Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

- Стало быть мое предложение придется по душе Вормасу, - Внезапно произнес Реос.

- Тогда возможно я его выслушаю, - Склонив голову предложил Агатан.

- Не доверяй тому, кем владеет варп, - Шепнул Архонт едва заметным движением зрачков указав на мандрагор.

Вичер усмехнулся, затем жестом отправил мандрагор на посты, а после минутного раздумья, в ходе которого он изучающе смотрел на Ристелл, предложил Реосу следовать за ним.

========== Глава 31 ==========

Ощущение было не ново. Она познакомилась с ним в первые дни плена и не расставалась вплоть до встречи с Архонтом. Длинная шеренга воинов по правую и по левую руку, каждый ждет лишь разрешения на то, что бы пронзить ее клинком. Между лопаток пробегает зуд от пристальных взглядов. Будто две стены по бокам, готовые вот-вот раздавить ее, переломав кости. И все же было кое-что новое…, витало в воздухе среди солдат, едва их взгляд натыкался на Повелителя кабалы. Что-то похожее на страх или возможно трепет.

Формально, по тем немыслимым законам, которые правили темными эльдарами, ни один из воинов не провинился перед Архонтом. Словно умелый ткач, Вормас сплел такую сеть интриг, что присутствующих можно было обвинить лишь в тех стычках, которые последовали после «смерти» Реоса, но это было обычное явление для засидевшихся в относительно мирной обстановке воинов.

Пользуясь покровительством Архонта Ристелл позволяла себе мимолетно заглядывать в глазницы шлемов воинов, выстроившихся в шеренгу. Ни один из них не причинил ей вреда, не было их и при атаке Веллории. Даже вичера. Уже сейчас Ристелл стала задумываться, не была ли встреча Реоса с Агатаном и его союзником запланирована Вормасом. Сейчас Реос мог лишь доверять словам Ристелл о предательстве гомункула, да терзаться гневом, от того, что Вормас позволил себе отправить его наложницу на арену. В остальном даже этот палач оставался невинной жертвой обстоятельств, пожелавшей покарать наложницу своего господина.

Теперь Ристелл понимала как Вормасу удавалось избегать кары за свершенные покушения. Всякий раз он действовал чужими руками. Возможно и теперь, чудесное воскрешение Реоса он выдаст за благословение Слаанеш и вновь присягнет в верности Архонту. Весь гнев выльется на уже казненного Веллорию, а при необходимости Вормас укажет пальцем и на вичера, который присутствовал на встрече, предшествовавшей покушению.

Взглянув на Реоса, она пыталась понять, примет ли он присягу гомункула вновь или сдержит обещание и отдаст его жизнь канониссе. Роль Вормаса была очевидна, но обвинить его могла лишь наложница, которая пользовалась только доверием Архонта.

Еще одним вопросом были отношения гомункула с вичером. Знает ли Агатан в какой западне оказался, или уже уладил все разногласия с Вормасом.

Девушка посмотрела на необычно широкую для эльдара спину вичера. С момента их встречи он ни слова не произнес про гомункула, быть может Вормас уже поплатился за свою опрометчивость? Что-то ей подсказывало, что в этом случае гладиатор не стал бы сдерживать свою ярость и не позволил бы Архонту подступиться к артефакту. Если только он, так же как и Вормас, не знает, где Реос спрятал вторую часть ключа.

Реос, в отличие от канониссы, не удостоил воинов взглядом. Казалось он по-прежнему заинтересовано изучает древо, сияющее впереди, но едва сдерживающий гнев от присутствия человека в свите Архонта, эльдар, сумел убедиться в бдительности своего господина. Его ятаган успел лишь на пару сантиметров покинуть ножны, когда Реос мгновенным взмахом руки, вогнал его обратно. Жест был столь молниеносным, что мандрагоры во главе с вичером не сразу заметили заминку.

- Твой меч служит мне! - Прошипел Реос и в его глазах засияло выжигающее пламя, противостоять которому у темного не было ни желания ни возможности.

- Здесь много мечей, во всех ли ты уверен? – Спросил Агатан, наблюдая за сценой со стороны.

Реос не отвел взгляда от эльдара, а его рука плотнее обхватила рукоять ятагана. Казалось попавший в немилость темный потерял волю к жизни. Перед ним стояли два могущественных воина и возможно обоим он присягал на верность, но только сейчас, когда Архонт восстал из мертвых, осознал последствия такой ситуации.

Рука Ристелл легла на рукоять меча. Что-то в груди содрогнулось от осознания того, что она готова вступить в бой, в союзе с Повелителем тьмы, но здесь возможности выбора даже не возникало.

Один рывок и меч выскользнул из ножен. Клинок замер у самого горла Агатана, едва не вкусив крови. Взгляд Реоса, словно взгляд змеи столкнулся с таким же взглядом вичера. Гладиатор не дрогнул, даже не шелохнулся и по заскользившей на губах улыбке было ясно, что он готов придумать достойный ответ, но Реос его опередил:

- Одному мечу я доверяю точно и он ближе других к тебе, - Архонт воткнул клинок в землю перед воином у которого его позаимствовал, затем кивнув Ристелл прошел мимо вичера.

Проходя вслед за Реосом мимо Агатана, она была готова к защите. Гладиатор проводил ее холодным взглядом, но все же сдержал бросавшуюся в глаза ярость.

Ристелл думала, почему Архонт столь беспечно прошел в лагерь врагов, но поравнявшись с ним, задала другой вопрос:

- Почему ты не довел дело до конца?

Взглянув на Реоса она заметила, что он улыбается, но теперь его улыбка не пугала, а согревала каким-то озорным весельем:

- Последний ход я доверю тебе, Ангел. Твоему мечу.

Она склонила голову, подозревая, что Реос заметил ее готовность вступить в безнадежный бой против армии вичера. Только сейчас она заставила себя отпустить рукоять.

- Исход иных сражений порой зависит от весьма незначительных жестов, - Реос вернулся к изучению древа.

Возможно этим он хотел сказать, что поставил на место вичера, но канонисса не была уверенна в эффективности такого жеста, хотя безусловно смерть Агатана могла послужить командой для его сторонников.

Только сейчас Ристелл задумалась о том, как разделились войска Реоса. Возможно причина уверенности Архонта в том, что среди окружавших их воинов не все присягнули в верности гомункулу или вичеру. Если только Вормас не провел чистку рядов, едва Веллория послужил его целям.

Ее душило отсутствие информация, она чувствовала себя слепой, бредущей по канату над пропастью, но в спину дышал вичер и в очередной раз ответам придется подождать.

Чем ближе они подходили к древу, тем внушительней оно казалось. На память пришли дела об артефактах, затуманивающих разум, но по сути своей не наделенных каким-либо сильным свойством. Пустышки, отравляющие наивных еретиков. Но здесь Ристелл ощущала иное. «Листья» - зеркала манили своими плавными движениями, словно подвешенные на нитях света они вращались вокруг своей оси, являя взору подернутые рябью тени иных миров. Могущество этого артефакта казалось бесспорным. И все же первый порыв восхищения прошел, оставив после себя привкус меди во рту, да мурашки на коже.