Оксана Чекменёва - Никогда не спорь с судьбой (СИ)

Видимо, такие же мысли вертелись не только в моей голове, но никто не решался их озвучить. Верно истолковав наше молчание и вопрос в глазах, Дэн усмехнулся.

– О, да, для них это было очень и очень непросто. Люди ведь такие хрупкие.

– Невероятно хрупкие, – кивнул Карлайл. – Я практически каждый день имею с ними дело. И не могу себе даже представить...

– Когда любишь по-настоящему, то преград не существует. Конечно, Джону пришлось нелегко. Но учтите, что он был вполне опытным мужчиной, а не безусым юнцом. На родной планете у него были женщины. Так что он понимал, как именно нужно обращаться с любимой. Не стану грузить вас подробностями интимной жизни моих родителей, скажу лишь, что при известном самоконтроле со стороны мужчины, даже в подобных семьях всё складывается вполне гармонично.

Мне пришло в голову, что даже в своем человеческом облике Джейми всё равно ведь невероятно силён. И если его жена – человек, то он столкнулся с той же проблемой, что и Джон в свое время. Не в таком масштабе, конечно, но всё же. Тут до меня дошло, что я обдумываю интимную жизнь собственных родителей. Нет, ничего не хочу знать и даже предполагать! Меня принес аист! Я уткнулась в стакан с соком, надеясь, что никто не заметит моих пылающих щёк.

– Но я всё равно не понимаю, – покачал головой Карлайл. – Неужели остальные не поняли бы своего командира, если бы он всё же нарушил табу. Всего раз. Это же был явный форс-мажор.

– В каком-то смысле, это моя вина. Видите ли, Джон начал обдумывать это с самого начала. Он понимал, что человеческая жизнь очень коротка и хрупка. Но такие вещи, как попрание тысячелетнего табу, вот так просто не происходят. А к тому времени, как он обсудил ситуацию со своими соратниками, пока было принято общее решение о нарушении табу – а нужно было дождаться всех отсутствующих на тот момент гаргулий, ведь подобное решение должно было быть принято только единогласно, – пока он подготовил к этой мысли Майри – прошло некоторое время. Не особо долгое, всего каких-то несколько месяцев, просто секунды, по меркам гаргулий, но этого хватило.

– Для чего?

– Для меня, – улыбнулся Дэн. – Хотя в мире Джона именно в таких семьях появляются дети, он на такое даже и не рассчитывал. Одно то, что он нашёл свою пару среди людей, то есть, в сущности, среди другого вида – уже одно это было чудом. Но саму возможность появления ребёнка в таком межвидовом браке он даже и предположить не мог. Однако же, второе чудо произошло – моя мать забеременела. Не настолько они оказались разными, их виды. И, конечно же, ни о каком обращении теперь уже речи не шло – это могло просто-напросто убить зародыш, как нечто вредное для организма. Как яд устранял всякие раны и болезни, так мог устранить и меня. Знаете, был момент, когда отец даже подумывал об этом – он безумно испугался за мою мать. Для человека выносить ребёнка от гаргульи могло быть смертельно опасно. Если бы я изначально был физически таким же, как мой отец – я мог просто поломать маму изнутри.

– Но ведь этого не произошло? – спросила Эсми. – Или?..

– Нет, всё было хорошо. Как ни странно, беременность её ничем не отличалась от обычной, человеческой. Конечно, все «прелести» этого состояния она испытала сполна, как и любая другая женщина, но ничего особо сверхъестественного не было. И в положенный срок родился я.

– Просто поразительно! – в очередной раз покачал головой Карлайл. – Но вы сказали, что не были физически таким, как ваш отец. А каким же вы были?

– Обычным. Как ни странно, я был, или казался, самым обычным человеческим младенцем. Потом, правда, выяснилось, что я никогда не болею. И я был несколько крупнее, сильнее и умнее других детей моего возраста, но всё в рамках, ничего особо выдающегося. Я был мягким, тёплым, спал, ел, плакал, пачкал пелёнки – в общем, если бы не был похож на отца, кое-кто мог бы подумать, что я обычный человеческий ребёнок, а моя мама была неверна мужу.

– Но так не бывает. Дети смешанных пар, полукровки, наследуют черты обоих родителей, и не только внешние. Так происходит и у людей, и у животных. Это закон природы.

– Я и унаследовал. Просто проявилось это иначе. А точнее – позже.

– А можно поподробнее? – Я, наконец, закончила завтракать, и могла полноценно участвовать в разговоре, не опасаясь подавиться. – А то я запуталась. Если физиологически вы на него не были похожи, то чем же тогда?

Глава 23. История Дэна. Часть 2.

– А можно поподробнее? – Я, наконец, закончила завтракать, и могла полноценно участвовать в разговоре, не опасаясь подавиться. – А то я запуталась. Если физиологически вы на него не были похожи, то чем же тогда?

– Внешностью, – улыбнулся Дэн. – Не буду вас больше интриговать. Черты лица у меня отцовские.

– Но вы же сами сказали, что у них были неправильные, нечеловеческие лица?

– Это смотря что называть нечеловеческим. Даже среди людей есть много таких, чьи лица человеческими не назовёшь. Гаргульи тоже были разными. И черты лица Джона были довольно близки к человеческим, по крайней мере, уродливым его никто бы не назвал. А я очень похож на него. Просто у меня те же самые черты сглажены, очеловечены. Возьмём для примера Джейми и Дани. Любой, у кого есть глаза, скажет, что они невероятно похожи. Но какой-нибудь инопланетянин заметит больше сходства между Дани и Элис, например. Потому что мы, сравнивая Джейми и Дани, делаем поправку на то, что один – зрелый мужчина, а другая – девочка-подросток. Так и с моим отцом. Если сделать поправку на то, что он – истинная гаргулья, а я – человек, то в остальном сходство было невероятным. К тому же, глаза я тоже унаследовал от него.

– Да, я сразу заметила, какие невероятные у Энжи глаза, – закивала Элис. – Этот необычный цвет – я никогда такого у людей не встречала. И чёрные брови и ресницы при светлых волосах, учитывая, что и то и другое натуральное, тоже указывало на то, какая она особенная.

– Да, ещё одна наша странность. Из поколения в поколение, у всех нас синие глаза и чёрные брови и ресницы. Они наследуются от отцов, равно как и вся внешность в целом. И только волосы мы наследуем от матерей. Гены моего отца невероятно сильны и неизменно проявляются во всех его потомках.

– Тогда почему не наследуются волосы? Почему такая странная избирательность? – удивился Карлайл.

– А разве я не сказал? Гаргульи были лысыми.

У меня отпала челюсть.

– Нет, вы как-то упустили эту милую подробность, – усмехнулся Джаспер.

– Бедная Майри! – покачала головой Розали.

– Знаешь, Кнопка, – раздалось хихиканье Эммета. – А тебе крупно повезло, что ты унаследовала волосы своей мамы, а не лысину своего пра-пра… короче, Джона. Эдвард тогда вряд ли в тебя влюбился бы.