Сара Маас - Двор Тумана и Ярости

— Мне было любопытно, кто же набросится на тебя, как только ты останешься одна.

Я не знала с чего начать. Выходит, Тамлин был прав — касательно моей безопасности. В некоторой степени. Но это ничего не меняло.

— Значит, ты в принципе не собирался оставаться рядом со мной, пока я тренировалась?! Ты использовал меня как приманк у…

— Да, и я бы сделал это снова. Ты была в безопасности все время.

— Ты должен был рассказать мне!

— Может быть, в следующий раз.

— Следующего раза не будет ! — я ударила рукой по его груди, и он сделал шаг назад из-за силы удара. Я моргнула. Я забыла — забыла, какая сила заключается в моей панике. Точно так же, как и с Ткачихой. Я забыла, какой сильной я стала.

— Да, ты забыла, — рассердился Рисанд, прочитав удивление на моем лице, его ледяное спокойствие разбилось вдребезги. — Забыла об этой силе, о том, что можешь сжигать, становиться тьмой и отращивать когти. Ты забыла. Ты перестала бороться.

Он не имел в виду Аттора. Или Ткачиху.

И гнев поднялся во мне такой мощной волной, что у меня в голове не осталось никакой мысли, кроме ярости: на себя, на то, что меня заставили сделать, что сделали со мной, с ним.

— И что если так? — я прошипела и снова толкнула его. — Что если я перестала бороться?

Я приблизилась, чтобы снова толкнуть его, но Рис рассеялся на несколько футов назад.

Я неслась прямо к нему, снег скрипел у меня под ногами.

— Это не так уж просто.

Гнев взял надо мною верх, уничтожил меня. Я подняла руки, чтобы ударить ладонями по его груди..

И он снова исчез.

Он возник позади меня, так близко, что его дыхание щекотало мое ухо, когда он сказал:

— Ты понятия не имеешь, как же это непросто.

Я развернулась, пытаясь схватить его. Он исчез прежде, чем я успела ударить его, сильно ударить.

Рис появился на другом конце поляны, посмеиваясь.

— Старайся лучше.

Я не могла обернуться тьмой и пустотой. А если бы могла — если бы я могла обратиться в дым, в воздух, ночь и звезды, я бы использовала это, чтобы появиться прямо перед ним и стереть эту улыбку с его лица.

Я двинулась, даже если это было бесполезно, когда он растворился во тьме, и я ненавидела его за это — за крылья и способность передвигаться, словно туман на ветру. Он появился в шаге от меня, и я кинулась к нему, руки вперед — когти вперед.

И врезалась в дерево.

Он засмеялся, когда я оправилась от удара — скрепя зубами, когти заскрежетали об кору, рассекая дерево. Но я уже сделала выпад вперед, когда он исчез, бросилась так, словно тоже могла исчезнуть в изломах мира, выслеживать его там всю вечность.

И я так и сделала.

Время замедлилось и закружилось. Я видела, как тьма вокруг него стала дымом и изменила свое направление, словно мчась в другую точку на поляне. Я устремилась к этой точке, почувствовав, как моя собственная легкость обращает меня в ветер, тень и пыль, ее свобода исходила от меня, в то время как я устремилась туда, куда он направлялся..

Рисанд появился, цельная фигура в моем мире дыма и звезд.

И его глаза расширились, рот раскрылся в улыбке полного восхищения, когда я рассеялась прямо перед ним и толкнула его в снег.

Я тяжело дышала, растянувшись на Рисе в снегу, пока он хрипло смеялся.

— Никогда , — я прорычала ему в лицо, — не смей , — я сжала его твердые как скала плечи, мои когти уже прорывались на кончиках пальцев, — использовать меня снова в качестве приманки!

Он перестал смеяться.

Я надавила сильнее, когти впивались в его кожаное облачение. — Ты сказал, что я могу стать оружием — так научи меня, как им стать. Не делай из меня пешку. И если это часть моей работы , тогда с этим покончено. Покончено.

Несмотря на снег, его тело было теплым подо мной, и я не была уверена, что понимала, насколько он больше меня до тех пор, пока наши тела не оказались прижаты вплотную — так близко. Слишком, слишком близко.

Рис наклонил голову, стряхнув комок снега, прилипший к его волосам.

— Довольно справедливо.

Я оттолкнула его, снег заскрипел, когда я отстранилась. Мои когти исчезли.

Он приподнялся на локтях.

— Сделай это снова. Покажи мне, как ты это сделала.

— Нет.

Свеча, которую он принес, сейчас лежала разломанная на кусочки и наполовину погребенная под снегом.

— Я хочу вернуться в замок. — Мне было холодно, и я устала, и он…

Его лицо стало мрачным.

— Мне жаль.

Интересно, как часто он говорил эти два слова. Впрочем, меня это не касалось.

Я ждала, пока он поднимался на ноги, отряхивал с себя снег и протянул мне руку.

Это не было просто приглашением.

«Ты забыла», — сказал он. И это было так.

— Почему король Хайберна желает заполучить меня? Потому что ему известно, что я могу уничтожить силу Котла при помощи Книги?

Тьма замерцала — единственный признак того, что Рисанд снова сдерживает свой гнев.

— Это то, что я собираюсь выяснить.

«Ты перестала бороться».

— Мне жаль, — повторил он, его рука все еще была протянута. — Давай позавтракаем, а затем вернемся домой.

— Веларис не мой дом.

Я могла поклясться, что в его глазах промелькнула боль, прежде чем он перенес нас обратно в дом моей семьи.

Мои сёстры завтракали со мной и Рисом, Азриэль же отправился туда, где он держал Аттора. Как только мы вернулись из леса, Кассиан улетел вслед за ним. Он насмешливо поклонился Несте, а та показала ему непристойный жест, который я даже не знала, что она умеет делать.

Кассиан только посмеялся, скользнув хищным взглядом по светло-голубому платью Несты, и учитывая то, как яростно она зашипела, он знал, что этим заставит ее разозлиться. И затем улетел, оставив мою сестру стоять на широком пороге, и подняв прохладный ветер взмахами своих огромных крыльев, взъерошивший ее коричневые с золотым волосы.

Мы привели моих сестер в деревню, чтобы отправить наше письмо. Рис зачаровал нас, и мы были невидимы для окружающих, в то время как мои сестры зашли в небольшую лавку, чтобы послать письмо по почте. По возвращению домой наше прощание было быстрым. Я знала, что Рис стремился вернуться в Веларис, дабы узнать, что задумал Аттор.

Я была немногословна с Рисом, пока он переносил нас через Стену, в тепло Прифиана, а затем рассеял нас в Веларис.

Утренний туман все ещё укутывал город и горы вокруг него. Было прохладно, но и близко не сравнить с немилосердным холодом в мире смертных. Рис оставил меня в прихожей, послав горячий воздух на мои заледеневшие ладони и даже не соизволив попрощаться.

Снова проголодавшись, я нашла Нуалу и Керридвен и накинулась на сырно-луковые лепешки, размышляя о том, что я увидела и что сделала.