Владимир Зещинский - Цена ошибки

Прежде чем медведем вывалиться из кустарника, я внимательно огляделся по сторонам. Что там было сзади, не скажу, так как обзор закрывали всё те же кусты, некоторые из которых достигали высоты в пару метров. А вот впереди меня ждал лес. Обычный такой хвойно-лиственный лес.

Выбравшись наружу, я доковылял до поваленного ствола, местами утонувшего в буйной траве, и сел на него – передохнуть. Вернее, рухнул, глотая воздух и вытирая выступивший на лбу холодный пот.

Когда тело перестало трястись, а перед глазами больше не плыли тёмные круги, я выдохнул.

Итак, что мы имеем? Овраг, полный трупов, которые одеты крайне странно. Судя по характеру ран, все покинули белый свет далеко не по своей воле. Если бы я жил пару веков назад, то смог бы списать всё это, например, на какую-нибудь войну. Тем более что мужчины своим телосложением вполне походили на древних воинов. Это объяснило бы и то, что людей не похоронили, а будто бы торопливо бросили, лишь избавив от одежды. Мертвецам она всё равно вроде и не нужна. Это могли сделать как свои, так и враги.

А ещё это может быть ограбление. Помнится, раньше всякие там разбойники нападали на обозы и вырезали охрану, прикарманивая чужое добро. Вот грабители совершенно точно забрали бы всё ценное, включая одежду. Но зачем тогда оставили рубашки? Некоторые из них были вполне себе нормальными, целыми и чистыми.

Всё это, конечно, интересно, но как я тут оказался? И где это вообще – «тут»?

Воображение как-то пасовало перед происходящим. Понятно, что это не шутка. Для сна всё слишком реально, особенно боль. Уж она точно не даст усомниться в том, что происходящее более чем реально. Что остаётся?

Прошерстил память, пытаясь понять, не связывался ли я перед всем этим с подозрительными людьми. Нет, а вдруг я подписался на какой-нибудь сомнительный опыт и забыл об этом. Кто знает, что могут изучать во всяких секретных лабораториях. Вдруг люди давно уже научились шастать в прошлое, как к себе домой, только не стали делать это доступным для широких масс? А тело? Перемещение сознания? Да и прошлое ли это? Может, эти, в овраге, – какие-нибудь любители старины, предпочитающие жить, как наши предки, а лес позади – тайга. И всё равно: я тут каким боком, да ещё и не в своём теле?

Сколько бы я ни вспоминал, на ум ничего подозрительного не приходило. Последнее, что помню, – как собрал кое-какие документы, решив доделать всё дома, и вышел из офиса. Выехал ли я со стоянки и доехал ли домой, уже не помню.

Да и перед этим вроде как ничего необычного не было. Обыденные дела, работа, жена, разговоры с сыном о том, куда он хочет поступать, мысли о покупке новой машины. В общем, всё привычное, никаких посторонних раздражителей и неожиданностей.

Я напрягся, пытаясь понять, что же такое упускаю. Казалось, на грани сознания вертелась какая-то мысль, но мне никак не удавалось её поймать: она быстро ускользала. А вскоре я и вовсе о ней забыл.

Встряхнувшись, я вернулся в реальность, опасливо оглядываясь по сторонам. Глупо с моей стороны так глубоко уходить в мысли, когда я толком не знаю, есть ли какая-нибудь опасность поблизости. Да и лес как бы намекал, что он – далеко не лесопосадка вдоль трассы.

Поглядев на ноги, я понял, что босиком далеко не уйду. Примерившись к рубашке, снятой с покойника, принялся по мере сил аккуратно разрывать подол на портянки и ленты. После этого как можно плотнее обмотал ноги. Получилось не идеально, но лучше, чем ничего.

Закончив, с минуту постоял, а потом с сомнением поглядел на кустарник. Пробираться через него не слишком хотелось. Осмотреться бы. Повернувшись к лесу, оценивающе поглядел на дерево. Прислушался к себе. Нет, не осилю. А стоять тут довольно опасно: всё-таки запах разложения может привлечь зверей. Хорошо уже то, что их до сих пор не было (что уже странно), но кто даст гарантии, что так будет и дальше. А значит, шагаем в лес. Тоже опасно, конечно, но куда деваться.

Пройдя немного, я остановился и обернулся. А ведь по ту сторону кустарника вполне может быть дорога. Откуда-то же взялись эти люди в овраге. Конечно, их могли притащить и сбросить, чтобы скрыть следы преступления. А могли сбросить и с дороги, а я просто поднялся не с той стороны. Если припомнить, на другом склоне кустарник был как-то помят.

И что даст мне дорога? Например, я могу наткнуться на людей. Это же хорошо? Не думаю. Кто даст гарантии, что эти самые люди, встретив меня, не закончат начатое? Никто. Судя по всему, с детьми тут не особо церемонятся. Понятное дело, убийцы могли давно уже свинтить, но проверять как-то не хотелось.

Но и в лесу меня может поджидать что угодно. Те же звери, например. Потоптавшись на месте, я махнул рукой и пошёл в лес. Всё-таки страшнее зверя, чем человек, надо ещё поискать.

Самочувствие каким-то подозрительным образом с каждой минутой всё улучшалось, что было весьма странным. Время от времени я поглядывал на рану, и, могу поклясться, она становилась всё меньше! С одной стороны, это радовало, а вот с другой – наоборот, немного напрягало.

Решив, что достаточно углубился в лес, я подумал о воде. Попить бы да смыть с себя кровь и грязь. Промыть рану. Пусть она и ведёт себя неестественно, но всё-таки рисковать не стоило.

Где в лесу можно найти ручей? Первое, что приходит на ум, – это овраг. В том, в котором я очнулся, никакой воды не было, но он ведь не единственный овраг на всю округу. Кроме этого, думаю, нужно следить за зеленью. Там, где вода, как мне кажется, трава будет пышнее и зеленее.

Воду я всё-таки отыскал. Часа через три, но это не так уж и важно. Главное, что в следующий раз буду помнить: стоит не только смотреть, но и слушать.

Ручей не был слишком широким, да мне и такого за глаза. Внимательно оглядевшись по сторонам, я сел на корточки и принялся смывать кровь и грязь с рук. И только после того, как они стали идеально чистыми, сложил их лодочкой и зачерпнул воды. Засомневался, конечно: всё-таки не привык пить воду вот так, прямо из ручья. Но пить хотелось, поэтому, недолго думая, выхлебал всё с жадностью и повторил процедуру. Вода оказалась нереально вкусной.

Напившись, я наклонился, чтобы умыть лицо, да так и замер. Пока шёл сюда, как-то позабыл, что я неким образом оказался не в своём теле, а вот сейчас реальность напомнила о себе.

Сомнений не осталось, я действительно ребёнок. Вернее, подросток лет тринадцати-четырнадцати. Повертел головой из стороны в сторону, разглядывая себя внимательнее. Волосы грязные, чёрные, висящие сосульками; не сказать, что слишком длинные, но шею закрывают. Черты лица вполне обычные: прямой нос, тонкие губы, высокие, острые скулы. Но больше всего меня заинтересовали глаза. Понятно, что в таком «зеркале» не слишком хорошо можно себя рассмотреть, но даже этого хватило, чтобы заметить: правый глаз вполне себе обычный, зелёный вроде, а вот левый выглядит как-то странно. Создавалось впечатление, будто он выцвел, да и вообще смотрится как пусть и подвижный, но стеклянный протез.