Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

Допрос дал ответ на многие вопросы, но в итоге этих самых вопросов появилось еще больше. Многое спросить она не успела. Возможно, из-за взаимодействия с порошком Игрок пробыл в нужном состоянии в два раза меньше обычного. Как итог, додумывай как умеешь, да только Игрок наворотил будь здоров, так просто не разберешься. В какой-то момент она пожалела, что рядом нет Карла, он бы точно все распутал. Лучше бы она повела Персты громить клыкастых, а Темный Мессия — договариваться. Но теперь сожалеть было поздно. Пока Рикиний не пришел в себя, нужно было разбираться. Искать точки соприкосновения. Разумеется, последний аргумент это шантаж. Это она умеет, запугать. Но так и спугнуть можно, или того хуже, в собственном же стане врага нажить, если тот согласится под давлением. Все же Рикиний далеко не дурак.

Что она знает о нем? Продал душу Проклятому за дар иллюзии. Хотя поговаривали, что за удачу в игре. Но это не суть. Потом он промышлял торговлей аркадийскими зельями уловольствия, спас троих девиц ведьм от Ордена Света, организовав тем побег. Идею Редграда он начал реализовывать с постройки придорожного игорного дома на пустыре, через который шел Степной Тракт, следовавший из Эрхабена до столицы Тилии — Ваэльи. Нововведения Рикиния по организации заведения пришлись по вкусу публике. Как, впрочем, и аркадийские зелья. Хитрый Аренский пользуясь бардаком в Империи, не упускал возможности взять под крыло ведьм, темных магов, приманивал золотом обычных магов. Немыслимым образом он спелся с аркадийцами и Герцогом Каледонием Тильским, и с их помощью построил Редград.

В какой-то момент Аренского перестал устраивать Каледоний. Не сошлись в вопросах дележки прибыли. Поэтому, три года назад, Герцог вместе с двумя старшими сыновьями и десятком человек из челяди якобы заразились красной горячкой и отправились в Бездну. Герцогом стал младший сын Каледония — шестнадцатилетний Феодор, который был ни сном ни духом о делах отца, ибо заканчивал Императорскую гвардейскую школу, и даже не надеялся на такое наследство. И разумеется, юноша быстро попал под скромное обаяние Игрока, чьего настоящего облика так до сих пор и не узрел. Как итог, вся богатая и многонаселанная Тилия по сути под Игроком.

Способ сокрытия личности и организация безопасности в Редграде, заслуживали отдельного разбирательства. Эрика тщетно задавала вопросы, но Игрок там такого накрутил, что сам Проклятый не разберетася. Единственное, что узнала принцесса, в лицо Аренского как Игрока в самом Редграде знает всего десять человек, а в Золотой Лихорадке только двое, управляющий и командир стражи заведения. Стало быть, похитить Игрока ну никак не получится. При дальнейшем допросе принцесса надеялась выяснить отношение Аренского к принципиальным вопросам, но успела только спросить про Мизбарию, Халифат, немного про Аркадию. На самом интересном тот вновь потерял сознание.

Что ему предлагать и каким образом? Она собиралась предложить ему место казначея, особые условия для его деятельности и совместную борьбу с общим врагом — Тадеусом и Халифатом. Но все это бессмысленно. Должностью Верховного казначея его не приманешь. Это ей самой больше нужно, все же умный он человек, умеет золото и зарабатывать и считать. Но сам Игрок Империю с ее традициями презирает, его здесь волнуют только его личные интересы. Тадеуса Аренский не боится, он ему просто пока не мешает. Игрок уверен, если маг помешает, он сам разберется.

С Халифатом, конечно, проще. Аваргия ему важна, а точнее, важны порты, где у него было все схвачено. Логично, через них он покупает товар, в том числе аркадийский, а если Халифат захватывает Порты, не поможет даже Ольмика, море ведь будет под халифатцами. Но основной вопрос тут даже не в торговле, а в личной неприязни. Халифатцы враги Рикиния, и уже, как шутил Виктор, объявили Игроку нешуточную священную войну. Принцесса, вспоминая бордель «Сладкий Эмир» догадывалась, за что. Халифатцы не выносят неуважения к их верованиям едва ли не сильнее, чем имперская Инквизиция в свое время. Так что теперь не казалось удивительным, почему герцог Тильский вдруг проявил бдительность. Но без иных предложений, это все равно не аргумент, халифатцев в Империи никто не ждет с распростертыми объятиями. А еще аркадийцы, его нынешние основные союзники, тоже Халифат не жалуют.

Именно открывшийся факт сотрудничества Игрока с аркадийцами стал главной проблемой для принцессы. Барон не только связан с ними в делах. При допросе она успела выяснить, что у Игрока присутствует личная симпатия к ним и их обычаям. Что не удивительно, кто еще уважит мужеложца. А потом Аренский потерял сознание, даже детали и условия его сделки с аркадийцами выяснить не успела. Одно понятно, этот ублюдок не против продать им Империю, на что принцесса, при всей симпатии к аркадийским нравам, идти не собиралась. Одно дело, восхищаться традициями, совсем другое — подставить собственную задницу, позволив иноземцам хозяйничать в своей Империи.

По сути, ей необходимо не просто убедить Игрока сотрудничать с ней, но и заставить его пойти против аркадийцев. Которые учавствовали в строительстве Редграда, между прочим. Как? Конечно, предать этот человек способен, избавился же он от Каледония. Но там был иной случай, Герцог реально ему мешал. Что ей такого ему предложить? У нее недостаточно информации, особенно касательно его игорных и торговых интересов. А самой предположить, легко сказать, а не сделать. Если бы она в этих самых делах толком разбиралась. Разумеется, она имела понятие об особенностях торговли, податях и пошлинах, но в общих чертах. А Игрок собаку на этом съел. Она же, судя по всему, только в драках да выпивке преуспела. Она может убить его. В крайнем случае, перепить. Последнее, кстати, поможет разве что потянуть время. А вот если потом убедить не удасться, придеться убить. Как союзника врагов Империи.

В итоге принцесса только запуталась в мыслях еще сильнее, а барон, как на зло, очнулся. Принцесса в растерянности уставилась на него.

— Эрви? Эрви… ты?

Принцесса, судорожно соображая, молча кивнула.

— Можешь принести мне «Сияния», — попросил он, говоря через силу.

— Может не стоит? Давай лучше выпьем вина, — предложила принцесса, решив все же потянуть время. Похмелье после этого порошка не особенно способствует ясности ума, а так она его быстро перепьет. Даже по честному если.

— Нет, мне нужен порошок. Мы выпьем потом, — стиснув зубы и тяжело дыша процедил Аренский. Он схватился за грудь и весь крючился. Лицо его прямо перекосило от мучений.

— По-моему, тебе к целителю надо, — возразила принцесса, теперь уже подозревая неладное. Вдруг «сияние» и ее зелье оказались не совместимы?