Сара Маас - Двор Тумана и Ярости

Я подавила вздох. Я знала — она уже говорила мне об этом раньше.

— Я знаю, что тебе не нравится платье..

Какое преуменьшение. Я ненавидела тюлевое чудовище, которое она выбрала. Тамлин тоже — хотя он и смеялся до хрипоты, когда я показал его ему в уединении своей комнаты. Но он заверил меня, что, хотя платье и выглядело абсурдно, жрица наверняка знала, что делает. Я хотела воспротивиться тому, что, хоть он и согласился со мной, но все равно принял ее сторону, но… энергии на это ушло бы больше, чем оно того стоит.

Ианта продолжила:

— Но оно создает верный посыл. Я жила среди достаточного количества дворов, чтобы знать, как все устроено. Поверь мне в этом.

— Я доверяю тебе, — сказала я и махнула рукой в сторону бумаг перед нами. — Ты знаешь, как делать все эти вещи. А я нет.

Серебро зазвенело на запястьях Ианты, словно браслеты Детей Благословенных по ту сторону стены. Я иногда задавалась вопросом, украли ли эти глупые смертные идею у Высших Жриц Прифиана, или это была жрица вроде Ианты, что распространила подобную чепуху среди людей.

— Это важный момент и для меня, — осторожно сказала Ианта, поправляя венец на капюшоне. Бирюзовые глаза встретились с моими. — Мы с тобой так похожи — молодые, неопытные среди этих… волков. Я благодарна тебе и Тамлину, что вы позволите мне провести церемонию, что пригласили работать с этим двором, быть частью этого двора. Других Верховных Жриц я особо не волную, они меня тоже, но… — она тряхнула головой, капюшон заколыхался вместе с ней. — Вместе, — прошептала она, — мы трое станем грозным целым. Четверо, если считать Люсьена. Хоть он и не особенно хочет иметь со мной что-то общее, — она фыркнула.

Центральный аргумент.

Она часто находила способы, чтобы упомянуть его в беседе, загнать его в угол на мероприятиях, коснуться его локтя или плеча. Он игнорировал все. На прошлой неделе я наконец спросила его, не положила ли она на него глаз, и Люсьен едва на меня взглянул, тихо рыча, прежде чем исчезнуть. Я приняла это как «да».

Но союз с Люсьеном нес бы почти такую же выгоду, как и с Тамлином: правая рука Высшего Лорда и сын другого Высшего Лорда… Любой их отпрыск будет влиятельным, желанным.

— Ты знаешь, что… ему нелегко быть с женщинами, — сказала я нейтрально.

— Он был с многими женщинами после смерти своей возлюбленной.

— Возможно, с тобой это по-другому — возможно, это означало бы что-то, к чему он еще не готов, — я пожала плечами, подбирая слова. — Возможно, поэтому он избегает тебя.

Она задумалась, и я взмолилась, чтобы она поверила в мою наполовину ложь. Ианта была амбициозной, умной, красивой и смелой, но я не думаю, что Люсьен простил ее или когда-нибудь простит за бегство во время правления Амаранты. Иногда я честно задумывалась, мог ли мой друг вырвать ей глотку за это.

Ианта кивнула наконец.

— Ты хотя бы рада предстоящей свадьбе?

Я повертела на пальце изумрудное кольцо.

— Это будет самый счастливый день в моей жизни.

В день, когда Тамлин сделал мне предложение, я, конечно, была в этом уверена. Я плакала от радости говоря ему да, да, тысячу раз да, и занимаясь с ним любовью на лугу среди полевых цветов, куда он меня привел ради этого.

Ианта кивнула.

— Ваш Союз благословлен Котлом. И то, что ты выжила Под Горой это только доказывает.

Я поймала ее взгляд — она посмотрела на мою левую руку, татуировки на ней.

Я сдержала порыв спрятать руку под стол.

Татуировка на ее лбу была полночно-синей, но почему-то все равно подходила ей, создавая акцент с ее женственными платьями, яркими украшениями из серебра. В отличие от элегантной брутальности моей.

— Мы можем купить тебе перчатки, — предложила она невзначай.

И, возможно, это отправит еще одно сообщение — человеку, который, как я отчаянно надеялась, забыл о моем существовании.

— Я подумаю об этом, — сказала я с мягкой улыбкой.

Это было все, что я могла сделать, чтобы не сбежать, прежде чем прошел час, и Ианта уплыла в свою личную молитвенную комнату — подарок от Тамлина в честь ее возвращения — чтобы вознести в полдень благодарности Котлу за освобождение нашей земли, за мой Триумф, и за установление господства Тамлина на этой земле.

Иногда я думала попросить ее помолиться и за меня.

Помолиться, чтобы однажды я научилась любить платья и празднования, и свою роль краснеющей, хорошенькой невесты.

* * *

Я уже лежала в постели, когда Тамлин вошел в мою комнату, тихо, словно олень, ступающий в лесу. Я подняла голову, ища кинжал, который оставила на прикроватной тумбочке, но расслабились при виде его широких плеч; свет свечей позолотил его загорелую кожу, при этом оставляя лицо в тени.

— Проснулась? — прошептал он. По его голосу я поняла, что он нахмурен. После ужина он работал в своем кабинете, перебирая кучу бумаг, которую Люсьен сгрузил на его стол.

— Не могла заснуть, — ответила я, наблюдая, как перекатываются его мышцы, когда он пошел в ванную комнату чтобы умыться. Уже час как я пыталась уснуть, но каждый раз, когда я закрывала глаза, мое тело каменело, стены комнаты начинали сжиматься. Пока я лишь распахнула пошире окна, но… это будет долгая ночь.

Откинувшись на подушки, я слушала, как он спокойно и собранно готовился ко сну. Он оставил себе свои покои, считая, что мне важно иметь собственное пространство.

Но все равно спал здесь каждую ночь. Я еще не ночевала в его постели, и задавалась вопросом, изменит ли это наша брачная ночь. Я молилась, чтобы не проснуться с рвотным позывом, когда не смогу узнать комнату, где не буду знать, постоянна ли темнота в ней.

Может быть, поэтому он еще не предложил этого.

Он вышел из ванной комнаты, остановился у края кровати, стягивая тунику и рубашку, и я приподнялась на локтях, чтобы смотреть.

Мое внимание сразу перешло к сильным, умелым пальцам, расстегивающим штаны.

Тамлин издал низкий рык одобрения, и я прикусила нижнюю губу, когда он снял штаны вместе с нижним бельем, обнажая гордую, толстую длину. Во рту пересохло, и я подняла взгляд на его мускулистый торс, а затем…

— Иди сюда, — прорычал он так грубо, что я едва разобрала слова.

Я откинула одеяло, открывая свое уже обнаженное тело, и он зашипел.

Его лицо приобрело голодное выражение, пока я ползла через кровать и встала на колени. Я обхватила его лицо руками — его золотая кожа в обрамлении пальцев цвета слоновой кости и завитков черного, и поцеловала его.

Он удержал мой взгляд, целуя, даже когда я прижалась ближе, сдерживая вдох, когда он задел мой живот.

Его мозолистые руки скользнули по моему бедру, талии, затем он наклонил голову, срывая поцелуй. Его язык на моих губах заставил меня полностью распахнуть их, и он скользнул языком внутрь, утверждая свою власть надо мной, клеймя меня.