалось, она вся была выложена булыжниками, вот только те, кто это сооружал, не удосужились сложить камни ровно. — А чего она такая зелёная? Осень же. Магия, что ли?

Митрон с удивлением покосился на равнину перед горами, нахмурился, сдвинув брови к переносице.

— Всегда такой была, Милорд, — вместо Митрона откликнулся Филька. — Летом высокая, потом желтее, по земле стелется, в начале осени дожди заряжают, трава темнеет и гниет быстро, а после, как дожди проходят, и становится прохладно, всё поле вновь покрывается зелёной травой. Только вот эта невысокая, но я проверял, она такая остаётся даже под снегом, чернеть начинает только под весну.

— Всегда, это сколько? — всё же спросил, а то мало ли, какой-нибудь маг лет двадцать поколдовал над полем, так для нас с Филькой это будет уже всегда. Мы же тогда ещё, по идее, не жили.

Филь глянул растерянно на равнину, потом почесал тыковку, а затем, пожал плечами.

— Не знаю, сколько живу, столько и всегда.

— Понятно. А бабульки в деревне про это ничего не говорили.

— Не, не сказывали. Да навроде всегда так было. Разве есть в этом странность? — Митрон, до этого спокойно вышагивающий рядом, занервничал.

— Что такое? — тут же заинтересовался я.

— Да, тут обычно лихие людишки заседают, — махнув рукой в сторону леса, ответил Митрон.

— И? Нападут? — я тут же подобрался, хотя особо и не представлял, что могу противопоставить "людишкам". Но сели надо будет и оглоблей какой зашибу, да и нож у меня с собой есть.

— Да кто ж их знает, Милорд. То они тут сидят, чуть ли не сутками, но не сыщешь.

— И давно они в этих лесах? — я снова спрятался за бортиком. Мало ли, у них какие-нибудь луки есть или арбалеты. Пристрелят ещё ненароком.

— Давно. Как батюшки вашего не стало. Так и повадились окоянные. Никакого спасу от них нет. Попервости пытались изничтожить мы их, так они словно крысы — попрячутся в норы, не найдёшь, а потом в самый неожиданный момент нападают.

— Хм, — я задумался. Всё сводилось к тому, что дядюшке зачем-то нужны были эти люди в лесу, иначе бы он быстро от них избавился. Вопрос: зачем ему разбойники?

Ладно ещё тогда, когда деревня была богата и деревенские возили товар в город, но сейчас? Сейчас зачем держать их, если никакого навару от них нет, только траты?

Может ли быть такое, что из-за славы неспокойного места сюда не будут приходить чужие? Вполне. А если этим он хочет прикрыть то, что в лесах давно уже прячутся не простые разбойники? Тоже может быть. Ещё варианты? Хм, что-то не придумывается больше, но в одном я полностью уверен, что люди в лесах неспроста. За этим что-то стоит. Ну, не верю я, что грабители стали бы оставаться просто так на бесперспективном участке, выгоды же от этого никакой.

К моему облегчению, на нас никто внимания не обратил. То ли бандиты были заняты сегодня чем-то другим, то ли не захотели сидеть в засаде на таком холоде, то ли ещё чего. В общем, до города мы добрались спокойно, чуть понервничали только немного, и всё.

— Город, Милорд, — оповестил меня Филька.

Я тут же выпутался из шкур и посмотрел вперёд. Хм, город впечатлял. Мы сейчас спускались с небольшого пригорка, и можно было хорошо рассмотреть город, находящийся от нас в нескольких километрах.

Естественно, до тех городов, к которым я привык, этому было ещё очень далеко. Но в любом случае, это всё-таки был город с громадной стеной, каменными домами, мощенными камнем дорогами. Правда, немного унылый с виду, больно уж серый какой-то. Или это из-за погоды?

— Куда? — Филька повернулся ко мне, я же первые секунды тупил, не понимая, что именно ему от меня надо.

— Туда, где можно поесть, — всё же ответил, поняв, наконец. Время, судя по тому, как надрывался мой желудок, подходило к обеду. Именно поэтому я решил, что прежде чем делать дела, надо подкрепиться. Приготовленное и сунутое мне "на дорожку" Аделаидой, я пока что трогать не стал. Успеется ещё.

— В едальню, — понятливо кивнул Филь и отвернулся. На воротах нас встретила стража. Вернее, страж. Толстый такой, с заплывшими глазками, в проржавевшем доспехе, опирающийся на копьё. Самочувствие у него явно было не очень, так как тот, то и дело порывался то ли облеваться, то ли просто срыгнуть. В общем, зрелище то ещё.

Увидев нашу клячу он прямо весь просиял, но когда пригляделся, тут же сдулся. Видимо, понял, что с таких нищих особо не возьмёшь.

— За человека пять медяшек, за лошадь десять, за телегу пятнадцать, — прогундосил он, а потом смачно сплюнул.

Я вздохнул. Ещё не успели войти в город, а уже траты. Медяшки я ему отдал, хотя по недовольному виду Фильки и, наоборот, довольному стражника, цена за вход была явно завышена. Ну, ничего я не злопамятный, но всё помню.

Внутри город мне уже не казался внушительным. Серые низкие дома, узкие улочки, куча подозрительных людей, которые то и дело шныряли в подворотни. Грязь, тут, кстати, была ещё та. Походу, до канализации ещё не додумались. По краям улиц шли неглубокие канавки, полностью заполненные отходами жизнедеятельности. Часто эти самые канавы были страшно переполнены.

— Мамка сказывала, что раньше тут убирали. Даже специальные работники были. Дерьмо за город свозили, в глубокие ямы сваливали, — поделился Филь.

Людей на улицах было мало, а те, что были, какие-то запуганные. Кутались, стараясь скрыть лицо, ходили перебежками, постоянно оглядывались.