Борис Сапожников - Memento Mori (СИ)

- Спасибо, - шепнула мне на ухо ведьма, шагавшая всего в полушаге за мной.

Кресло с высокой спинкой, занимаемое прежде Дракулести, валялось перевёрнутым. Рядом с ним лежали несколько трупов. И понять, куда именно делся тиран, конечно, не представлялось возможным.

- И что теперь? – спросила у меня Фантеска.

- Видимо, придётся драться, - пожал плечами я, отступая к окну, чтобы хоть со спины не напали.

Сам я в схватке принимать активное участие не хотел. Руки слишком болели, и я вовсе не был уверен, что правая не подведёт меня снова в решающий момент. Поэтому решил встать спиной к стене и защищаться самому, заодно защищая и Фантеску. От ведьмы сейчас толку было немного – раз в дело пошла холодная сталь, а не колдовство.

- Окно, - неожиданно произнесла Фантеска, и чтобы наглядно продемонстрировать, что имеет в виду, толкнула свинцовую раму.

Большое окно, находившееся прямо за спиной Дракулести, когда он сидел во главе стола, легко открылось. Тиран мог быстро скрыться только таким путём – и мы с ведьмой последовали за ним. Перескочить через невысокий подоконник труда не составило. За окном оказался даже не карниз, а приличных размеров балкончик, опоясывающий здание.

Стоило нам с Фантеской выбраться наружу, как тут же на этот балкончик снизу забрался Абеле. Вор на мгновение замер, явно не ожидая увидеть нас тут, но быстро сориентировался.

- Ловко вы, - сказал он. – А я уж думал, придётся вас там искать. – Он кивнул на залу, в которой продолжался бой.

- Нашёл? – быстро спросил я у вора.

- А то, - кивнул он, явно довольный собой. – В подвал он подался – там с какими-то совсем уж приближёнными ритуал творит.

Я выругался, припоминая все непристойности, какие только слышал за несколько лет рейдерства в мёртвые города. Вот зачем тирану нужно было, чтобы кровь в зале текла рекой. Ритуал – проклятый ритуал, собирающий боль и смерть. Тот самый, что творили в объятом чумой и безумием Страсбурге еретики, которых перебил отец Мотгиз, сам в результате ставший чудовищной тварью. Порождением этой самой боли, смерти и безумия.

Что же будет, если всю силу подобного ритуала получит тиран, вроде Дракулести, мне даже не хотелось гадать. А значит, его надо остановить любой ценой.

- Веди туда, - велел я Абеле, - самой короткой дорогой!

Вор с сомнением глянул вниз, перегнувшись через ажурные перильца, огораживающие длинный балкон.

- Это вряд ли, - покачал головой он. – Навыка вам явно не хватит.

- Тогда довольно разговоров, - отрезал я, чувствуя, как внутри вскипает гнев – мы теряли время, которого у нас было слишком мало.

На сей раз вор ограничился тем, что развёл руки в жесте немого неодобрения, и быстрым шагом направился мимо нас по балкончику. Мы с Фантеской последовали за ним. Идти по фасаду пришлось недолго, мы вслед за вором нырнули в небольшое окно, которое привело нас в кладовую. На удивление, оно было открыто, равно как и дверь, ведущая из кладовой в коридор.

- Думаешь, Дракулести столь же ловок, как я, и сумел спуститься по стене? – в ответ на мой вопросительный взгляд поинтересовался вор. – Он шёл здесь, а я следовал за ним – на безопасном расстоянии. Уверен, он ничего не почуял, надо мной хорошо поработали в Колоде.

Целой мастью Колоды были посохи или трефы – маги, волшебники и заклинатели всех мастей. Они частенько бежали на Кандию, ведь инквизиция Новой Венеции занималась поиском заговорщиков против власти, и даже использовала в своих целях подобных людей. Однако куда больше попадало в различные банды, а кто посильнее, но недостаточно силён, чтобы обратить на себя внимание Высшего трибунала, редко когда оказывался не в Колоде. Всё же магия была существенным преимуществом перед конкурентами, а потому покойный Мастер Колоды предпочитал подгребать всех более-менее стоящих носителей запретного на континенте дара под себя. Кто шёл сам, а кого и насильно тащили, принуждая угрозами и физическим насилием. Ведь если на тебя работает большая часть преступных магов, отказать тебе на редкость сложно.

Одна из ведьм, отлично сведущих в целительстве, хорошо поработала над моей рукой, и она теперь была почти как новая. Другие же волшебники использовали свои дары для того, чтобы скрывать людей от магической слежки. Весьма полезное дело, и вот к ним-то вор и подался сразу же, как с моей помощью занял место Валета мечей. Вот только, как ни крути, а всем этим колдунам с ведьмами было очень далеко до тирана, особенно такого могучего, как Дракулести. Так что самоуверенность Абеле мне казалась, как минимум, странной. Быть может, он снова пытается завести меня в ловушку? Да, я избавил его от рабства тирана, но было ли оно таким уж вынужденным? Как ни крути, а именно я прострелил вору колено и не без моего деятельного участия он отправился гнить заживо в Тюрьме Свободы, подвешенный в клетке на чудовищной высоте. Любить ему меня особо не за что, тут уж не поспоришь.

Я по-новому взглянул на вора, спешащего по коридору к винтовой лестнице, уводящей вниз. Скорее всего, в тот самый подвал, где вершил свой ритуал Дракулести. Или же в ловушку, в которой меня ждёт кто-нибудь пострашнее Кургана. Ну что ж, остаётся довериться вору – ведь не он предал меня в прошлый раз, и постараться быть готовым если не ко всему, то хотя бы к худшему.

Спуск занял несколько больше времени, нежели я рассчитывал. Мы почти бежали по ступенькам, наворачивая круг за кругом, словно вбуриваясь в самые недра земные. Подозрения мои разгорелись с новой силой – как вор сумел быстро выбраться отсюда на фасад палаццо?

- Скоро уже будем проходить мимо шахты лифта, - объяснил Абеле скучающим тоном. – По нему вниз еду доставляли, наверное, а может трупы вывозили, точно не знаю. Я по ней вскарабкался на кухню, а оттуда выбрался на фасад и до балкона добрался.

Складно у него всё выходило – даже слишком складно. Подозрения мои на его счёт росли с каждым шагом, что приближал нас к Дракулести. Хотя, что это меняло, по большому-то счёту? Лишь добавляло ещё одну угрозу, тем более, угрозу вполне знакомую, с которой я уже однажды справился. Значит, если придётся, справлюсь и теперь.

Проходя мимо шахты небольшого лифта, по которой и в самом деле такой ловкач, как Абеле, запросто мог вскарабкаться наверх, вор не преминул ткнуть в неё пальцем. Я лишь кивнул в ответ, показывая, что принимаю его объяснения. Подозрения мои не уменьшились, конечно же, ни на йоту.

Наконец, мы оказались перед массивными дверьми чёрного дерева. Их покрывали знакомые узоры, сливающиеся в символы смерти. Черепа, кости, целые скелеты людей и животных, - все они как будто сплелись в чудовищной пародии на Totentanz, каким его любят рисовать к месту и не к месту в последние годы. Из-за чумы смерть стала близка нам как никогда, а потому многие начали словно даже поклоняться ей, представляя благословенной госпожой, дарующей избавление от мук и кошмаров мира.