Андрей Грамин - Суженый смерти (СИ)

- Как пожелаешь, - она щелкнула пальцами, и принц растянулся на полу, приходя в себя. Он часто дышал, а перед глазами плавали темные огненные круги.

- Гарвер, Гарвер. Как ты? - Лилианна бросилась к мужу, обнимая его.

- Лили... Лили... Ты здесь. Это ты, - он не видел лица, но чувствовал прикосновение нежных теплых рук.

- Да, это я. Все хорошо, - она горячо целовала его лицо, а в глазах стояли слезы.

- Это правда, Лили? - хрипло произнес принц.

- Правда, это я...

- Он не о том, милая, - голос Морриган потерял свою торжественность. Реакция сестры отличалась от той, на которую она рассчитывала. - Я немного просветила принца о твоем не желании быть одной, и постоянной смене мужей. А еще сказала, что через пару лет ты исчезнешь, чтобы не давать людям повода принять тебя за вечно молодую колдунью.

- Зачем? - крик нес в себе столько боли, что великая королева поморщилась. - Зачем ты это сделала?

- Я не знала, что ты так любишь своего принца, - она виновато развела руками. - Прости. Думала, просто играешь с ним, как обычно.

- Тебе захотелось обладать им, и ради этого ты с легкостью сломала мое счастье. Я люблю его, - девушка встала в полный рост.

- Да люби себе на здоровье. Мне он не нужен.

- Ты даже не представляешь, что наделала... Я не могу ничего тебе сделать, как и ты мне, но знай, никогда тебя не прощу. С этого момента у тебя нет сестры. Считай, я умерла для тебя. Я больше не заговорю с тобой. И никогда не увижу.

Морриган что-то хотела сказать, но Айне подняла руку и отвернулась от нее. Гарвер сумел сфокусировать взгляд на жене.

- Лили, прости меня, - выдохнул он бесцветным голосом.

- Мне не за что тебя прощать. Твоей вины нет, - перед глазами Лилианны встала картина ползающего у ног сестры принца, выцеловывающего ноги, и девушку передернуло от отвращения. - Она права. Мне когда-нибудь нужно будет уйти. Лучше я уйду сейчас.

Гарвер прекрасно видел чувства Лилианны, промелькнувшие на лице, и помимо воли заплакал, осознавая, что потерял ее навсегда. Он не сделал попытки удержать, лишь трогательно сложил руки в немом молении. Она застыла на мгновение, по ее щекам потекли крупные слезинки, но замотала головой и, не сказав ни слова, вышла из комнаты. Морриган уже не было, она растворилась в темноте угла за мгновение до ухода сестры, и ни Айне, ни Гарвер не видели скорбь, застывшую в зеленых красивых глазах.

За окном подступал рассвет, зимнее темное небо потеряло антрацитовые ноты, но обрело глубину. Звезды блекли одна за другой, ветер шевелил вековой дуб, черный и хриплый.

- Она никогда не вернется, - сказал принц бутылке виски, на секунду отвлекшись от вида за окном. - Жизнь закончилась. Помянем принца...

Бесчисленная по счету бутылка, как и все предыдущие, никакого эффекта не дала. Заторможенный горем организм просто отказывался пьянеть. Внутри росла пустота, черная зияющая пропасть отчаяния, поглощая все мысли и эмоции. Обессиленный, сломанный, задеревеневший в своих чувствах и ощущениях, принц не знал, что дальше делать и как жить. Ему хотелось напиться до беспамятства, чтобы уснуть, только это стремление еще жило в пустой голове.

Первые лучи солнца осветили принца, свернувшегося калачиком на полу, тяжело сопящего во сне и вздрагивающего всем телом от холода каменных плит. Постаревший за одну ночь на десяток лет, с красными веками, всклокоченными волосами и посеревшим лицом, он мало напоминал красавчика, по которому сохло столько девушек. Рука намертво зажала горлышко бутылки, словно никогда больше не собиралась ее отпускать.

Она так никогда и не вернулась.

10. Перигей

Александр попал к профессору еще до рассвета. Анатолий Викентиевич спал на кушетке, не раздеваясь, накрытый теплым пледом. Для Свечкина осталось неизвестным, сам ли профессор укрылся, или же о спящем позаботилась Марья, расположившаяся рядом в кресле, поджав под себя ноги, и задумчиво рассматривающая в полной темноте книжную полку.

- О чем думаешь? - спросил Александр, шепотом, не включая свет.

- Можешь разговаривать в полный голос. Старик намаялся, и я решила подарить ему сон. По-моему сейчас он прекрасно проводит время с одной из своих студенток, - Марья весело подмигнула. На вопрос Свечкина она не ответила, но Александр не настаивал. Последние дни выдались тяжелыми как для него, так и для Марьи с Лелей.

Александр устало опустился на подлокотник кресла.

- Как все прошло? Не заметно радости. Он отказал? - Марья положила руку на колено избранника.

- Да. Сказал что ему проще, если у оборотней все получится. А я думаю, не попытается ли Лют помешать мне? Его вообще можно остановить как-нибудь?

- Только я могу. Не переживай, я с тобой буду. Не смотри удивленно, я не стану влезать в твою войну, просто останусь наблюдать со стороны.

- Миротворец ООН прям, - Александр невесело улыбнулся.

- Вроде того. В любом случае, будет хорошая жатва, мне пропускать ее не хочется.

- Марья, а ты не станешь меня удерживать? - он выжидающе посмотрел на девушку.

- Разве ты сам хочешь, чтобы тебя удержали? Я могу, но ты уже принял решение и я не хочу тебя неволить. Даже если ты умрешь, то это хорошая смерть, ты же воин Саша. Воин в постели умирать не должен. Для тебя важно это сражение, значит, сражайся, - в ее тоне чувствовалось уважение и некоторая гордость за него.

- Наверное, будь я другим, ты бы меня не выбрала, Марья, - Александр обнял девушку, не меняя положения тела.

- Конечно. Ты это ты. Мужчина не должен бежать от опасности. Пусть боится, пусть руки трясутся, но он должен сражаться. Иначе, потом, стариком, он будет вспоминать не победы, а поражения, и страдать, не в силах уже что-либо поменять.

- Марья, ты можешь дать мне в помощь моих предков? Воинов. Выпустить их из своих чертогов на одну ночь?

- Сам додумался, или надоумил кто-то? - зеленые глаза стали холодными.

- Надоумили. Я не буду врать тебе, - Александр закрыл глаза и потер лицо ладонями. Он очень устал за прошедшую неделю. - Не хочешь, - не надо. Я умолять не буду. Мне уже самому хочется быстрее закончить со всей этой историей, даже не важно, каким будет финал.

- Леля?

- Да. А кто еще знает тебя и твои возможности?

- Что ей надо от тебя? - голос Марьи кипел яростью.

- Меня, - он смотрел на девушку спокойно, не выражая никаких эмоций.

- Ты уверен, что она не играет с тобой?

- Я тебя люблю. Остальное не важно. А зачем ей играть?

- Старая история. Мы поссорились очень сильно в свое время. Я была не права, сделала очень плохо... Вот и думаю, не месть ли это мне?

- Я не знаю. Ваши разборки, семейные. Мне нужна ты, - глаза теряли фокусировку от напряжения. Он снова потер их.

- Ты намаялся, Саш. Иди спать, - Марья задумчиво смотрела в одну точку под ногами. - Я придумаю, как тебе помочь.