Екатерина Бердичева - Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

На меня наплывала гладкая и длинная волна, и я нырнула под нее, не закрывая глаз. Видно было плоховато, но вот рядом скользнуло сильное и плотное тело, притягивая к себе и выталкивая к поверхности. Глотнув воздуха, я опять рассмеялась от наполняющего всю мою душу счастья. Рядом со мной на волнах качалась черноволосая голова моего судьбоносного друга.

— Как ты? — спросил он.

— Это… невыразимо! — я положила руки ему на плечи, с благодарностью заглядывая в черные… нет, теперь синие, глаза. И почему я раньше думала, что он старик? Хотя о чем я? Он может быть таким, каким захочет. Это мне не измениться…

— Почему ты так думаешь? — улыбнулся мой спутник. — Ты можешь быть такой, какой видишь себя! Хочешь сейчас посмотреть?

Я кивнула головой, и мы тотчас оказались на берегу, а одна из наплывавших волн застыла, превратившись в отражающую поверхность. Он снова взял меня за руку и подвел к ней. И там я увидела себя: маленькую, стройную и черноволосую женщину лет двадцати с перламутровой нежной кожей, ровными ножками и тонкими коленками. Маленький носик и розовые губки в сочетании с большими серыми глазами в обрамлении пушистых черных ресниц и черных бровей сделали меня нежной и безумно привлекательной даже для себя самой. Я закусила губу и рассмеялась.

— Что, не нравится? — удивился красивый парень рядом со мной.

— Нравится, — отсмеявшись, сказала я. — Твоя фантазия? — Кивнула на отражение.

— Обижаешь, — выпятил он нижнюю губу. — Это только ты. Твое воображение и работа.

— А ты?

— Это — моя работа.

— А ты на самом деле существуешь? — я схватила его за руку.

— А ты?

— Конечно! Я все чувствую, мыслю, помню…помню, какой я была.

— Что ты помнишь?

— Миры, где я была…

— А это была ты? Может, тебе все приснилось?

— Нет, — я нерешительно улыбнулась, — я все помню!

— А как ты там очутилась?

— Не помню…

— А как ты ушла из своего мира?

— Ну ты же сам меня отправил в другой мир! — я, сбитая с толку странным разговором, отступила от него на шаг. — Что ты хочешь сказать?

И перед моим внутренним взором вдруг побежали последние мгновения моей жизни: наркоман, удар, стекло витрины, порезавшее мое тело, и лужа крови на грязном снегу.

Я в ужасе посмотрела на мужчину, стоявшего передо мной:

— Я умерла?

Тот пожал плечами:

— Для того мира, может быть, и так. Но ты же здесь. Дышишь, дотрагиваешься до меня, разговариваешь со мной. — Он снова взял мою руку. — Все в наших мирах относительно. Главное — твоя искорка жизни до сих пор в игре.

— В какой? — моя голова шла кругом.

— В нескончаемой игре Творцов, развлекающихся в своей вечности непрекращающимися играми в придуманные миры и в созданных ими тварей.

— И зачем они это делают?

— Работа у них такая: создавать и уничтожать миры.

— И как они успевают за всем следить?

— Ну, во-первых, есть специальная схема развития, есть Хранители, надзирающие за всеми разработками, вы называете их Богами, и есть программы разрушения — дьявольские козни, по вашему определению. А есть и маленькие неучтенные факторы, этакие вирусы, неожиданно меняющие прописанные программы. Этим как раз и занимается мое ведомство Судьбы. Представляешь, как было бы скучно во Вселенной, если бы все строилось строго по сценарию? — он ласково заглянул в мои обалдевшие глаза.

— Если бы не было тебя, разве смог бы эльф вернуться на родину? Его убили бы кровники в очередной драке. А граф Авид получил бы по заслугам? Ты знаешь, что делавший тебе предложение Король, наконец, нашел любовь всей своей жизни, и у них родилась девочка, которую назвали Адель? Хочется надеяться, что Творцам было интересно следить за твоими приключениями!

— Но скажи мне, — умоляюще попросила я, — объясни, зачем все это? — Я подняла руки вверх ладонями, охватывая мир. — И почему время в их мире ушло так далеко вперед? Я ведь у них была всего неделю назад!

— Так живет Вселенная. Мы — ее энергия, производимая и получаемая. Поэтому и время для всех идет по-разному. — Он погладил меня по голове. — Не расстраивайся, а радуйся, что тебе приходится активно участвовать в этом процессе, а не влачить жалкое существование в виде камня или червяка. Идем!

Он снова схватил меня за руку и потащил к пальмам. Там, за песочными дюнами, стоял небольшой дом с открытой террасой и двумя креслами на ней. Оттуда просматривался роскошный тропический берег и невообразимые водные просторы.

— Тебе нравится здесь? Это мое убежище! — гордо поведал мне он.

— Спасибо, да. — задумчиво ответила я. — Скажи, а если я не справлюсь с заданием? Что со мной будет?

— Родишься в новом теле в каком-нибудь мире и проживешь свою новую жизнь в колесе перерождений. — С улыбкой ответил мужчина.

— И все? — Губы задрожали, и предательские слезы потекли в нос, который сразу захлюпал.

— Эй, мы так не договаривались! — нахмурился тот.

— Извини. — Я взяла себя в руки. Все равно ничего не исправишь, тем более, спасибо всем, что не сразу запихнули куда-то в отдаленный регион воспроизводить потомство, а дали возможность интересно провести время, узнавая то, о чем никто из моих современников и не догадывается!

Я присела на кресло и, вдохнув чистый морской воздух, с удовольствием оглядела бескрайний простор.

— Как тебя зовут? И кто ты в своем ведомстве?

— Майлер. И я — твой куратор.

Как-то сразу он оказался одетым в свой черный прикид.

— Мне уже пора? — поняла я.

— Да, Ирина. — он протянул руку, поднимая меня и на секунду привлекая к себе:

— Удачи тебе, девочка!

Мир привычно завертелся перед глазами, уходя в черноту.

Очнулась я от того, что мне было очень жарко, словно тело положили рядом с раскаленной батареей. Я замотала головой, пытаясь развернуться и убрать со лба мокрые от пота волосы. Было очень душно. Мне в голову пришел эпизод из детства, когда я болела гриппом. Ощущения были похожими. Повернуться от батареи никак не удавалось, а рук я не чувствовала вообще. В моем полуобморочном мозгу вспыхивали воспоминания из личной и глупой биографии, и прожитых мной чужих жизней. Вот свежий ветер несет мое тело в своих ладонях! Или это был грифон? Мои руки, погруженные в воду… Я ее заговариваю, прошу о чем-то. Наверное, кого-то вылечить?

“Водичка, моя сестричка,” — в полузабытьи шептали мои спекшиеся губы, — “выручай, родная, погаси этот жар и пламя. Пусть скорей наступит прохлада и с моим телом все будет так, как надо…”

Я шептала и шептала, а облегчения все не наступало. Вдруг мне почудилось, словно зарокотал гром, а там, в мире за закрытыми глазами, подул резкий холодный ветер, к которому добавились какие-то завывания. Я ничего не успела понять, как на меня обрушились потоки воды, заливающие жар вокруг меня и жажду внутри. Я ловила губами дождевые струи, и мне становилось все легче и легче. И вот, наконец, я смогла раскрыть глаза.