Игра отражений (СИ)

Через четыре часа все постепенно стали просыпаться от того, что уголь прогорел, и в дилижансе стало холодно. Анхель кинулся разжигать их снова, Уолтер вытащил из рундука под сидением дорожный погребок с холодными закусками и приборами, Бекки достала из саквояжа чайничек, а бутыль с водой они захватили еще из дома. Вскоре уже побулькивал кипяток, а над жаровней на треноге разогревались крохотные мясные колбаски, которых запасливый Валенсо не пожалел в дорогу на всех.

— Я выспался, — заявил Кристиан. — Причем совершенно.

Доминико рассмеялся:

— В пути замечательно спится, если только знать, как устроиться с комфортом. Когда я ехал из порта в Савентум, после не чуял ни спины, ни ног, ни того, что между ними — до того неудобным был экипаж.

— Какой ужас, — искренне посочувствовал ему Сент-Клер, потягиваясь и выгибая спину, как кот.

— Лорды желают перекусить? — из-за занавеси появилась Бекки с подносом, за нею следом выбрался Анхель, несущий раскладной столик с согретыми закусками.

— Да, спасибо, Бекки, ты чудо. Как и всегда.

Девушка зарделась и смущенно опустила глаза. Расспросы Анхеля еще тревожили ее, не давали покоя. Зачем он задавал эти странные вопросы? Неужели и так не понятно, что ее лорд — само совершенство, и порокам аристократии не подвержен? Он ведь даже играть перестал!

Кристиан перестал смущать девушку, переключив внимание на еду. В пути проснулся просто зверский аппетит, закуски были уничтожены в мгновение ока. Доминико только посмеивался, поедая обернутую тонким пластиком сыра колбаску.

— Что-то не так? — Кристиан все же сперва прожевал и проглотил, а потом уже стал расспрашивать.

— Все так. В дороге всегда хочется перекусить, Валенсо знал это, потому еды у нас столько, что хватит на сутки и еще останется подъесть на корабле. Кстати, мы плывем на «Королеве Августе».

— Ого… Ну, хотя я спокоен за наше плавание. Доберемся, как по ровной глади.

— Должны. Это самый комфортабельный корабль, созданный специально для перевозки пассажиров. Ну, если не считать «Короля Георга I», конечно, но он, как мне сказали, отправился к берегам Новой Хиджали.

— А расскажи про Сагранзу. Какая она? Там много солнца?

Кристиан выспался и готов был пытать жениха расспросами. Доминико устроил его поудобнее, прижимая к себе.

— Сагранза… Географику ты и сам учил, и знаешь, что Империя простирается от моря Корсы на юго-востоке, границ Империи Балтов на северо-востоке до Атрейского моря на западе. И там есть не только солнечные виноградники, но и непроходимые леса, населенные чудовищными волками, заснеженные горы, реки, похожие на моря, через которые невозможно перекинуть мост силами человека. Много чего там есть, и я видел лишь малую часть Сагранзы, хотя люблю путешествовать. Кастанья, Энилья, Скапри да предгорный Эксарт — вот и все, где я пока еще успел побывать.

— Это так красиво, виноградники. Я бывал в Иссии. Это там делают то игристое вино, которое подают на всех приемах. И неподалеку от Кэр-Ис та провинция с виноградниками.

— Самый южный из Островов? Давай, ты расскажешь о том, где побывал? А Сагранзу увидишь своими глазами, это лучше тысяч слов.

— Ну, я бывал мало где, разве что Иссиа. А еще Фиорин, земля, где нет ни одной змеи. Я не верил этой легенде, а потом сам увидел…

Кристиан с восторгом рассказывал о стране, где верят в маленьких волшебных созданий, о другой стране Островов, суровом краю вереска и гор.

— Фейри? — откликнулся Доминико. После встречи с Двуликим он заинтересовался легендами.

— Да. Танцуют при луне. Я пытался найти, но не смог.

— А у нас не так много волшебных существ, и почти нет симпатичных, — рассмеялся Доминико. — Есть иратшоах, что-то вроде здешних брауни, нечистики, склонные за вознаграждение помогать крестьянам, а есть и тибицена — адские твари, стражи проходов в преисподнюю. Но, как говорят люди, в древности в горах Кастаньи жили существа, похожие на людей, обладавшие сверхъестественными способностями. Их отличали серые глаза и длинные волосы, порой достигавшие такой длины, что, сплетенные в косы, тянулись далеко за спиной этих созданий. Их называли мале или малефис — злые. Говорят, мой предок, Алехандро Красивый, однажды на охоте увидел деву малефис. Он поймал ее и привез в свой дом, сделав своей женой. Оттуда, мол, у всех герцогов Саматти дурной нрав и серые глаза.

— Красивая легенда. А легенда о нас она менее связана с любовью. Некогда люди объявили всех близнецов порождением зла и принялись убивать по одному из пары. Матери топили детей, отцы сбрасывали их со скал. У королевы Островов родились близнецы. Чтоб спасти их, она превратила детей в одно целое.

— У нас говорят, что у близнецов — одна душа на двоих, и разлучать их нельзя. Иногда я в это верю. Познакомишься с моими сестрами — тоже поверишь. Отцу придется сильно постараться, чтобы найти этой паре взбалмошных девиц мужа, чтоб окоротил, — Доминико поцеловал жениха в щеку. — А мне повезло с тобой, mi caro.

— И еще как, — задрал нос лорд Сент-Клер.

— А вот тебе со мной повезло ли — это еще бо-о-ольшой вопрос, — фыркнул Доминико.

— Думаю, что очень повезло, — Кристиан улыбался. — Ты ведь такой…

— Ужасно невоспитанный, своевольный, наглый, да еще и собственник впридачу? — уточнил юный лорд.

— Именно такой. Но это мне и нравится.

— А еще я тебя люблю.

И уже за это можно было простить Доминико половину, если не все его прегрешения.

— А твои родители точно нормально отнесутся ко мне?

— Что значит «нормально»? — поинтересовался Доминико. — Они отнесутся к тебе, как и к любому человеку, которого я мог бы выбрать в супруги, с должным вниманием и интересом. Будь готов к извечному женскому любопытству и каверзным вопросам матушки и сестер, особенно, когда предстанешь перед ними в женском обличье. И к серьезным беседам с отцом, ну… потому что он — отец, этим все сказано. Но никто не станет относиться к тебе предвзято плохо, это нонсенс.

— Хорошо, — Кристиан слегка успокоился. — Я буду рад знакомству с твоей семьей. С моей ты знаком.

— О, да. Леди Дамайн меня очаровала, — смеясь одними глазами, кивнул Доминико. — Сначала я думал, что лорд Джон не женат, представляешь?

— Да. Тетя очень милая. И тихая. Но она та еще язва.

— Ты у нее научился? Кристо, а… твои родители?

— Мама умерла родами младшей сестры. Отец… Он ушел, не выдержал.

— Давно? — Доминико поглаживал его по руке, представив, как это — остаться одному, без семьи, без родителей, и ужаснувшись.

— Мне было четырнадцать. Не такой ребенок… Но все равно.

— Это ужасно, Кристо. Не представляю, что бы делал я, случись такое… Но ты справился, и это прекрасно. Ты очень сильный.