Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

— Гирит, защити, — прошептал Фалкон, глядя, как черепичная крыша дома обрушивается.

Обломки досок и камня, крошки черепицы и облако пыли брызнули во все стороны, когда дом, словно взорвался изнутри.

Кисара слишком поздно поняла, что не успевает укрыться, как вдруг перед ней оказался Фалкон, закрывший девушку и ее друзей своей громоздкой фигурой. Широкая балка ударила храмовника в грудь, но тот даже не сдвинулся с места, когда дерево с треском сломалось о доспех.

По черному панцирю заколотили осколки камней и черепицы, один задел непокрытую голову рыцаря и рассек ему щеку.

Со всех сторон послышались испуганные крики, среди которых неприятно выделялись ужасные вопли боли — кого-то задело обломками. Таллаг, стоявший к Кисаре не так близко, как темные эльфы, ловко уклонился от булыжника, размером с его собственную голову, но от расколотого горшка уйти не сумел. Половина глиняной посуды, превратившаяся в размытое пятно, разбилась о лоб зверолюда, заставив того попятиться и по-собачьи затрясти головой.

Над бровью Таллага открылась рваная рана, и он раздраженно зарычал. Но его голос, так же как и голоса остальных, были едва слышны в грохоте, с которым обломки разрушенного дома колотили о мостовую, стены и окна других зданий.

Пыль едва прекратила разлетаться, прибиваемая к земле усилившимся дождем, а мусор и земля еще продолжали падать с небес, когда яростный рев заставил чудом уцелевшие стекла соседних домов задрожать, так же, как и души тех, кто находился поблизости.

Не проронив ни слова, Фалкон резко выпрямился, его глаза горели холодной решимостью, а руки, сжимающие молот напряглись.

Когда фигура храмовника немного сместилась, Кисара увидела вырастающий из под завала силуэт, чем-то напоминавший странное животное. Но в десятки раз больше.

Если у южанки и оставались какие-то сомнения, по поводу того, что именно не так с этим домом, то теперь они полностью развеялись. В подвале скрывался не демон, а тот, кто может его вызвать, вот почему храмовники не сразу почуяли неладное. Чтобы ни случилось внутри, но кто-то смог открыть врата в Бездну и призвать в этот мир одно из кошмарных созданий вечного мрака.

Огромное порождение Скверны запрокинуло уродливую морду и взревело, сотрясая, кажется, сами небеса. Оскаленная пасть с несколькими рядами кривых, но очень длинных зубов разверзлась, являя всем длинный язык, свисающий ниже массивной челюсти с костяными иглами бороды.

Шесть пар глаз демона, находящиеся в непрерывном движении, горели жаждой крови и он, опустившись на четыре когтистые лапы, больше походящие на стволы столетних дубов, сотканные из уродливой плоти и перетянутых пульсирующими жилами, взревел еще раз.

Окинув взглядом отвратительную фигуру, Кисара стиснула зубы — даже с помощью храмовников, справиться с подобным демоном будет непросто. Это, конечно, был не архидемон или же те, кто стоял немногим ниже в их сложной иерархии, о которой Кисара узнала от Миаджи, но и не обычное порождение Скверны.

Звероподобные демоны, прозванные опустошителями, обладали не только скудным до неприличия разумом, но и чудовищной силой, вкупе с жаждой крови и разрушения. Девушка не могла взять в толк, как подобная тварь вообще могла оказаться в городе, защищенном святынями, да и кто отважился бы призвать нечто подобное из глубин Бездны?

Лишенные имен, опустошители являлись полностью неконтролируемыми демонами. Впрочем, они всегда охотно отзывались на зов, без труда ломая волю призывателя, особенно если он был недостаточно опытен.

За мерзкой фигурой демона, разбрасывая в стороны щупальца из мрака, разрасталась огромная бурлящая клякса — формирующиеся врата в Бездну. Кисара никогда не видела ничего подобного, он была уверена в своей правоте. Заклинательница демонов кожей ощущала ядовитое дыхание Скверны, вырывающееся из мрака. Она знала, что опустошитель лишь тот, кто первым откликнулся на зов. За ним придут и другие.

Но врата не могли открыться сами по себе.

Неожиданно слабое движение привлекло внимание Кисары и она, присмотревшись, увидела ее — необученное дитя с неконтролируемым даром, неосознанно навлекшее беду на себя и на свою семью. Южанка смотрела на нее, совсем еще молодую растрепанную девушку, в потемневшем от крови и грязи платье. Та стояла прямо под толстым брюхом демона и потерянным взглядом невидящих глаз рассматривала то, что осталось от дома. По ее покрывшейся струпьями коже щек стекали кровавые слезы, срываясь с дрожащего подбородка и капая на землю.

На лбу девушки неумело был вырезан символ расколотого солнца с изогнутыми, обломанными лучами — символ демонопоклонницы, который, судя по линиям, она нанесла себе сама, сломленная Скверной в своей крови. Не в силах подчинить откликнувшееся на ее зов существо, обладающая даром девушка сама стала его рабыней и помогла демону обрести материальное воплощение в этом мире. У босых ног девочки лежало окровавленное тело, почти сокрытое обломками и, видимо, послужившее жертвой для открытия врат.

— Порождения Скверны! — Голос Фалкона прогремел не хуже рева самого демона. — Именем Гирита я уничтожу тебя и тех, кто тебе поклоняется!

Старый храмовник неожиданно быстро для своего возраста и комплекции побежал вперед, на ходу вздымая молот. Ринон, Стрет и Лертас, так же, устремились к порождению Скверны с разных сторон.

Даже перед лицом столь опасного противника, как опустошитель, бездушные не ведали страха.

— А мы что, стоять будем? — Таллаг, чье лицо наполовину заливала кровь, взглянул на Кисару, рассудив, что в вопросах демонов она разбирается лучше. — Ух!

Восклицание зверолюда было вызвано мощным ударом усеянного шипами хвоста, которым опустошитель встретил заходящего к нему сбоку Лертаса. Храмовник успел вскинуть щит, но сила удара оказалась столь чудовищной, что гиритца сорвало с места и он, пролетев почти через всю улицу, врезался спиной в стену одного из домов. Проломив кладку, он скрылся вместе с обломками где-то внутри. Мгновением позже когтистая лапа ударила Ринона в грудь. Доспех выдержал, и воин успел отразить вторую атаку копьем — длинные когти скользнули по древку, врезавшись в черный наплечник и оставив на нем глубокую борозду.

Ринон упал на колено и едва не погиб, но оказавшийся рядом Стрет встретил щитом новую атаку демона, полоснув того клинком по лапе. Порождение Бездны взвыло, но его вой тут же прекратился, так как Фалкон в длинном прыжке ударил молотом точно в широкую грудь противника. Кисара, словно завороженная, смотрела, как гиритцы сражаются с демоном, почти не замечающим их атак. Где-то поблизости запели тетивы, и темные эльфы принялись обстреливать демона, метя в глаза.