Сара Маас - Двор Тумана и Ярости

Большую половину послеобеденного времени … Если Рис был поблизости, я тренировалась с ним. Сознание к сознанию, сила к силе. Мы медленно отрабатывали те способности, что были мне дарованы — пламя и вода, лед и тьма. Мы знали, что были и другие, которые оставались нераскрытыми, ненайденными. Рассеивание все еще оставалось невозможным. Я больше не получалось сделать этого с того самого снежного дня с Аттором.

«Это займет некоторое время», — говорил мне каждое утро Рис, когда я в очередной раз срывалась на нем — время необходимое для того, чтобы изучить и отточить каждую из моих способностей.

Каждый урок он сопровождал информацией о Высший Лордах, чью силу я украла: о Бероне, жестоком и тщеславном Высшем Лорде Осеннего Двора; о Каллиасе, спокойном и хитром Высшем Лорде Зимнего Двора; и Гелионе Рассекающем Чары, Высшем Лорде Дневного Двора, чью тысячу библиотек лично разграбила Амаранта, и чьи талантливые люди преуспели в магии чар и сохранили знания Прифиана.

Рис говорил, что знания о том, от кого пришла моя сила, были такими же необходимым, как и изучение самой их природы. Но мы никогда не разговаривали о изменении формы тела — о длинных когтях, которые мне иногда удавалось призывать. Переплетения нитей, связывающих нас с этим даром были слишком запутанными, а не высказанная история — слишком жестокой и кровавой.

Так я изучала политику других дворов и их историю, оттачивала силы их хозяев до тех пор, пока часы бодрствования и сна не сопровождались палящим пламенем у меня во рту и скрипом инея меж моих пальцев. И каждой ночью, утомленная дневной тренировкой моего тела и сил, я проваливалась в глубокий сон, окруженная тьмой с запахом жасмина.

Даже мои кошмары слишком утомились, чтобы преследовать меня.

В те дни, когда Рис был куда-то отозван для того, чтобы разобраться с внутренними делами своего двора, чтобы напомнить, кто правил ими и кто вершит правосудие, или чтобы подготовиться к нашему неизбежному визиту в Хайберн, я обычно читала или сидела вместе с Амрен, пока та работала над Книгой, или же гуляла по Веларису с Мор. Последнее, наверное, было моим любимым времяпрепровождением, и эта женщина определенно преуспевала в нахождении способов, как потратить деньги. Я лишь однажды одним глазком взглянула на тот банковский счет, что Рис создал для меня — и поняла, что он чрезвычайно, чрезвычайно много переплачивал мне.

Я старалась не грустить в те вечера, когда его не было рядом, пыталась не признаваться, что я начала с нетерпением ждать этого — оттачивания моих сил и… перебранок с ним. Но даже когда его не было рядом, он все равно общался со мной — записками, которые стали нашей общей странной тайной.

Однажды, он написал мне из Цесира, маленького города на северо-востоке, где он встречался с несколькими выжившими жрицами, чтобы обсудить восстановление их храма, уничтоженного войсками Хайберна. Он заверил меня, что ни одна из них не была похожа на Ианту.

«Расскажи мне о живописи».

Я написала ответ, сидя в своем кресле в саду, фонтан там наконец ожил с возвращением мягкой погоды.

«Здесь не о чем рассказывать».

«Все равно расскажи».

У меня заняло некоторое время, чтобы придумать ответ, поразмышлять о той маленькой пустоте во мне, и чем она раньше была, и каково это было чувствовать. Но потом я все же написала:

«Было время, когда все, чего я хотела — это достаточно денег, чтобы я и моя семья были сыты, а я могла проводить дни за рисованием. Вот и все, что мне было нужно. Больше ничего.

Пауза. Затем он написал:

«А сейчас?»

«Сейчас», — ответила я, — «Я не знаю, чего хочу. Я больше не могу рисовать»

«Почему?»

«Потому что эта часть меня пуста».

Хотя, возможно, той ночью, когда я увидела его на коленях на кровати… это немного изменилось. Я раздумывала над следующим предложением, а затем написала:

«Ты всегда хотел быть Высшим Лордом?»

Слишком долгая пауза.

«И да, и нет. Я видел, как правил мой отец, и с самого юношества знал, что я не хотел быть таким как он. Поэтому я решил, что буду другим Высшим Лордом; я хотел защищать моих людей, изменить взгляды об иллирийцах, и избавиться от коррупции, что досаждала этим землям.»

На какой-то момент я не могла остановить себя и не сравнивать: Тамлин не хотел быть Высшим Лордом. Он ненавидел быть Высшим Лордом — и может быть… может быть это было одной из причин, почему его двор стал таким, каким он был сейчас. Но Рисанд, с его взглядами, с его волей и желанием, и страстью к тому, что он делает… Он построил нечто другое.

А затем ввязался в войну, чтобы отстоять это.

Это было то, что он увидел в Тарквине, и почему те кровавые рубины задели его так сильно. Еще один Высший Лорд с таким же взглядом — радикальным взглядом о будущем Прифиана.

Поэтому я написала в ответ:

«По крайней мере, ты компенсируешь свой бесстыдный флирт будучи потрясающим Высшим Лордом».

Этим вечером он вернулся, самодовольно улыбаясь, как кот, и вместо приветствия сказал:

— Потрясающий Высший Лорд?

Я направила воду, которой хватило бы на полное ведро, прямо ему в лицо.

Рис не потрудился укрыться от нее. И вместо этого он потряс мокрыми волосами, как собака, обрызгивая меня пока я не завизжала и не устремилась прочь. Его смех достиг меня на ступеньках.

Зима медленно ослабляла свою хватку, и проснувшись одним утром, я обнаружила письмо от Риса около моей кровати. Без ручки.

«Этим утром не будет никакой тренировки с твоим вторым по счету любимым иллирийцем. Королевы наконец-то удосужились ответить нам. Завтра они прибудут в твое семейное поместье».

У меня не было времени для переживаний. Мы отправились сразу же после ужина, паря над оттаивающими людскими землями под покровом тьмы, сильный ветер ревел в то время, как Рис прижимал меня к себе очень крепко.

* * *

Следующим утром мои сестры были готовы, обе были одеты в роскошные убранства, достойные любой королевы, Фэ или смертной.

Я предположила, что и я тоже.

Я надела белое платье из шифона и шелка, выполненное в привычной моде Ночного Двора, обнажавшее мою кожу, золотая отделка на платье переливалась в утреннем свете, струящимся через окна гостиной. К счастью, мой отец остался на континенте еще на два месяца — по причине какой-то чрезвычайно важной сделки, которую он стремился заключить во всех королевствах.

Я стояла у камина подле Рисанда, который был одет в привычный черный, крылья были скрыты, а лицо было спокойной маской. Лишь черная корона поверх его головы была другой — металл был выкован в форме перьев ворона. Корона была под стать моей золотой диадеме.

Кассиан и Азриэль следили за всем у дальней стены, оружия на них не было видно.