Екатерина Бердичева - Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

— Когда ты последний раз видел полуэльфа Миллеинора?

— Сегодня утром. — охотно ответил тот.

— Ты видел его в Академии?

— Нет. — все также послушно отвечал Корин.

— Зачем ему нужна Академия?

— Чтобы учиться. Он — водный самоучка.

— Что он еще умеет делать?

— Рыбу ловить, заговаривать дорогу кораблям.

— Ты слышал о кинжале Бога?

— Нет.

Корин с широко распахнутыми честными глазами спокойно отвечал на все вопросы.

— Иди, мальчик, учись. И зачем этому рыбацкому недотепе понадобилось ввязываться в политические игры? И скажи-ка мне, эльф, почему ты пытался его ударить?

— Потому что это — Мелин-Крысеныш. Он, как встретит в порту кого-то из наших, подкараулит и бьет до полусмерти. Мы в одиночестве по складам и не ходим.

— И за что же он вас так не любит?

Эльф поморщился:

— Давно было дело. Из далекого южного континента один из наших капитанов привез полуэльфеныша. Хоть мы не признаем полукровок, но этот ребенок, наверно, понравился капитану. Может своим необычным внешним видом? Толком не знаю, в чем пацан умудрился провиниться, но в вашем порту его выкинули на берег. Ну и попинали до кучи. А Крысеныш отлежался, откормился у начальника вашего порта, выявил в себе способности слабенького мага и начал зарабатывать прокладкой пути кораблям. Но наших бьет, почем зря!

— А вы — его?

— Так уж повелось…

— А вам не приходило в голову, что над ребенком-полукровкой на том корабле могли издеваться?

— Он вообще не должен был жить! — высокомерно закончил разговор эльф.

— Нация самоуверенных идиотов. — пробурчал ректор, и они снова отправились искать магический след исчезнувшего в недрах Академии Миллеинора.

Через три часа, обегав все помещения, маги собрались в ректорском кабинете на совещание. Повесткой дня служил один вопрос: Как можно с Академической половины попасть в другую часть замка, кроме парадного входа? Ибо иных вариантов, куда и, главное зачем, шел ненормальный полуэльф, ни у кого не возникло. Когда какой-то маг тихо заикнулся о вероятности просто зайти через другое крыло и попросить осмотреть помещения, на него посмотрели, как на душевнобольного.

Из библиотеки приносились ветхие планы тех лет, когда еще Академии не было, и замок был единым. Находились какие-то общие коридоры, но посланные в них маги помоложе отвечали, что там все заделано, а общая сигнализация ни разу не давала оповещения.

Наконец принялись за карты подвалов. Там нашлось несколько закрытых, но не заложенных кирпичом дверей.

— Туда! — отдал приказ ректор, и все понеслись проверять неожиданные находки.

Дверей было несколько. И отряд магов разделился на части. Через какое-то время все собрались в общем коридоре и давали ректору отчет:

— Сигналка не нарушена, все в порядке!

— Вы двери дергать пробовали?

— Нет! — дружно ответили маги.

Ректор плюнул и поцедил сквозь зубы:

- Ведите меня к каждой по очереди!

И кавалькада вновь понеслась топтать узкие неосвещенные коридоры.

Наконец добрались до искомого места.

— Сигналка на месте. Пыль — тоже. — Докладывал начальству пожилой маг.

Ректор, как и в предыдущих случаях, подошел к закрытой двери и сильно толкнул ее. Дверь открылась, а сирена завыла в ушах. Когда, наконец, ее смогли отключить, маги напоминали загнанных собак: глаза в кучу, а языки — до земли.

— Вот! — самодовольно констатировал ректор. — Здесь он и ушел!

— Но, господин, здесь нет никаких следов магии! Как он смог пройти?

— Смог! — уверенно ответил черноглазый магистр, вспоминая, как пытался пробить ментальный блок Мелина.

И он решительным шагом углубился в черноту коридора. За ним рысил эльф, и цепочкой растянулись маги Академии.

Я проснулся, сладко выспавшись под боком у теплой дворняги. Хм, оказывается, не только у ней одной. Слева ко мне прижималась спиной собачка, справа — округлые прелести тайного агента Его Величества. Сдув с ладони маленькую молнию в потолок, я начал будить своих сладко спящих девочек. Одна подняла голову, зевнула, показав розовый язычок, другая и не дернулась. Я выполз из дружеских объятий и встал на ноги. А потом убрал воздушную прослойку. Раздался удар, и почти одновременно — ругань на двух языках. Зато проснулись качественно и быстро.

— Девочки! Умываемся, пьем водичку и — в путь!

Кинжал звал меня своей близостью и заданием Судьбы.

Открыв чужой сторожевой контур в левое крыло огромного замка, мы побежали по подземным лабораториям и складским помещениям. Кое-где чудились блестящие глаза, но мы, не останавливаясь, проносились мимо. “Выполню свою работу, если Судьба даст, вернусь, посмотрю, что тут” — дал себе я зарок. Коридоры и комнаты закончились, выводя нас к чистенькой, с идеальными ступеньками, лестнице. Тогда мы остановились немного перевести дух. А я замкнул свою подвальную сигналку на себя, искренне считая, что если маги будут рваться сквозь нее, то у меня останется временная фора, чтобы не оказаться меж нескольких огней.

Мои девочки стояли на площадке перед лестницей и тяжело дышали.

— Девчонки, умирать страшно. Но страшнее оставить в нашем цветущем мире эту мерзкую штуковину. Давайте немного потерпим эти неудобства. В конце концов, должно же нам повезти, если мы — на стороне добра?

Я погладил собачку и чмокнул в носик Королевского Агента. И мы потопали вверх по лестнице. Миновав одну площадку с дверью, Сения вопросительно посмотрела на меня. Я покачал головой. Фиолетовый холодный фон кинжала-убийцы светил мне путеводной звездой откуда-то выше. И мы лезли все дальше.

— Похоже, это восточная башня! — воскликнула разбирающаяся в местной архитектуре запыленная и покрытая паутиной девушка. Собачка промолчала. Она ждала, когда мы куда-нибудь выпустим ее из этих катакомб. Но вот мы, наконец, поравнялись с очередной дверью, и обжигающая нить чуждой энергии потянула вбок.

— Все, девчонки. Мы на месте. Вскроем дверь и идем. Он уже недалеко. — И я принялся распутывать охранку Даниэля и развешивать ее вдоль стен. Сения смеялась и хлопала в ладоши:

- Я и не знала, что ты умеешь открывать замки!

— Замки — не умею, — пыхтел я, свесив кончик языка изо рта от усердия, — а магические сигналки и магические запоры — могу.

Вот и наш мудреный замок щелкнул, и дверца приоткрылась наружу. Мы вышли на открытую галерею башни. Солнце уже взошло, дул легкий морской ветерок и в далекой гавани внизу был четко виден каждый кораблик и каждый причал. Красота! По синему небу плыли редкие облачка, и хотелось не сражаться с очередным сумасшедшим, жаждущим власти, а раскинуть руки и взлететь навстречу ветру. “А вдруг получится?” — промелькнула в голове шальная мысль, и была отринута, как самоубийственная.