Сара Маас - Двор Тумана и Ярости

Кто-то кашлянул в зале, и тело Тамлина напряглось.

Мне надоела эта бессмысленная перепалка, потому возможность вернуться в это безмятежное место в горах казалась мне лучшим вариантом. По крайней мере, я не буду прятаться в библиотеке…

Я отстранилась, и Тамлин замешкался, когда я пошла назад в зал.

Рис неодобрительно нахмурился, взглянув на меня. Я раздумывала, не нагрубить ли ему, но это потребовало бы больше запала, чем у меня имелось… и мне должно было быть не все равно, что он подумал.

Лицо Риса ничего не выражало, когда он протянул мне ладонь.

Только для того, чтобы Тамлин появился позади меня и оттолкнул ее.

— Ты разрываешь с ней сделку прямо сейчас, и я даю тебе все, что захочешь. Все.

Мое сердце ёкнуло.

— Ты в своем уме?

Тамлин даже не посмотрел в мою сторону.

Рисанд лишь поднял бровь.

— У меня уже есть все, что я хочу.

Он обошел Тамлина, словно тот был частью мебели и взял меня за руку. Прежде чем я смогла попрощаться, черный ветер окутал нас, и мы исчезли.

— Что с тобой, черт возьми, произошло? — спросил Рисанд, прежде чем нас окружил Ночной Двор.

— Почему бы тебе просто не прочесть это у меня в голове? — сказала я, но слова показались мне недостаточно резкими. Я не оттолкнула его, высвобождаясь из его рук.

Он подмигнул мне.

— Разве это будет забавно?

Я не улыбнулась.

— Никакого швыряния туфлей на этот раз?

В его глазах читались другие слова:

«Давай же. Поиграй со мной».

Я направилась к лестнице, ведущей в мою комнату.

— Позавтракай со мной, — сказал он.

Что-то в его словах заставило меня остановиться. Готова поклясться, нечто похожее на отчаяние. Беспокойство.

Я развернулась, моя свободная одежда легко заскользила по моим плечам, моей талии. Я не заметила, когда успела так сильно похудеть. Даже несмотря на то, что все постепенно возвращалось в привычное русло.

— Разве у тебя нет дел поважнее? — сказала я.

— Конечно есть, — ответил он, пожимая плечами. — В мире так много вещей, с которыми мне надо разобраться, что, порой, я готов поддаться искушению и высвободить всю свою силу, стерев мир с лица земли. Лишь для того, чтобы заполучить хоть немного чертового покоя, — он ухмыльнулся, кланяясь в пояс. Даже от столь обычного упоминания его силы, я не боялась его, и моя кровь не стыла в жилах. — Но для тебя я всегда найду время.

Я еще не успела поесть и была голодна. Но за этой нахальной и невыносимой усмешкой действительно читался проблеск беспокойства за меня.

Я махнула в сторону привычного стеклянного стола в конце зала. Мы шли, шагая рядом друг с другом. Устала. Я так устала.

Когда мы почти приблизились к столу, Рис спросил:

— В этом месяце я почувствовал волну ужаса через нашу замечательную связь. В нашем прекрасном Весеннем Дворе произошло нечто интересное?

— Ничего такого, — ответила я. Ведь так и было. Но это его совершенно не касалось.

Я искоса взглянула на него — гнев, нет, тревога — промелькнулa в его глазах. Я могла поклясться, что сама гора вздрогнула в подтверждении моих мыслей.

— Если ты и так все знаешь, — холодно сказала я, — зачем тогда вообще спрашиваешь?

Я опустилась на стул, и он сел, напротив.

Он ответил тихо:

— Потому что в последнее время я ничего не слышу через нашу связь. Тишина. Даже с твоим, большую часть времени, поднятым щитом, что весьма впечатляет, я все равно должен был чувствовать тебя. Но я ничего не ощущаю. И иногда мне приходится проверять, жива ли ты вообще. — Вокруг него сгустилась тьма. — Но в один прекрасный день, посреди очень важной встречи, я почувствовал дикий ужас, ворвавшийся через связь. И все что я видел — это мелькающие изображения его и тебя, а потом ничего. Снова тишина. Я бы хотел знать, что стало причиной такого всплеска эмоций.

Я накладывала еду, не обращая внимание на содержимое своей тарелки.

— Это было всего лишь спором, а остальное тебя не касается.

— И поэтому ты выглядишь так, словно печаль, вина и гнев разъедают тебя изнутри, кусочек за кусочком?

Мне не хотелось это обсуждать.

— Убирайся из моей головы.

— Заставь меня сделать это. Выстави меня. Этим утром ты ослабила свой щит — любой мог пробраться прямо тебе в голову.

Я выдержала его взгляд. Еще один вызов. Но… мне было все равно. Все равно на силу, бурлящую в моем теле, на то, как легко я смогла проскользнуть в сознание Люсьена. И что это вышло так же легко, как если бы Рис проскользнул в мое, с опущенным или поднятым щитом. Потому я лишь спросила:

— Где Мор?

Он замер, и я приготовилась к тому, что он начнет давить и провоцировать меня, но вместо этого, он ответил:

— Ее здесь нет. Но есть дела, которые требуют ее участия. — Тьма снова закружилась вокруг него, и я набросилась на еду. — Так свадьба все еще в силе?

Я перестала жевать, сделав достаточно долгую паузу, чтобы пробормотать:

— Да.

— Я надеялся на ответ вроде: «Не задавай глупых вопросов, ты и так уже знаешь ответ» или мое любимое «иди к черту ».

Я лишь потянулась к блюду с тарталетками. Его руки покоились на столе — едва различимые завитки тьмы кружили вокруг его пальцев. Словно когти.

— Ты подумала над моим предложением? — спросил он.

Я не отвечала до тех пор, пока моя тарелка не опустела, и я не начала накладывать себе еду.

— Я не буду работать с тобой.

Я почти почувствовала, как им овладело леденящее спокойствие.

— И почему же ты мне отказываешь, Фейра?

Я гоняла фрукты по своей тарелке.

— Я не собираюсь быть частью этой, так называемой, приближающейся войны. Ты сказал, что я должна стать оружием, а не пешкой, но, мне кажется, что это одно и то же. И единственное их различие состоит в том, в чьих руках эта власть.

— Мне нужна твоя помощь, а не повиновение, — огрызнулся он.

Его вспышка гнева заставила меня поднять голову.

— Тебе нужна моя помощь только потому, что это разозлит Тамлина.

Тьма закружилась за его плечами, словно крылья пытались принять материальную форму.

— Хорошо, — вздохнул он. — Это могилу я вырыл себе сам, учитывая все, что я сделал Под Горой. Но мне нужна твоя помощь.

Опять же, в его словах чувствовалась недосказанность: «спроси меня зачем, узнай почему». И опять же, мне не хотелось этого знать. У меня не было для этого сил.

Рис тихо сказал:

— Последние пятьдесят лет я был узником в ее Дворе. Меня пытали, избивали и трахали, но мысли о том, кто я, и что я обязан был защищать сдерживали меня от попытки найти способ покончить со всем этим. Пожалуйста, помоги мне не дать случиться этому снова. Ради Прифиана.

Некая дальняя часть моего сердца заболела и облилась кровью в ответ на то, чем он поделился со мной.