Имие Ла - Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй

- Я этим не страдаю, но много раз такое видел. Один раз при мне на улице девушка закатила парню истерику. Тот говорил по мобильному с мамой и сказал ей на прощание, что ее целует, а девица сразу решила, что у него есть другая, - поморщился Эсмене.

- Очаровательное зрелище. Я уже говорил тебе, что я бы сначала сто раз уточнил, что именно человек имел в виду, а потом бы уже обижался, устраивал ссоры и совершал прочие необдуманные действия. Поэтому с землянами зачастую очень тяжело общаться, - согласился с ним Шэнг.

- Эденийцы хуже.

- Еще бы. Про этих я вообще не говорю - мне порой кажется, что это просто нация психопатов, - со скрытой ненавистью добавил черный маг. - Синдел тоже в свое время непонятно что учинила... хотя у нее было скорее подсознательное отторжение эденийского образа жизни.

Шэнг посмотрел на маленькие электронные часы, стоящие на запыленной некрашеной полке из потрескавшегося и почерневшего дерева.

- Через десять минут подойдет Император, и мы начнем.

***

- Всем желаю здравствовать, - произнес каким-то подавленным голосом Шао Кан, входя в комнату и озираясь по сторонам. - Вообще-то мне нельзя находиться в Земном Мире вне времени проведения очередного турнира, но я очень надеюсь на то, что меня никто не заметил.

- Расслабься, - подмигнул ему Эсмене. - Пусть Джиал и его компания стройным шагом идут на хуй. Если исходить из его идиотизмов, то тебе тут уже вообще ни по какому делу появиться нельзя - я прекрасно помню, как он на тебя смотрел, когда ты за нашим с Шэнгом поединком наблюдал. У меня было такое чувство, что он с превеликим наслаждением сожрал бы тебя без хлеба и соли.

- А как же, ведь я - сын ненавистного Шиннока. Я поэтому на других турнирах больше и не стал присутствовать, - процедил сквозь зубы Шао Кан, с ненавистью вспомнив самодовольную рожу ублюдка Джиала.

- Если этот Страшила Мудрый, а вернее сказать - Мудила Страшный к тебе привяжется, я скажу, что мы с тобой вместе тут по бабам ходили, и пусть сдохнет от зависти, - ответил Эсмене. - А если серьезно - если Джиал когда-нибудь откинется, я приду и плюну на его могилу.

- Твоими бы устами да мед пить, - печально произнес Император.

- Слышал бы Джиал, что ты тут про него вещаешь и как ты его обосрал... - усмехнулся Шэнг.

- Старшие Боги и так говно, чего их обсирать-то? - рассмеялся в полный голос Эсмене.

Шэнг подошел к невзрачной деревянной двери с облупившимся лаком в дальнем углу. Казалось, что за ней скрывается такая же мрачная пыльная комната, но глазам Императора и его первого министра, когда черный маг распахнул дверь, неожиданно предстала сверкающая сталью лаборатория, оснащенная по последнему слову техники.

Шэнг нажал на переключатель в стене.

- Добро пожаловать в мое маленькое, если это можно так назвать, логово в Земном Мире. Освещение работает от автономного генератора. Об этом месте никто не знает, кроме меня и теперь уже вас.

В комнате зажглись лампы, и Эсмене увидел на хирургическом столе прямо перед собой тело бесподобно красивой женщины с идеальной фигурой, безупречным лицом и черными как смоль волосами, одетой в короткое сиреневое платье из тонкого крепдешина. Почему-то у премьер-министра не возникло ощущения, что она мертва, хотя женщина не шевелилась и не дышала: щеки ее покрывал персиковый румянец, ногти были розовыми, а кожа - свежей, словно у живой.

- Позволь представить тебе королеву Синдел, о которой ты уже столько слышал, - обратился Шэнг к своему другу. - Для начала еще раз поясню суть нашего плана. Ты уже знаешь, что Джиал - идиот и, соответственно, сочинил такие же идиотские правила. Бывшая супруга Императора, королева Синдел, довольно давно наложила на себя руки, потому что ее довели собственные подданные-эденийцы. Однако должен сказать, что ее время не пришло, и душа Синдел не чувствовала себя спокойно в мире мертвых - напротив, она хотела вернуться назад. Поэтому, как ты сам понимаешь, мне почти без труда удалось выловить ее душу. Сделать новое тело на базе чьей-то ДНК - вообще не проблема, благо у Эйи в медальоне хранилась прядь волос матери. Теперь - к ключевому моменту. Я занялся воскрешением Синдел не только потому, что она сама этого хотела, но и потому, что у меня есть отличный план. Идиот Джиал изобрел закон, согласно которому житель Внешнего Мира, имеющий близких родственников, рожденных в Земном Мире, имеет полное право совершенно свободно и беспрепятственно посещать Землю и находиться там столько, сколько пожелает, а воскрешение вполне можно обозвать вторым рождением - вот тебе и замечательная лазейка в тупом законе! Таким образом, королева Синдел, жена, а соответственно - близкая родственница Императора получает второе рождение в Земном Мире, а сам Император - абсолютно законное право посещать этот мир тогда, когда там находится его супруга!

- Теперь у нас наконец получится достать Рейдена и его прихлебателей! - радостно воскликнул Эсмене, уже представляя себе в самых радужных мечтах, как им наконец удастся решить все свои проблемы благодаря тому, что Шэнг нашел гениальный способ обойти маразмы Джиала.

- Помимо этого, в бредовой писанине Джиала не говорится ровным счетом ничего о том, что именно можно делать во время посещения рожденных на Земле родственников, а значит - можно все! - торжественно ответил черный маг. - Я вон сколько преступных синдикатов под носом у Рейдена и Старших Богов насоздавал, и хоть бы кто мне хоть раз хоть одно замечание сделал. У Императора есть свое детище - запретный город Шаккана, который тебе даже посетить довелось. Следовательно, можно будет всласть погонять Рейдена! Приступим к завершающей части воскрешения, а именно поместим душу королевы в ее восстановленное тело. Все по местам, прошу соблюдать тишину.

Эсмене и Император безмолвно замерли по бокам стола. Шэнг развел руки в стороны, сконцентрировав взгляд на лице королевы; в воздухе засветились одиночные зеленоватые искорки, которых постепенно становилось все больше и больше. Вскоре они превратились в сплошное изумрудное сияние, окутавшее тело воскрешаемой, при этом в комнате чувствовался довольно сильный приятный аромат, чем-то напоминающий смесь запахов пачули и сушеных цветков ромашки. Примерно через две-три минуты изумрудное сияние начало тускнеть и словно растворяться в воздухе; через какое-то непродолжительное время оно исчезло совсем. Шэнг опустил руки и устало прикрыл глаза.

- Все? - недоверчиво спросил Эсмене, глядя на королеву.

Внезапно длинные черные ресницы эденийки задрожали, веки шевельнулись, и она открыла глаза, удивленно обводя взглядом комнату; затем она несколько раз неуверенно сжала руки в кулаки, словно пробуя силу мышц, и, наконец, опершись на локти, села на столе.