Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

— Я собиратель душ, и особый ритуал необязателен. Глядя мне в глаза, обратись к Повелителю с твоими условиями сделки, распишись на моей ладони кровью. А потом, самое, сложное. Когда я скажу тебе, отсеки мне голову, — спокойно поведал ему Наил.

— Как? Зачем? Я не понимаю! — недоумевал Вилар.

— Поверь, так надо. Иначе, чтобы свершить сделку, нужны свечи, зеркала… А я все равно могу переродиться в ином теле! Не бойся, такова участь предвестника! — уверял Наил уже начавшего сомневаться в его адекватности Вилара.

— Ладно, если так нужно, — все-таки согласился он.

— Можем начинать. Главное, желание не должно быть абстрактным, говори четко, иначе может исполниться совсем не то, что ты хотел, — заявил предвестник.

Вилар замялся.

— Прямо сейчас решить?

— Ты что, не уверен в решении? Боишься? — возмутился Наил.

— Нет… Я уверен… точнее, я должен подумать, что просить! — выпалил Вилар, а сам принялся судорожно соображать.

— Так ты не знаешь, что ты хочешь? Неужели я ошибся в тебе! — вознегодовал предвестник.

— Нет, я знаю! Знаю, что хочу! Я многого хочу! Хочу отомстить многим людям, даже очень могущественным! Ещё, я хочу быть уважаемым человеком, чтобы никто не делал меня козлом отпущения! Хочу много золота! Славы, признания хочу! Я слишком многого хочу, но попросить могу только одно! Нужно подумать! — в отчаянии объяснил Вилар.

— Все твои стремления слишком абстрактны. Попроси нечто конкретное, благодаря чему ты достигнешь всех своих желаний. Только думай недолго, Повелитель не приемлет сомнений! — поставил перед фактом предвестник.

Вилар задумался. Чего он так жаждал всю свою сознательную жизнь? Он так хотел убить Эмира Укригана. Ведь именно с него начались его злоключения. Он мечтал убить этого мудака по халифатской традиции, вызвав эту мразь на поединок. Значит, он попросит владение воинским искусством лучше всех ныне живущих в Миории. В таком случае он сможет отомстить не только Укригану, но и тем, кто даже не пожелал разобраться в ситуации, а просто объявил его предателем. Также он сможет получить славу, признание, и много золота, а значит, стать уважаемым человеком.

Когда Вилар добрался до ручья, уже рассвело. Он благополучно продал душу, обезглавил Наила. Но прежде чем куда-то следовать, нужно было хотя бы отмыться от нечистот. Хоть немного, потому что противно. А там он достанет другую одежду. Потому что после такого путешествия по канаве его тряпки едва ли пригодны для того, чтобы показываться приличным людям. Целый час он провел возле ручья, в котором помимо стирки, несколько раз искупался. Потом он решил проверить, насколько удачно он продал душу, воспользовавшись единственным имеющимся оружием — секирой. Для начала, он решил повертеть её замысловатым образом. Он видел, как это делал талерманец, но тогда даже не понял, как тот вообще вытворяет такое. Теперь же Вилар, только подумал об этом, сразу же осознал понимание этого трюка. На практике у него тоже получилось, хотя когда он попробовал это сделать неделю назад, он едва сам себе голову не отсек. Одновременно Вилар ощутил жгучее желание применить свои новообретенные умения. Он и раньше не был противником драк, но чтобы настолько руки чесались, такого ещё не было.

Рассудив, что дело в банальном любопытстве, он решил подумать над тем, куда ему следовать дальше. Отправиться на юг, а затем в Халифат? Только, несмотря на уверения Алана, не может он так просто уйти, не убедившись, что с Амелией будет все хорошо. Она ведь спасла его, и возможно, ради этого отдалась похотливому гвардейцу. А принцесса с талерманцем, которые упиваясь своей властью, готовы ломать жизни верным людям, даже не пытаясь разобраться? Разве они заслуживают на спокойную жизнь? Именно поэтому Вилар решил направиться на восток, в Цегенхафт. В крепость покойного Графа Ергинского. Вилар был уверен, ещё живы те, кто не собирается прощать принцессе её грехи. И он готов солгать, чтоб ускорить их действия. Например, донести, будто принцесса планирует забрать их земли. Если его объявили предателем, так почему бы не стать им на самом деле? Ещё и золото при этом получить.

Лошадь он намеревался раздобыть в ближайшей деревне. То есть банально украсть. С некоторых пор Вилара перестали волновать его давние клятвы вести честный образ жизни. Была даже мысль ограбить кого-то по пути. Но путники в сторону этого графства из Небельхафта следовали теперь нечасто. Для беженцев слишком далеко, заезжие торговцы, учитывая резкое уменьшение их количества, успевали все распродать прежде, чем добирались до Цегенхафта. В итоге Вилар уже под покровом ночи украл лошадь у старосты деревни, предварительно вырубив хозяина, и связав его немногочисленное семейство. Стащил он и комплект простой, но зато более чистой одежды, включая плащ с капюшоном.

До Цегенхафта на лошади он добирался сутки. Никаких подорожных отрядов ему не встретилось, все будто вымерли. А может просто готовились к войне, а это всего лишь затишье перед бурей. Вилар ловил себя на мысли, как ему невыносимо скучно. Никогда раньше он так не стремился к потасовкам. А теперь он едва сдержал себя, чтобы не отправиться в деревню, и не ограбить кого-то просто ради развлечения. Слишком это глупо даже для него. Когда уже на подступе к Цегенхафту он увидел весьма примечательную картину, он ничуть не удивился накатившей на него радости. Трое стражников куда-то тащили исступленно сопротивляющуюся девицу, но для Вилара в тот момент это стало всего лишь долгожданным поводом.

Поначалу стражники едва обратили внимание на одетого по-крестьянски мужчину. Они лишь оглянулись, и видимо, рассудив, что перед ними простой путник, вновь вернулись к своему занятию. Девица показалась им более важной.

— Спасите, насилуют! — вдруг отчетливо завопила девушка, которая тоже заметила путника.

Вилар отвязал секиру, и направился к стражникам, пытающимся затащить на лошадь разъяренную девушку. Те даже не успели понять, как началась потасовка. Вилар, всего парой ударов умудрялся убивать каждого неудавшегося насильника, при этом не переставая поражаться собственным способностям. Мало того, что он теперь делал с той же секирой, он будто угадывал всё, что собираются сделать противники. В итоге, с ними он закончил намного раньше, чем успел насладиться собственным превосходством.

— Спасибо, вы спасли меня! Они… Они меня обесчестить хотели, — рыдая, кинулась к нему девушка. Ею оказалась несколько пышнотелая невысокая девица с рыжими вьющимися волосами. Достаточно миловидное лицо её было покрыто веснушками. Обычная девушка, не красавица, но и не дурнушка. Одета она была как небогатая горожанка.