Екатерина Бердичева - Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

— Смотри! — он запустил руку на полку и вытащил шкатулку, а затем открыл ее.

— Не вижу ничего, — я протянула руку к содержимому и что-то вытащила наружу.

— Эй, свет! — крикнул градоначальник. Тотчас из коридора вошел в дверь невидимый охранник и зажег свечи на столе. Комната сразу осветилась. Ушастый Рослик нырнул под стол, я мысленно залепила себе пощечину. Балда! Хорошо, у меня на голове повязка!

Я посмотрела на то, что оказалось в моей испачканной ладошке. Это были перламутровые пластинки с золотистым напылением. Они ярко сияли в свете мерцающих свечей. Я залюбовалась. Так вот что с Седриком мы вытянули из запасов его отца! Хорошо, что эти драгоценные чешуйки остались в его рюкзачке.

С огромной неохотой я ссыпала назад золотистый шуршащий водопад и закрыла коробочку.

— Увести их! — скомандовал Вождь.

— Подождите! — взмолилась я. Цель была так близка. Надо попробовать добраться до нее.

— Что еще? — обернулся мужчина.

— А манок для страшных животных! Дядечка, все едино умирать! Так покажите диковинку! Говорят, сам Керрос подарил его людям!

— А мне нравится этот говорливый пацан. Я его казнить собираюсь, а он про диковинки бормочет. Может, если воровать перестанешь, тебя курьером сделать?

— Перестану, дядечка, вот говорила мама, что неуемное любопытство губит фраера! Вот точно перестану, обещаю!

Дядька недоуменно поднял брови, видимо, в местном языке перевод моей мысли звучал не совсем корректно, но все-таки понял. Тот, второй, тоже здоровый мужик, видимо военный, зажигавший нам свечи, усмехнулся: — Скоро ангелам в небесах будешь сказки рассказывать, да с вопросами приставать.

— Ну, последний разочек, и все! — я сложила ладошки в молитвенном жесте.

У Владыки всех времен и народов сегодня было хорошее настроение, поэтому мне дали посмотреть диковинки, а не по шее, или какому другому месту и не бросили сразу в тюрьму.

— Смотри, — Вождь порылся в сейфе и вытащил на свет маленький костяной манок, вроде тех, которыми подманивают у нас уток.

— Вот это? — недоверчиво спросила я. — Неправда Ваша, дяденька! — я подтерла нос. — Манок, данный Богом, должен сверкать и быть красивым. А это… костяшка какая-то… — Я демонстративно отвернула лицо.

Вождь разозлился: — Что бы ты понимал, маленький паршивец. Залез в чужой дом и характер показываешь!

— А чем докажете, что он от Бога? — азартно спросила я. — У нас в деревне из рыбьих костей и не то сделают!

— А кто ты такой, чтобы тебе что-то доказывать?

— Так хоть подержать дайте!

— Так. Надоел. Бери его и в камеру. Утром — на эшафот. За непочтительность. — сменил мужчина милость на гнев.

Это был мой последний шанс, поняла я, и, удлинив когти, цапнула манок из его рук. Пока он приходил в себя, я бросила эту вещь себе под ноги и наступила на нее. Раздался хруст.

— Ростик, в окно! — заорала я и рванула в двери. Мужики растерялись. Ростик пропал в оконном проеме. А вот за мной с матом и грохотом бежали разъяренные мужики.

Я неслась по коридорам так, как никогда не бегала в своей жизни. Остановиться и перевести дух и оглядеться было некогда, так как толпа моих преследователей с каждым их грохочущим шагом все увеличивалась. Внизу захлопали дверями. Значит, все проходы на волю с первого этажа для меня были перекрыты. Плохо соображая, я рванула по лестнице наверх. Здесь было немного тише. Люди остановились в коридоре третьего этажа и совещались, в какой стороне меня ловить. А я начала подниматься выше, по пути осторожно толкая двери. Наконец-то! Одна из них оказалась незапертой, я мышкой проскочила внутрь и прикрыла ее. Замерла. Медленно огляделась по сторонам. Это была приемная комната богатой женщины. Сильно пахло духами и цветами. Кругом стояли диванчики, креслица, столики. На полу лежал пушистый ковер. Занавеска на одном окне колыхалась. А это значит, что оно приоткрыто! И свобода ждет меня!

Я отлепилась от стены и ступила на ковер. В этот момент в коридоре раздались голоса и тяжелые шаги, а в двери напротив той, где я спряталась, повернулась ручка и со словами: “Что-то случилось?”, дверь открылась и на пороге появилась женщина в струящихся одеждах. Я замерла под ближайшим диванчиком, когда в гостиной появился сам Вождь. Он сразу увидел открытое окно и подскочил к нему. Женщина молча стояла у внутренней двери.

— Он убежал через окно! — заорал правитель. В саду замелькал свет. Меня разыскивали с факелами.

— Что-то случилось? — повторила свой вопрос женщина. Мужчина шумно выдохнул воздух и сквозь зубы процедил: — Вон пошла.

Женщина сразу отступила в тень приоткрытой комнаты и затихла. Вождь потоптался, ругнулся и со звоном захлопнул окно.

— Вот паршивец! — услышала я, раздались шаги, и дверь в коридор захлопнулась.

Выбравшись из-под дивана, я прокралась к окну и тихонько посмотрела из-за занавески на улицу. Среди деревьев мелькали факелы, слуги и солдаты обыскивали каждый кустик и веточку. Я приуныла. Надо было затаиться на некоторое время, пока не успокоится суматоха. Вдруг опять начала открываться дверь в спальню. Я присела за спинкой дивана. Сердце колотилось, как бешеное. Оттуда тихо вышла та же самая женщина, и как я недавно, подошла к окну и слегка отодвинула край занавески.

— Урод! — пробурчала она, затем подкралась на цыпочках к внешней двери, прислушалась, кивнула головой и легко выскользнула наружу. Ее шаги удалялись. Я вылезла, подошла к спальне и открыла дверь. Мое любопытство тут же оценило обстановку: большая комната, недалеко от стены кровать, тоже большая, а рядом с кроватью — кроватка маленькая. Ребенок! — поняла я. Еще там был громоздкий шкаф и два кресла. Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Если где и прятаться, то здесь — самое безопасное место. Меня почему-то очень тянуло к детской кроватке. Несколько шагов и, склонившись к закутанному в белые одеяла ребенку, я протянула руку к его лицу и отдернула прозрачную накидку. Передо мной лежала копия Рослика, которой от силы было года три.

“Вот это номер”- подивилась я, покачивая головой. Поэтому-то я и встретила его в кабинете. И искалечен он был, вероятно, в те времена, когда его женщину Вождь только присмотрел себе в жены. А она была в положении! И родила не мышонка, не лягушку и, тем более, не человека, а маленькую пуму!

Хлопнула входная дверь и я, накинув на личико спящего ребенка кисею, нырнула под большую кровать. Осторожно выглядывая из-под покрывала, увидела в ее руках кувшин, кружку и хлеб. Она присела в кресло и жадно начала есть. “Ее еще и не кормят…”- мне стало до слез жалко молодую запуганную мать. Теперь, кроме себя, спасать придется и ее. Хотя, в любом случае, надо выждать и посмотреть, как она к Вождю относится. Ведь может случиться и так: я вылезу, предложу ей помощь, а она мужа позовет! Я растянулась на ковре и приготовилась ждать.