Борис Сапожников - Memento Mori (СИ)

Когда меня отправили улаживать дела в неспокойном Шварцвальде, то кинули практически в омут головой – поглядеть, сумею ли я выплыть, или же побарахтаюсь, да и пойду на дно. Но тогда я был свободен в своих действиях, за мной никто не приглядывал, по крайней мере, я не ощущал на себе наблюдения, мне не было нужды постоянно оглядываться и прикидывать, а как отреагирует на тот или иной мой поступок прелат Лафрамбуаз. Охоту же на Дракулести инквизитор Тосканы, видимо, посчитал слишком важным делом, чтобы оставлять меня без надзора.

Я ничуть не удивлюсь, если вместо указанного места кучер привезёт нас с Фантеской на какую-нибудь тайную квартиру, где сидит сейчас Лафрамбуаз, словно паук, дёргая за ниточки. И там мне придётся ответить за провал покушения на Дракулести.

Однако кучер отвёз нас именно туда, куда я ему сказал, взял деньги и поинтересовался, не подождать ли нас.

- Это нам может дорого обойтись, - покачал головой я, прикидывая про себя, понял ли возница мою неуклюжую шутку – ведь он вполне мог и не быть агентом Лафрамбуаза, и потому я добавил, чтобы не звучало настолько двусмысленно: - Я не знаю, когда мы поедем обратно.

Кучер пожал плечами с отменным равнодушием, свойственным людям его профессии, и слегка хлопнул конягу по спине вожжами. Та медленно затрусила вдоль по улице.

Мы же с Фантеской направились к кованым воротам виллы, о которой говорил Абеле. Перед воротами дежурила парочка крепких парней в кожаных, укреплённых сталью кирасах и с алебардами в руках. Были у них и шлемы, но оба стража предпочли повесить их на пояс, явно не опасаясь нападения. Видно было, что охранять ворота виллы было для них своего рода синекурой, и оба явно не прочь были постоять на часах, а после вернуться в тёплую караулку к вину и картам. Однако при нашем появлении оба тут же профессионально напряглись, перехватив алебарды так, чтобы можно было сразу атаковать.

- Куда прёте? – без особого почтения спросил у нас старший годами стражник с седеющими усами и бородкой клинышком. – Кто такие?

- У меня дело к вашему господину, - напрямик заявил я. – Пропустите.

- Это с какой радости? – поинтересовался стражник. – Не велено никого пускать.

- Меня этот приказ не касается, - отмахнулся я. – Открывайте ворота.

- Это с какой же радости? – повторил страж.

Я продемонстрировал ему заблаговременно надетое кольцо официала.

- Ты же не хочешь, чтобы через час виллу брали штурмом полсотни таких же крепких ребят, вроде тебя и твоего приятеля. – Я кивнул в сторону второго стражника. – Если будет ещё ваша смена, то вам погибать первыми – инквизиторские наёмники сначала рубят и стреляют, а с тем, что осталось, разбирается уже их наниматель из Авиньона.

- Вот только давай без угроз, приятель, - осадил меня стражник. – Не такие мне грозили.

- Ну, как хочешь, - пожал плечами я, и кивнул ведьме. – Догони-ка кучера, он далеко уехать не успел. Мы возвращаемся. Видит Господь, мы сделали всё, что могли. Пускай теперь переходит к силовому решению проблемы.

- Вам далеко ходить не придётся, - раздался с другой стороны кованой ограды знакомый голос. – Инквизитор уже гостит на этой вилле, и будет рад видеть своего официала. – Из-за ограды показался Гедалия, одетый в тёмное и с неизменной звездой Давида, нашитой на груди. – Тем более что тот обходится ему очень дорого, а результата от его действий пока не видно.

Иудей велел стражу открывать ворота и те подчинились, хотя и видно было, что им это совсем не нравится. Им не хотелось ни слушаться Гедалию, ни пускать нас с Фантеской на виллу. Однако они явно получили соответствующие распоряжения, и отворили ворота.

Гедалия встретил, вежливо поклонился, но на лице его было написано почти злорадное выражение, и я понял, что дела наши плохи. Лафрамбуаз не простит провала покушения на Дракулести. Значит, надо продумывать варианты быстрого побега отсюда. Вот только пока мы шагали через заброшенный и сильно разросшийся сад к самой вилле, я, чем дальше, тем сильнее уверялся – сбежать отсюда не выйдет. Едва ли не у каждого куста околачивались наёмники, вроде тех, кто сторожит ворота, или крепкие парни в длиннополых кафтанах с позументами и маленьких шапочках, украшенных перьями. Все, как один, были лихо усаты, а левые кисти рук у всех лежали на рукоятках тяжёлых сабель. Кое у кого под кафтанами я заметил лёгкие кольчуги.

- Кто это такие? – поинтересовался я у Гедалии, пока шли к вилле. – Прелат начал себе страдиотов на службу брать?

- Это люди хозяина виллы, - ответил тот. – Ты что же, не слышал, как я сказал, что монсеньор гостит здесь.

- Я думал ты про то, что он здесь временно поселился, - пожал плечами я. – А кто хозяин этой виллы?

- Ты всё сам скоро узнаешь, потому скажу, - кивнул иудей. – Эту виллу снял Януш Корвино, воевода, и эмиссар короля Венгрии в Южной Италии.

Интересно, а знает ли Лафрамбуаз, чьи люди захватили Гитану, и что цыганка сейчас, скорее всего, сидит в одной из запертых комнат на этой вилле под охраной нескольких крепких парней с усами и тяжёлыми саблями на поясе. Но об этом я распространяться уже не стал – подобные вещи лучше держать при себе.

Гедалия проводил нас мимо ещё двух постов охраны, где дежурили люди Корвино вместе с наёмниками. Последний стоял у крепких, явно недавно обновлённых дверей.

- Туда я уже не пойду, - кивнул нам Гедалия. – Держать ответ перед прелатом будешь сам. Девица пойдёт со мной и подождёт тебя.

Фантеска глянула на меня, я же кивнул ей в ответ. Бежать вряд ли получится, даже с её помощью, а потому придётся и в самом деле держать ответ. Вот только вряд ли злорадный Гедалия знал, что у меня в рукаве припрятана карта – правда, я и сам толком не ведаю, козырная или нет.

Иудей велел охране пропустить меня, те отворили крепкую дверь, и я шагнул внутрь.

В большой, довольно светлой комнате меня уже ждали двое. Я сразу узнал инквизитора Лафрамбуаза, стоящего у окна и обернувшегося на звук открывшейся двери. Он по-прежнему был одет в мирскую одежду, и ничто в его облике не выдавало принадлежность к Псам Господним. Вторым же оказался весьма занимательный тип. Он явно происходил родом из Восточной Европы, был крепкого телосложения, одет в кафтан, как и его люди, только обильно декорированный мехом и золотом. На каждом пальце носил по массивному перстню, однако я сразу обратил внимание на его ладони – они были явно привычны к рукояти сабли или ножке кубка. Он стоял, заткнув пальцы за широкий пояс, по другую сторону массивного стола, разделявшего его и прелата Лафрамбуаза. На благородном лице хозяина виллы выделялись проницательные глаза и выдающийся прямо-таки орлиный – или если исходить из фамилии, то вороний [46] Фамилия Корвино происходит от латинского слова corvus – ворон – нос.