Алекс Вэй - Туман забвения

Отправиться они решили на рассвете. Точнее, памятуя о троих убитых, на этом настоял Вилар. Еще немного поговорив, они легли спать. Предаваться постельным удовольствия настроения не было. Впрочем, ни он ни Изольда, как не пытались, уснуть не могли. Девушка крутилась, не зная куда себя деть. Вилар, притворяяся спящим, на самом деле не мог выбросить из головы недавнее убийство.

Он не знал, что и думать. Ведь не собирался никого убивать, но, получается, не смог себя удержать. Будто помутилось. Все предыдущие случаи были хоть немного оправданы, стражников он принял за насильников, остальные лезли к ним первыми. Когда куда-то тащат твою девицу, тут не до сомнений и не до осторожности. Вилар был уверен, ему хоть и нравятся схватки, он себя контролирует.

Но сегодняшний случай показал, все отнюдь не так просто. Что, если в любой драке он будет убивать всех противников, сам того не желая? Разумеется, такая мысль пугала. В который раз Вилар сожалел о сделке, которая пока ничего не принесла, кроме подступающего безумия.

Когда они покидали Цеганхафт, Изольда услышала от трактирщика про убийство ростовщика из Управы. Когда они выехали из города, девушка начала расспрашивать.

— Вилар, ты это сделал? Убил? — испуганно спросила она.

— Нет, конечно. Я ограбил ремесленника. Да разве ж в кошеле у ростовщика будут одни медяки? — возгодовал он, еще в городе придумав оправдание.

Этот аргумент подействовал. Но Вилар окончательно понял, каково ее отношение к лишней крови. Впрочем, он и сам желанием убивать всех подряд не горел…

До Небельхафта они добирались четверо суток, причем одну ночь пришлось провести прямо в лесу. Гостиный двор был сожжен, а люди из соседней деревни перепуганы настолько, что поостереглись даже выходить к ним за калитку. Это обернулось нытьем Изольды. Доселе они на улице не ночевали. Не было гостиного двора, заглядывали в деревню и представлялись беженцами. Но тут никто не пустил…

Небельхафт оказался заперт. Впрочем, Вилару пока туда все равно было не нужно. Он собирался осведомиьься о сестре, но позже, когда Эрика уедет. Они направились на север через болота в деревню Бугры. Вилар решил окопаться там. Оттуда по его данным точно никто в страже не служил, там от силы десяток дворов.

За пять медяков им удалось поселиться у старого бобыля Пафнутия. Представились беженцами из Камирии. Им поверили, молва про клыкастых даже до Бугров дошла. Заодно, появилась возможность узнать множество странных слухов о принцессе, причем один страшнее другого. Об их правдивости Вилар судить не решался, но вывод напрашивался, в отличии от Цегенхафта, в здешней округе Эрику не жалуют. Удача ему улыбнулась на третий день, в деревню наведались почти десяток горожан. Чтобы пополнить припасы.

На вопрос, что творится, те говорили охотно. Поминали глупые слухи о якобы разгромленном Халларе. Вилар счел ерундой. Кому его громить? Талермана даде нет. Его больше интересовал Небельхафт. А творится там бардак. Периодически город запирают, власть из рук в руки переходит. С товарами теперь худо, многие лавочники закрылись и уехали, а крестьяне торговать не приезжают. Про Эрику ни слуху ни духу, утверждали, та ко всеобщей радости уехала пару недель назад. Но лучше не стало.

Теперь в городе заправляет Герцог Альберт, который, дабы захватить власть, повесил отца. Тот самодур, изверг и развратник, разве только не демон. Судьей хозяйку борделя назначил, людей целыми днями пытает. Крестьяне в город ехать опасаются, а кто решается, в основном из дальних мест и сами потом сожалеют. Или на запертые ворота натыкаются, или на новых стражников, набранных из наемников, которые на рынке с поборами донимают по любому поводу. Многих товаров теперь не сыскать, а запасы не бездонные. Горожане, опасаясь натупления голода, только ворота вновь открыли, на последние медяки сами по деревням за припасами поехали. Даже отдаленные Бугры не миновали. Сочли, тут дешевле.

Вилара эти новости поначалу обрадовали. Эрика уехала, вот что самое главное. Как он предполагал, скорее всего отправилась в Эрхабен. Значит, можно отвезти Изольду в город и оставить там. Та пойдет к Герцогу. Но тут же он осекся…

Говорят, тот изверг. И еще не женат. А если он на бедной Изольде жениться надумает? Вилар слышал, что про Генри рассказывали. Супругу смертным боем бил. И недавно, люди рассказывали, он как вернулся Беатрис на позорном столбе до смерти уморил и трех служанок изнасиловал. Супруга, конечно, изменяла ему, но причем тут служанки? Про Альберта говорят, он хуже отца. Все-таки нельзя Изольду ему отдавать.

Не такая она плохая. Да, капризная. Стряпать и стирать не умеет. Но зато благородная. И любит его. А он ее? Видимо, да. Да и он жениться на ней обещал. В конце-концов, чем плохо, когда с войны ждет супруга? Отвезет ее в Эрхабен, оставит ей средства на жизнь. Где возьмет? Ограбит, а чего еще делать? Жизнь такая. Ну а там, можно на подвиги отправляться. Глядишь, звание получит, а то и титул дадут. И станет Изольда снова благородной. Все, так и сделает. Осталось только убедить невесту в том, что возвратить графство не получится.

Изольду он застал на заднем дворе. Та стирала свою нижнее платье. Это весьма удивило. Стирала лично она впервые на его памяти. Сейчас тоже вроде медяки есть. Неужели Изольда поняла, не быть ей графиней и к труду приобщиться захотела? Похвально, конечно, но выглядело это довольно смешно. Изольда, брезгливо держа мокрую тряпку одними пальцами, опускала ее в ведро и тут же вынимала.

Вилар уже успел убедиться, проку от нее в хозяйстве мало. Позавчера она уже попыталась постряпать. Пафнутий гадость подавал, ему сойдет, а Изольда отказалась. Ее чуть не вытошнило. Попыталась сама и все сожгла. Пришлось ему браться. Он это дело не любил, но умел лучше пьяницы Пафнутия. Изольда хоть съела. Все время стряпать он не собирался, еще чего. Ограбит, будут платить, а там наймет ей служанку. Раз польстился на благородную, нужно содержать как полагается.

— Слыхала, что про нового герцога толкуют? — осведомился он, подойдя ближе.

Изольда отшвырнула платье обратно в ведро, едва не опрокинув его и обернулась к нему.

— Вилар, это ужасно! Почему оно не отстирывается? — со слезами на глазах вопрошала она.

— Воду нагреть не мешало бы. Это раз. Травы мыльной добавить. Пусть часок постоит… А вообще, ну его. Брось. Монеты есть. Заплатим, и тебе все постирают, — он взял ее за руку.

— Не постирают. Я ходила просить. Давала монеты. Никто не взял. На смех подняли. Мол сама стирай, а у них своей работы полно, — сквозь слезы заявила она.

— Давай я схожу? Меня послушают, — предложил он. В деревнях он всегда про это договаривался. Изольда, видимо, как-то неправильно попросила.