Алена Медведева - Иллюзия заблуждений

Теперь в вязком молчании рядом с верлианцем была лишь моя телесная оболочка, лишенная души. Все оказалось напрасным.

— Регина… — тихий и напряженный голос Орино прервался словно против его воли. Едва начав, он тут же оборвал себя, долго молчал и смотрел на меня задумчивым взглядом, прежде чем продолжить: — Я изначально не хотел, чтобы ты осталась разочарованной. Мне действительно важны твои ощущения. Поэтому как мог я старался соответствовать твоим представлениям обо мне. В чем-то шел и дальше — обращался с тобой как с одной из нас, пытался увидеть в тебе мою соплеменницу. Ты даже не осознаешь этого, но я очень многим пожертвовал ради тебя. Сам удивлен, насколько многим. Не стоит думать, что ты не важна для меня. Наоборот, ты для меня — бесценна.

Сердце ухнуло вниз. Какие слова, какие откровения! Только мы по-разному понимаем их суть!

— Еще б о льшим ты заставил пожертвовать меня… — Голос прозвучал безжизненно и монотонно.

Я не сводила взгляда с собственного колена, где, проскользнув сквозь толстое стекло иллюминатора, ярким пятнышком растекся солнечный лучик. Сейчас эта яркая лужица казалась последним светлым пятном в кромешной тьме моей потухшей души.

Больно-о-о…

— Обстоятельства… — вновь начал он свои объяснения, каждым словом еще больше вгоняя меня в пропасть отчаяния. — Ничего подобного я уже не ожидал. Не думал, что ты появишься в моей жизни. Поэтому во многом поступал необдуманно, эгоистично. Но я привык так воспринимать людей, ты должна понять это. Знакомство с тобой, реакция собственного тела, нечто совершенно новое и невероятное, что эта встреча подарила мне. Все буквально изумило меня, сбило с толка. Я не знал, как действовать. К подобному меня никто не готовил. Я стыдился случившегося, а еще больше боялся. И боюсь до сих пор. Не понимаю того странного влияния, что ты оказываешь на меня.

— Ты боишься меня?! — Даже в моем отчаянном состоянии это признание поразило.

Переместив взгляд на сосредоточенное лицо Орино, я пыталась отыскать в его чертах иронию.

— Ты даже не представляешь, сколько страхов появилось в моем сердце с момента нашего знакомства. Если сначала я считал все безобидной странностью, временным развлекательным эпизодом, то после пробуждения ньех понял, что со мной произошло нечто фантастическое!

Пассажиры вокруг спали, беседовали или смотрели фильмы, стюарды и стюардессы сновали по проходу между рядами кресел, разнося напитки. Нас словно не было в салоне самолета. И это очень отвечало моим внутренним ощущениям — я чувствовала себя лишенным плоти духом, лишь жалкой тенью былой личности.

— Я очень сожалею о той встрече! Очень!

Если бы можно было вырвать сердце из груди, я бы это сейчас сделала. Болело не только сердце, но и душа. И боли я уже не скрывала, я вся была пропитана ею, включая мой голос.

— Давай помолчим. Не могу тебя слушать! Не могу!

— Ты должна.

Привычно суровый облик Орино — отстраненность, не позволяющая проникнуть в сердцевину его дум.

— Регина, нам необходимо объясниться, без этого бессмысленны любые дальнейшие планы. Каждый из нас обязан наконец уяснить, в чем его долг. И поговорим тут, сейчас. Когда ни один из нас не может убежать друг от друга, когда мы в чреве этого жуткого аппарата!

На последних словах Орино непроизвольно вздрогнул, подтверждая мои ожидания, для него это путешествие — кошмар наяву.

— Ты хочешь что-нибудь поесть?

Кивнув на стюардессу, замершую рядом под влиянием его неумолимого взгляда, точно земной мотылек в свете фар, Орино выжидательно замолчал.

— Да, все равно что, — безразлично кивнула я девушке в форменной блузке. Сейчас все для меня утратило вкус, цвет, смысл.

— Ты злишься на меня, это так естественно для вас, — продолжил Орино.

— Нет, — устало качнула я головой, вновь отворачиваясь к иллюминатору и всматриваясь в белую пену облаков, такую осязаемую и материальную на вид. — На себя.

— И есть за что, — будто не слыша моих слов, проговорил Орино. — Я слишком часто использовал свою силу напрасно, в итоге разрушив «человеческую сказку», что намерен был создать для тебя.

— Сказку?

— Да. По моему плану ты должна была прожить свою жизнь рядом со мной, пребывая в убеждении, что нашла свой идеал мужчины. Я желал, чтобы ты обрела ваше так называемое «земное счастье». Регина, поверь, я не желаю тебе зла.

В немом шоке я открыла рот, чтобы спросить, верно ли его поняла, но так и не нашла подходящих слов.

— Я мог бы всю жизнь поддерживать в тебе ощущение счастья… — явно сожалел о неудаче Орино. — Но слишком самонадеянно разбрасывался силой, не думая о пределе твоих возможностей. Не понимая, что остальные не смогут проигнорировать факт твоего появления.

— Как это — поддерживать?

— Как в первое время после нашей встречи. Или как на Земле. Когда я хочу, могу быть очень терпеливым с землянами. А ради тебя я на время старался уподобляться вам.

Вспомнив маму, кормящую ужином Орино, друзей, искренне делящихся с верлианцем своим родительским счастьем, да даже Кузьмина, считающего, что делает с ним одно важное для общего блага дело, непроизвольно скривилась.

Как противно! Одно притворство и ложь. В этом весь смысл их пресловутого долга — обмануть всех ради собственных интересов.

— Ты планировал оставить меня на Верлинее? — Меня вдруг осенило.

— Только поначалу. Потом понял, что нигде не смогу оставить тебя одну, особенно там. А мой долг не позволит надолго задерживаться дома.

— Почему? — спросила скорее из вежливости, на самом деле меня уже ничто не интересовало. Я и так услышала достаточно. — Из-за Кьело? Она бы мне отомстила?

Или у этих «водоплавающих» не принято злиться на женщину, что увела у тебя мужчину? Хотя этих мужчин у нее… Да и вообще у них же все иначе!

— Кьело, конечно, тоже. Но и Ньер, и другие, кому он сообщил бы.

— А что бы они со мной сделали?

— Уничтожили. Ты прямая угроза моему долгу.

Опять этот долг! Мне уже хотелось выпрыгнуть из самолета, так мучительно было слушать признания Орино.

— Значит, если бы не они, я прожила бы всю жизнь на Верлинее в полной любви и гармонии с собой, полагая, что встретила свою половинку. Ждала бы тебя с «космических» вахт и упивалась ощущением собственного везения (школьные подруги удавились бы ради шанса оказаться на моем месте!). Ах да, растила бы детей, случись им у нас появиться.

По лицу Орино промелькнула мимолетная тень. Неприметная кому-то другому, но я слишком хорошо его знала.

— Нет? — Я впилась в него взглядом, не позволяя уйти от ответа. — Про детей я переборщила? Да? Конечно! Они же — ваш фетиш, смысл жизни. Мне бы их не доверили?!

Орино молчал.