Оксана Чекменёва - Никогда не спорь с судьбой (СИ)

Когда мы не спеша возвращались домой, мне пришла в голову ещё одна мысль.

– Карлайл сказал, что таких, как я, никто не видел уже более тысячи лет. Не означает ли это, что я – некий сохранившийся с тех времён реликт, и что мне может быть несколько тысяч лет? Иначе – откуда же я взялась?

– Я думал об этом. Но знаешь, почему-то сомневаюсь, что ты настолько… ммм… взрослая.

– Ты хотел сказать «древняя»? Не стесняйся, ты же знаешь, для меня все эти большие цифры возрастов – пустой звук.

– Нет, древней тебя не назовёт никто. Впрочем, я всё равно не считаю, что ты из тех времён, разве что перенеслась сюда на машине времени. Но ты слишком хорошо ориентируешься в настоящем – водишь машину, например, пользуешься компьютером и другой техникой, да и речь у тебя современная, уж я бы почувствовал разницу. Так что, откуда бы ты ни взялась – ты из нашей эпохи, однозначно.

– Ну и ладно. Возможно, мы никогда этого не узнаем, но, по большому счёту, для меня это не столь важно. Я есть, и я такая, какая есть. Конечно, немного жутковато, что я оказалась вашим историческим врагом, но что мне за дело до истории? И, в каком-то смысле, я даже рада, что у меня есть та, другая, сущность. Мои «боевые доспехи».

– Даже так? Знаешь, а мне это тоже нравится. Ты становишься практически такой же, как и мы. Только с крыльями. Мой маленький ангелочек.

– Нет! Я не ангелочек! – Господи, да почему же я так сильно реагирую на это слово? И уже не в первый раз. Так, Энжи, продышись, успокойся. Это был комплимент, а не оскорбление. – Извини, что-то я слишком бурно реагирую на это слово. Сама не знаю, почему.

– Да, я заметил. Хорошо, больше не буду так тебя называть, раз уж тебе от этого не по себе. А вот на феечку ты вроде бы не обиделась. И на летучую мышку.

– Глупо обижаться на Эммета. Лучше потом ему потихоньку напакостить.

Эдвард расхохотался, я подхватила его смех, и мы пошли дальше. Солнце уже клонилось к закату, и пора было ужинать.

– Когда вы собираетесь на охоту?

– Завтра. Теперь, когда мы нашли тебя, можно расслабиться и съездить на охоту куда-нибудь подальше.

– Туда, где водятся пумы?

– И они в том числе.

– А ты возьмёшь меня с собой?

– Конечно. Теперь мне не придётся оставлять тебя дома. Пусть не одну, но без меня. Я волновался.

– А я ведь тоже волновалась. Знаешь, это одна из причин, почему я рада, что оказалась гаргульей. Теперь я смогу не расставаться с тобой даже на охоте.

– Одна из причин? А какая ещё? То, что ты теперь можешь летать?

– И это тоже. Летать здорово. Зря ты не захотел попробовать. Но дело даже не в этом. Теперь я могу тебе всё рассказать. Раньше это казалось слишком странным, но теперь всё встало на свои места.

– О чём ты?

– О том, что я почувствовала при нашей первой встрече. Точнее – что ещё почувствовала. То, что я влюбилась в тебя с первого взгляда, ты уже знаешь.

– Правда? Уже тогда? Нет, этого я не знал.

– Не может быть? Неужели я тебе не говорила? Ну, хорошо, теперь ты это знаешь.

– И очень этому рад. Подумать только, у нас это произошло одновременно! Но ты хотела рассказать о чём-то другом, чего я не знаю. О чём же?

– В общем, в тот момент я вдруг поняла, что отныне являюсь твоей защитницей. Странно, правда? Мне самой было сложно это понять и осознать, ведь я явно была гораздо уязвимее вас, физически уступала во всём. То, что я сильнее, я тогда не знала. Так вот, каким бы нелепым не казалось это чувство, я поняла, что всё это не просто так, что смысл в этом всё же есть, пусть я и не понимаю – какой. Ты не представляешь, каково мне было в то время, когда тебя не было рядом! Как я волновалась, не находя себе места от того, что не в состоянии быть рядом и защищать тебя. Разумом я понимала, что причинить тебе вред практически невозможно, но инстинкты сильнее разума. Вот почему я донимала тебя просьбами брать меня на охоту.

– Да, нелегко тебе пришлось.

– Это точно. Но теперь всё встало на свои места. Оказалось, что я достаточно сильна, чтобы разделаться с любым, кто станет угрожать и тебе, и всей нашей семье. Я – защитница, а вы теперь под моей защитой. И я не позволю никому причинить вам вред. Никому и никогда, – это прозвучало как клятва. И я знала, что сдержу эту клятву.

Дома всё было как обычно. Все занимались своими делами, и мы с Эдвардом влились в уютный семейный вечер. О том, что за последние дни произошли немалые изменения, напоминали разве что редкие шпильки Эммета в мой адрес. Но это было нормально, меня бы удивило, если бы он наоборот, молчал. Впрочем, я в долгу не оставалась – уж что-что, а пикировки с Эмметом у меня вошли в привычку, без этого было бы скучно. К тому же ему порой доставалось от родителей за то, что он ко мне пристаёт, а мне – нет. Хорошо всё же быть младшенькой в большой семье – многое сходит с рук.

Когда мы, наконец, отправились в спальню, я вспомнила то, что меня удивило во время моего «тайного» визита.

– Эдвард, мне один момент покоя не даёт. На память я не жалуюсь, и помню, что по утрам всегда оставляю пижаму в ванной, в корзине с грязным бельём. Но когда я приходила сюда во время вашего отсутствия, то видела, что она лежит здесь, на кровати. Неужели у меня начались провалы в памяти?

– Нет, малышка, с памятью у тебя полный порядок. И ты действительно оставила свою пижамку в корзине. А я её оттуда достал.

Похоже, он слегка смутился. Зря. Я-то ведь сделала то же самое и явно по той же причине.

– Она пахла тобой. Я мог закрыть глаза и представить, что ты здесь, со мной. Поэтому и постель поменять не разрешил. Мама сменила её, когда ты уже была дома, а до этого…

– Я понимаю. Я ведь тоже утащила твою футболку.

– Правда? Просто поразительно. У нас снова сошлись мысли.

– Мне тоже стало немного легче, когда я смогла чувствовать твой запах. Ой, я забыла твою футболку в лесу, в своём «гнёздышке».

– Ничего страшного. Бог с ней, с футболкой, у меня их много, спасибо Элис.

Уже укладываясь в постель и прижимаясь покрепче к Эдварду, я, зевая, сонно пробормотала.

– Зачем мне футболка, если рядом есть ты. У тебя запах лучше. И футболка всё равно не смогла прогнать голоса.

– Тебе снова снились кошмары? – сразу же заволновался Эдвард.

– Всего пару раз, – поспешила я его успокоить. – Я же не спала почти всё время. И это уже не столько кошмары, сколько просто навязчивые сны. Они изменились.

– Вот как? И в чём же разница?

– Раньше голоса, которые звали меня, были невероятно тоскливыми и безнадёжными, и их отчаяние передавалось мне, заставляя плакать. Теперь их настрой изменился. Они продолжали звать меня, но уже с оптимизмом. И я не плакала, я злилась на то, что они зовут и зовут, а я словно скованная по рукам и ногам, и не могу им ответить. Но в этот раз мне удавалось прервать сон, – я приподнялась на локтях, с энтузиазмом описывая свои достижения Эдварду. – У меня это получалось! А раньше я не могла вырваться сама, голоса мог прогнать только ты. И я рада, что ты продолжаешь это делать – вчера они не появлялись. Это чувство беспомощности очень угнетает.