Борис Сапожников - Memento Mori (СИ)

- Палаш мне намного привычнее, - ответил я, стараясь говорить погромче, чтобы вильдграф услышал меня в своём тяжёлом шлеме, - а в бою, думаю, привычное оружие всяко лучше более тяжёлого.

- Это верно, - кивнул тот. – Я слышал от Курцбаха, что ты длинным мечом проделывал под деревом мертвецов. Думал, как раз он тебе привычнее.

Кампеадорский меч отлично разил нежить, ведь именно ради этого был выкован и зачарован. Кампеадоры – лучшие воители небольшого королевства Наварра, получая подобные клинки, приносили присягу на верность королеве, стране и всему роду людскому. Именно они были главным щитом небольшого королевства от порождений чумы.

Вот только если врагом была не чумная тварь, или на худой конец хотя бы некромант, меч становился самым обычным, пускай и отличного качества, оружием. Так что в грядущей схватке со скандинавами мне всё же удобней палаш и гросмессер.

На стенах уже кипела жестокая схватка. Люди вильдграфа приставили короткие лестницы и карабкались по ним. У скандинавов не было ни кипящего масла, ни просто кипятка, чтобы ошпарить атакующих. Они озаботились прочными рогатинами, которыми отталкивали лестницы, но те были слишком короткими и стоящие внизу солдаты легко удерживали их. Скандинавы швырялись обломками камня, из которого была сложена крепость, но и это не особо помогало. Солдат вильдграфа было слишком много.

Телохранители правителя Шварцвальда ускорили шаг, когда до ворот осталось не больше полусотни шагов. Вильдграф явно хотел лично принять участие в жестокой рубке в воротах, и мне придётся-таки составить ему компанию, пускай я как раз этого совсем не желал. За десять шагов они перешли на бег, будто тяжёлая кавалерия перед таранным ударом.

И подобно всадникам тяжёлой кавалерии они врезались в стоящих плечом к плечу, сцепив щиты, скандинавов. Атакующие солдаты других полков разумно уступили дорогу бегущим воинам с двуручными мечами.

Вопреки расхожему мнению, опытному бойцу с двуручным мечом в руках не требуется много места. А уж телохранители вильдграфа ратное ремесло знали туго!

После первого же их удара цепь скандинавов была прорвана. Я даже палашом взмахнуть не успел, лишь выхватил из-за пояса пистолет, и пока подыскивал цель, мы уже оказались внутри крепости. Во все стороны полетели обломки щитов, не выдерживающих могучих ударов тяжёлых клинков. На землю валились обливающиеся кровью трупы, падали отсечённые головы и конечности.

К чему я оказался не готов, так это к тому, что группа внезапно распадётся. Внутри крепости сражение разбилось на десятки отдельных поединков или схваток по два-три человека, не больше. Я тут же потерял ещё мгновение назад окружавших меня воинов с двуручными мечами. Да и вильдграф куда-то запропастился. Зато врагов вдруг оказалось хоть отбавляй.

На меня налетел скандинав с выщербленным щитом, попытался толкнуть им и тут же добавить кистенём. Таким оружием уже давно не сражались в Европе, но надо отдать ему должное. Я едва успел уклониться от удара шипастого шара на цепи, позабыв о пистолете ткнул врага палашом под мышку. Он покачнулся, по кожаной рубахе его обильно потекла кровь.

Но прикончить его мне не дали. Меня атаковал какой-то знатный воин, судя по доспеху их стальных пластинок [19] Ламеллярный доспех (от лат. lamella — пластинка, чешуйка) — общее название доспеха из сплетённых между собой шнуром пластин и двуручной секире на длинной рукояти, с которой он чертовски ловко обращался. Я не стал ждать его атаки, нырнул под вражеский удар, и что было сил рубанул по животу. Скандинав успел с какой-то прямо-таки кошачьей ловкостью отпрыгнуть назад и клинок палаша лишь проскрежетал по его доспехам, оставив длинную царапину на пластинках. Парировать ответный удар противника было глупо – слишком тяжёлое у него оружие, и я снова бросился на него. Он вскинул секиру для могучего удара, опережая меня, но тут откуда-то слева из суматохи битвы возник воин с двуручным мечом. Ударив почти без замаха, он повалил скандинава буквально к моим ногам. Я вскинул было палаш, чтобы добить врага, однако и в этот раз сделать это мне не дали.

Скандинав без доспехов, лишь в овчинном тулупе да кожаном шлеме со стальными вставками, коротким мечом отбил мой выпад, предназначенный поверженному врагу, и тут же ринулся на телохранителя вильдграфа, тесня того щитом. Этого времени вполне хватило здоровяку с секирой, чтобы подняться на ноги. Но прежде я вспомнил о пистолете, зажатом в левой руке. Спина скандинава со щитом и коротким мечом представляла собой идеальную мишень. Я вскинул оружие и выстрелил. Пистолет не подвёл меня – тяжёлая пуля угодила врагу куда-то под лопатку, на грязную овечью шубу тут же хлынула кровь.

На меня с рёвом ринулся вскочивший на ноги скандинав с двуручной секирой. Я успел сунуть пистолет за пояс и даже выхватил гросмессер, приняв тяжёлый удар врага на собственные скрещённые клинки. Он оказался столь силён, что едва не сбил меня с ног. В последний раз настолько сильным противником был Кожаное лицо, и я успел пожалеть, что вооружён не кампеадорским мечом.

Скандинав решил развить успех, взмахнул секирой, описывая ею круг над головой, чтобы у меня уж точно не было шансов выдержать второй его удар. Но тут же просчитался, парировать его я не собирался. Я нырнул вправо, перекатился через плечо, сокращая дистанцию, и подсёк врагу колени палашом. Попал удачно – ноги скандинава подломились, он снова рухнул на землю. Вот только в этот раз его уже некому было спасать. Недолго думая, я прикончил его ударом гросмессера – клинок его до половины ушёл в горло скандинава.

- Вам смерть пришла! – разнёсся над крепостью боевой клич. – Вам смерть пришла! – вторил он сам себе.

Я вскочил на ноги, ища глазами крикуна. Конечно же, им оказался предводитель скандинавов – Чёрный медведь шагал через битву, оставляя после себя лишь трупы. Его чудовищных размеров щит был иссечён, на толстом и широком клинке меча красовалось не меньше десятка зарубок, отчего он стал похож на пилу. Вот только очень уж жуткую пилу, залитую кровью по самую рукоять.

- Вам смерть пришла! – прогремел Чёрный медведь, треснув мечом по щиту, а следом срубил неосторожно подставившегося солдата. Сила удара была такова, что несчастного чуть ли в воздух не подкинуло. Чёрный медведь переступил через его тело и рявкнул в очередной раз: - Вам смерть пришла!

Никогда не понимал смысла боевых кличей – ведь так врагу легче найти лучших воинов в битве. Если раньше это означало вызов на бой, то теперь в сторону столь опасного противника проще направить огонь пушек или стрелков.

Хотя стоит отдать должное Чёрному медведю, одним своим появлением и боевым кличем он едва ли не переломил ситуацию. Скандинавы воспряли духом, словно получив второе дыхание, и с новыми силами – откуда только взялись? – кинулись на солдат вильдграфа.