Владимир Зещинский - Цена ошибки

© Владимир Зещинский, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Прижав руку к окровавленному боку, я выдохнул сквозь сжатые зубы и плавно перевернулся. Тело на несколько мгновений сковала острая боль. Я замер, а когда боль схлынула, принялся вертеть головой, осматриваясь. То, что предстало перед глазами, несколько удивляло, вызывало недоумение и не вселяло оптимизма.

Очнулся я минут десять назад, словно вынырнул из тёмной, тягучей воды, в которой непонятным образом оказался. Естественно, я слегка растерялся. Во-первых, меня насторожил ударивший в нос отвратительный запах. Во-вторых, тело ощущалось как хорошо отбитый кусок мяса. И, в-третьих, реальность казалась несколько странной.

Правым глазом я видел вроде обычное небо, кусты, крутые склоны, заросшие травой. Эти склоны натолкнули меня на мысль, что я каким-то непостижимым образом оказался в яме. Всё это я видел в естественных цветах. А вот левый глаз показывал несколько иную картину. Когда я смотрел им, то мир вокруг выглядел выцветшим, словно припорошенным то ли пеплом, то ли серым инеем. Думаю, не стоит говорить, что это весьма мешало. Так и хотелось моргнуть или потереть глаза.

Когда я попытался пошевелиться, понял, что сделать это не просто сложно, а почти невозможно: мгновенно заболело всё, что могло заболеть. С силами я собирался минут пять. И вот, когда всё-таки повернулся, то смог полюбоваться интереснейшей картиной, которая ровным счётом ничего не объясняла.

Я лежал не в яме, а в чём-то вроде сильно заросшего оврага. И «отдыхал» тут не один, как оказалось. Овраг был заполнен телами. Судя по запаху, все эти мертвецы находились здесь не первый день.

Нахмурившись, я кое-как сел, стараясь при этом не сильно тревожить бок. Опустив взгляд на себя, замер, пытаясь осмыслить, что такое вижу и что меня смущает. На первый взгляд всё было нормально, но я ощущал некую неправильность – то, чего никак не могло быть.

Подняв к глазам покрытые кровью и землёй руки, я повертел их, рассматривая. Не мои это руки, и это совершенно точно. Мне как бы давно уже перевалило за тридцать, а руки эти принадлежали ребёнку. Да и остальное тело, одетое в грязную, порванную рубаху, больше похожую на распашонку, как бы намекало, что ему (телу) ещё расти и расти.

Решив, что об этом подумаю немного позже, я приподнял своё видавшее лучшие времена одеяние и внимательно принялся рассматривать бок. Резаная рана выглядела весьма странно: небольшая, всё ещё немного кровоточащая, но, если судить по затянувшейся части, ещё недавно она была намного больше. К тому же затянувшаяся непонятно когда часть намекала, что не так давно это тело едва не перерубили пополам. Не могли же ударить повторно в старый шрам? Или могли? Даже если так, то паренёк должен был погибнуть ещё в прошлый раз: уж больно шрам выглядел нехорошо.

Перевязать бы, да только чем? Да и руками трогать рану я не хотел: не хватало ещё занести чего-нибудь к тому, что там уже, скорее всего, есть. Хотя рана не выглядела сильно воспалённой.

Медленно вернув рубашку на место, я ещё раз осмотрелся, на этот раз внимательнее. Овраг как овраг. Судя по насыщенности зелени, сейчас либо поздняя весна, либо раннее лето. Да и травы совершенно обычные, привычные глазу любого моего соотечественника.

А вот мертвецы заинтересовали. Что они вообще тут делают? Нет, понятно, что спокойно лежат и разлагаются, но, насколько мне известно, людей как бы принято хоронить. Или я чего-то не знаю? Ещё меня заинтересовало то, что все они были одеты в длинные рубахи, вроде той, в которой был я сам.

Больше ничего примечательного я не увидел, поэтому прислушался, уловив пение какой-то птицы вдалеке. Соловей? Я не совсем уверен, но что-то похожее.

Думаю, пора отсюда уходить. Или уползать. Как получится. Мне совершенно не нравится такое соседство. Странно ещё, что ночью сюда не нагрянули хищники, желающие полакомиться.

Кое-как поднявшись на ноги, я понял, что чувствую себя заметно лучше, чем сразу после пробуждения. Конечно, бок ныл, голова кружилась, а тело тряслось так, словно готово было немедленно рухнуть без сил, но я хотя бы смог встать. А ведь поначалу даже повернуться на бок казалось проблемой.

Медленно подковыляв к ближайшему телу, я начал осматривать его, надеясь, что это поможет получить хоть какие-то ответы. Очень и очень странно. Было в этом человеке нечто такое, что складывалось впечатление, будто он выходец из прошлого столетия. Грубые черты лица, борода, усы, длинные косматые волосы, руки-лопаты, тело кряжистое, мощное.

Немного посомневавшись, я обошёл тела, выискивая более-менее целую рубаху. Моя распашонка хоть и была длинной, почти до колен, но что-то подсказывало мне, что ещё одна лишней точно не будет. Мародёрствовать не очень хотелось, но кто знает, что меня ждёт за пределами этого оврага. Начало весьма настораживало, так что надо брать хотя бы то, что есть.

В итоге я всё-таки нашёл почти идеальную рубашку. Стащив её с трупа, свернул плотно, перевязав рукавами, и выдохнул. Никогда не думал, что придётся заниматься чем-то подобным. Хотелось бросить получившийся свёрток, но я задавил в себе лишние эмоции: не место и не время строить из себя цивилизованного неженку.

Подъём наверх дался мне с трудом: тело явно потеряло слишком много крови, да и внутренности немного беспокоили. Но я всё-таки выбрался. Правда, в самом конце чуть не свалился обратно, так как перед глазами всё потемнело. Кое-как смог ухватиться за подвернувшийся вовремя куст. Дождавшись, пока чёрные мушки перестанут мелькать перед глазами, поднялся с колен и выпрямился, тут же скривившись от прошившей бок боли.

Слева что-то мелькнуло, отчего я непроизвольно дёрнулся и, не удержавшись на ногах, свалился прямо в кусты. Хотелось материться, но я сдержал свой порыв. И так ничего не понятно, не хватало ещё больше неприятностей на свою голову заработать.

Решив, что оставаться на том же месте, где закончилось моё падение, совершенно не стоит, я осторожно отполз подальше, прислушиваясь. Резаные раны сами по себе не появляются, насколько я знаю, а значит, это тело кто-то пытался убить.

Я замер, старательно не обращая внимания на пульсирующий бок. Кажется, такие приключения ему не по вкусу. Пролежал так минут десять, но никто вроде как не торопился отыскать меня и закончить начатое дело, и это радовало. Прямо сейчас встать я не мог. Подождав для надёжности ещё некоторое время, всё-таки кое-как поднялся и начал выбираться из зарослей. Руки тряслись, ноги тоже, голова кружилась, хотелось лечь и никуда не идти. Но я упрямо брёл вперёд, словно кто-то гнал меня от этого места.