Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

К удивлению Ристелл, ведьма протянула руку к Архонту и провела пальцем по его подбородку.

- От тебя требуют внимания, - Реос отмахнулся от руки Длекари.

- О, не волнуйся, Кезала ничто не отвлечет от дела, - Весело засмеявшись ведьма все же вернулась к своему любовнику, бросив напоследок пожирающий взгляд на Ристелл и облизнувшись.

Канонисса никак не могла прийти в себя от представшей картины и очнулась лишь, когда Архонт с силой ухватил ее за плечо и потащил на верхнюю палубу.

Услышав вздох Ристелл, Реос все же ослабил хватку:

- Прости. Тебе не следовало это видеть.

Канонисса заглянула в обозленные глаза Архонта.

- Похоже эта Длекари очень хорошо тебя знает.

- Как и всех моих воинов, - Прошипел Реос.

Ристелл подавила неожиданное желание рассмеяться, но похоже Архонт заметил искорки веселья в ее глазах.

- Ты находишь в этом что-то забавное? – Спросил он, склонив голову и сдвинув брови.

- Прости, мне казалось, что у вас это нормально, - Ристелл с удивлением заметила, что просит прощения у своего Повелителя.

Неожиданно Архонт схватил ее за плечи и прижал к стене коридора, затем впился в удивленно приоткрытые губы канониссы, прокусывая их и заставляя ее задыхаться. Она пыталась его оттолкнуть, но он лишь сильнее сжимал руки на ее плечах. Так же внезапно Реос отступил от Ристелл, в бессилии сползшей по стене, и посмотрел на нее злобным взглядом.

- Вот, что для нас нормально! Тебе все еще весело?

Канонисса подняла на него свои глаза, в которые опять закрадывались слезы. Архонт вздохнул.

- Такие как Длекари с большой охотой удовлетворяют похоть солдат, ведь Слаанеш приветствует наслаждения души не меньше, чем ее страдания. Но еще больше Та Кто Жаждет ждет сами души. И ведь не всегда мы можем насытить бога врагами и теми неудачниками, которые без вести пропали в переулках Комморага.

Архонт опустился на корточки перед Ристелл и провел рукой по ее щеке, стирая капельку крови:

- В этих случаях наши женщины удовлетворяют голод Слаанеша, преподнося ему плоды своих утех, - Он прочел испуг в си-них глазах своей пленницы, - Да, Ристелл, дети… Еще одно блюдо в меню нашего бога. Если бы не толика рационального поведения, заставляющего наших предков скрываться от себе подобных в период беременности, мой народ перестал бы существовать, скормил бы сам себя Слаанешу!

Ристелл закрыла лицо руками.

- Прости! Я не знала, - Шепот Ристелл был едва различим. Канонисса погрузилась в воспоминания о мертвом ребенке и тех откровениях, что ее посетили при виде страдающей матери, захваченной Темными. Она и помыслить не могла, что где-то дети рождаются лишь для того, чтобы отдать свои души взамен душ своих родителей, что где-то Эльдар, проживший не одно тысячелетие, может быть скормлен злобному богу в момент очередного перерождения.

- Вы многого не знаете, - Сказал Архонт глядя куда-то сквозь стену, - Бежавшие рабы донесли до вас кошмарные истории о бесконечной агонии в Коммораге, но на самом деле все гораздо хуже.

Реос отнял руки Ристелл от лица и посмотрел в ее влажные глаза.

- Но я надеюсь ты этого никогда и не узнаешь. Если придется, то я буду молиться твоему Императору, что бы он избавил тебя от этого кошмара. Если ему будут угодны молитвы проклятого.

- Прости, - Снова шепнула Ристелл.

- И ты меня.

Реос взял ее за руку и они поднялись на верхнюю палубу.

На легком утреннем ветерке слезы Ристелл быстро высохли, хотя покрасневшие глаза выдавали ее переживания.

На палубе перед все также прикованными к бортам рабами выстроилась элитная стража Архонта Инкубы. Так же вдоль борта выстроились высшие чины передового отряда и войны званием пониже. Между двумя этими шеренгами гордо, сложив руки за спиной, стоял Гомункул Вормас Нкуаб.

Едва Ристелл и Архонт поравнялись с Инкубами, как те сразу же заняли свои охранные посты вокруг Повелителя и его рабыни. Процессия подошла к гомункулу и Архонт, глянув через плечо на ближайшего Инкуба, сказал так, чтобы слышали все на палубе:

- Я хочу, что бы вы обеспечивали безопасность канониссы Ристелл. Она моя наложница и мой законный трофей, надеюсь никто в этом не сомневается? – Архонт взглянул в глаза Гомункула.

Никто не выявил желания оспорить права Повелителя. Он хотел уже продолжить, когда из строя простых солдат вышла Длекари, облаченная в свой ведьмовской откровенный наряд:

- Никто не усомнится в твоих правах, Архонт, - Она грациозной походкой подошла к Гомункулу и встала у него за спиной, опершись на его плечо, - После столь дикого поцелуя, что ты ей подарил и тех слез, что она пролила. Ты выжег на ней клеймо своей страстью.

Архонт бросил взгляд на все еще немного кровоточащую губу Ристелл. Он медленно повернулся к Инкубу, и тот протянул ему перчатку агонизатор. В этот момент Ристелл почувствовала псионическое вторжение в свой мозг. Она поймала взгляд Гомункула, который пытался проникнуть в ее воспоминания, но теперь на ней не было наручников с глушителями псионики, которые ломали ее ментальные барьеры, и хоть она не могла противостоять мощи Вормаса с активным глушителем Опустошителя ей это и не потребовалось. За нее вступились Инкубы. Наткнувшись на созданный вокруг Архонта и его свиты защитный барьер, Гомункул прекратил псайкерское воздействие, и тихая потасовка прошла незаметно для остальных присутствующих.

Архонт надел перчатку и посмотрел на Длекари, взглядом, обещающим смерть.

- Что ж, раз вопрос моих прав решен…

- Грязная шлюха! – Этот вопль раздался из стана рабов.

Ристелл узнала этот голос, правда тогда он назвал ее эльдарской шлюхой.

-Ты нас убеждала, что мы спасемся, а сама переметнулась!

Канонисса нашла в себе силы посмотреть в глаза замученного раба. Кроме него при таком изобилии Темных стражей, особенно после оглашения воли Архонта, никто не изъявил желания полить грязью канониссу Сестер Битвы.

- Ну и как, удовлетворил он тебя? – Раб безумно захохотал, - Или он предпочел получать удовольствие?

Ристелл стиснула зубы и сжала кулаки, пытаясь сдержать нарастающую обиду и злость. Краем глаза она заметила, что архонт отступил от Инкубов и медленным шагом направился к рабу.

- Нет! – выкрикнула она.

Архонт посмотрел на нее, пытаясь донести смысл происходящего лишь своим взглядом, в котором она увидела жажду крови.

- Давно, слишком давно я не испивал души, - Реос подошел к рабу и схватил его левой рукой за грязные волосы. Пленник то смеялся, то хныкал, а остальные рабы в ужасе смотрели на Архонта.

Едва Ристелл поняла, что Реос не намерен останавливаться, она осознала причину его действий, и еще один крик протеста застрял в ее горле. Архонт не мог потерять лицо перед своей армией и позволить жить рабу, оскорбившему его и его «собственность» и одновременно Реос восстанавливал веру рабов в канониссу Ристелл, которая в их глазах теперь выглядела, как беспомощная рабыня для утехи Темного Повелителя. «Одна жизнь не так важна, как десять». Ристелл очень надеялась, что это правило Инквизиции действительно позволит ей обменять жизнь одного впавшего в ересь безумца, на десять беззащитных рабов.