Марина Ночина - Судьба Дворян Обыкновенных (СИ)

- Фаль ше орак, Лекса, ту махон! - слова белесым облачком пара вырываются из горла цыгана, и не имеющий возможности пошевелиться ниже шеи пацан, затыкается. Его отец смотрит зло, предупреждающе, эмоции полыхают напополам гневом и страхом, но тон достаточно спокоен:

- Ниро готи, - уже мне говорит цыган.

- Не понимаю, - отвечаю я, тогда цыган переходит на понятный мне язык, и просит:

- Опусти сына.

Я отрицательно качаю головой и так же спокойно озвучиваю свои требования:

- Как только мне вернуть моё имущество.

Цыган хмурится, из "группы поддержки" слышаться провокационные выкрики - языка я не понимаю, но эмоции чую отлично, выражение лиц тоже говорят сами за себя, кто-то из женщин рвётся в толпу, но её не пускают.

Чувствую себя весьма неуютно, но отступать некуда. Мальчишка у меня на руках тихо поскуливает, словно волчонок и хлопает глазищами. Один раз, правда, попытался меня укусить, пришлось встряхнуть - у парня аж зубы клацнули, зато урок он усвоил.

- Я не понимаю, о чём ты говоришь, - у цыгана был лёгкий акцент, и он действительно не понимал, что я от него хочу. Сам он просто хотел, чтобы сын оказался в безопасности.

Крестьяне ошибаются на счёт цыган. Они слишком гордые и никогда не воруют, а вот взять бесхозную вещь, это легко. И если хочешь вернуть эту "бесхозную" вещь, докажи, что она твоя.

- Я не враг вам. Сагид взял у меня невесту. Она моя собственность. На ней мой браслет, а сама она в той кибитке, - коротко и, надеюсь, достаточно полно, объяснил я суть претензии. Пока говорил, сплёл каркас нескольких "боевых" заклинаний, не сильных, моего уровня. И "вспышку", конечно. Куда ж без неё?

Цыгане с каждой минутой зверели, хотя, после того, как я объяснился, некоторые расслабились, даже заулыбались. В наши переговоры более никто не вмешивался, ни криком, ни знаками.

- Сына отпусти, тогда поговорим.

- Я не говорить пришёл. Я пришёл за своим, - звучало убедительно, с налётом угрозы, так же я старался транслировать на цыгана свои эмоции: "Я шутить не намерен. Лучше отдай!".

- С чего ты решил...

Договорить я не дал, зажёг ещё пару светляков, для наглядности.

- Я маг. И лишь хочу забрать своё.

- Что с сыном?

- Заклинание. Не опасное. Сниму, как только отдашь моё.

Цыган смотрел с прищуром, но, вроде поверил. Ножи опустил, отав их стоящему рядом мужику. Другому сказал что-то обрывистое, по тону не приказ, но просьба. Мужчина кивнул, и зашагал в сторону интересующей меня кибитки.

Я напрягся, парнишка у меня на руках слабо дёрнулся. Мельком глянул на структуру оплетающего его заклинания, и выругался про себя. Не стабильно, того и гляди развалится к демонам. Значит, чего-то не учёл. Сейчас поздно переделывать, будем надеяться, продержится сколько нужно.

- Хэй! Какого демона, Арик? - а вот и Сагид показался. Разъярён, эмоции добивают даже до меня, хотя больше щитов я не снимал. Позади Сагида, понуро опустив голову, тащится его братишка. Бледный, губы непрерывно шевелятся, молитву читает?

Сагид расталкивает цыган плечами и подходит к отцу мальца. Секунда, хлёсткая пощёчина, - и Сагид летит на траву.

- Шатта! - рычит отец парнишки.

Держась за щеку, Сагид вскакивает: глаза метают молнии, ноздри раздуваются, эмоции зашкаливают.

- Хайто!

Голос, произнёсший это не громок, но строг. Табор моментально погружается в тишину, слышно только как в ярости пыхтит Сагид. Цыгане расступаются и по образовавшемуся коридору кто-то идёт. Мне не видно. Секунда, две, пять, наконец, я вижу того, кого табор так сильно уважает. Точнее - ту. Это пожилая женщина. Не древняя, но возраст так сходу не определишь. Опирается на крюку, но более для вида.

Невысокая, лицо приятное, хоть и изрезано густой сеткой морщин, глаза тёмные, смотрят с мудростью веков, седые волосы с редкими чёрными прядями заплетены в толстую косу, спускающуюся ниже талии, одета в простое однотонное платье тёмно-зеленого цвета, на плечи наброшен шерстяной платок, на ногах сваленные из шерсти же сапоги.

Цыганка осматривает меня, мальчишку, которого я уже с трудом удерживаю в руках - минута, может меньше и заклинание лопнет как мыльный пузырь; переводит взгляд на отца парнишки.

- Арик, гино щар`то? - наверное, интересуется что тут происходит. Арик ей отвечает, старая цыганка выслушивает чуть прикрыв глаза, кивает и снова смотрит на меня.

- Отпусти.

Нет, это не магия и она не Одарённая, но я подчиняюсь. Ставлю парнишку на траву, сознанное на скорую руку заклинание "лопается" спустя секунду, и мальчика вырывается из моих рук. Впрочем, я уже и не держу.

Бежит к отцу, тот отвешивает ему затрещину, и резко отчитывает.

- Тахо, - улыбается старая цыганка, проводит ладонью по голове мальчонки, и подталкивает его в спину: - Лди всвете.

Парень скрывается в толпе цыган, его тут же прижимает к груди перепуганная заплаканная женщина, уводит куда-то, и тут Сагид решается подать голос. Старая цыганка поворачивает голову, пристально смотрит своими мудрыми глазами, и отрицательно качает головой. Сагид пытается возмутиться.

- Арик, но.

Цыган послушен, но окрик цыганки запаздывает, а Сагид снова пыхтит на земле. Его братишка помогает ему подняться, но Сагид отталкивает парня, встаёт, смотрит на всех, включая меня полным злобы взглядом, разворачивается и уходит. Так, теперь моя очередь.

Я уже готов. Каркасы заклинаний наполнены энергией, стоит только тихо выдохнуть активатор.

- Не стоит, мальчик, - совсем без акцента говорит старая цыганка. - Тебя не тронут. Ты в своём праве.

В праве-то в праве, но Лисы до сих пор не увидел. Посланный за ней цыган... А, вижу, вон он: уже открыл дверь, однако входить в кибитку (или уже выходить? - не уследил) не спешит, просто стоит на пороге и непонятно чего ждёт. Вид хмурый.

- Пойдём со мной, Але, - продолжает цыганка. Вижу в её глазах горечь и сожаление, но не понимаю причин. Она спокойна, зла мне не желает, я уже чувствую, вижу. Наверное, поэтому вытягиваю энергию из заклинаний и иду за ней. Цыгане почтительно расступаются, на меня теперь смотрят с интересом. Знать бы кто такой этот "Але", как меня назвала женщина.

Иду, как привязанный, настороженно посматривая по сторонам, но никто не спешит нападать. Кибитка, в которой держат Лису осталась позади, как и большинство цыган. Лишь Арик, тенью следует в трёх шагах позади и чуть сбоку. Впереди стоит большой фургон, старая цыганка ведет меня к нему.

- Что... - хочу задать вопрос, но она жестом просит не спешить, и приглашает зайти внутрь.

Поднимаюсь по старенькой хлипкой лесенке в три ступени, захожу, осматриваюсь, прохожу вглубь, и сажусь туда, куда указывает цыганка. Арик остался снаружи.

Столик небольшой круглый, "на двоих", женщина опускается напротив, и просит руку. Смело протягиваю ей правую ладонь, цыганка внимательно смотрит, хмурится, поджимает губы. Наконец, отпускает, и глядит на меня, словно на покойника, но в эмоциональном фоне ярких всполохов нет.