Ольга Зима - Тёмное пламя

— …в соседствующем мире Отражений, иногда спускающихся на нашу землю из своего города, — ночь опрокидывается набок, а волки замирают в черноте между шпилями двух дворцов, в центре мироздания, между мирами и временами.

Мир поворачивается снова — и к волкам, задравшим головы, чтобы проверить наличие Города Отражений, выходят несколько его жителей. Да, мой волк, тебе они даже слишком знакомы — два красноглазых, в том числе маленькая девочка, два полыхающих оранжевыми очами отраженных Джока.

По счастью, Бранна в черном виде почти невозможно узнать. Да, ты помнишь, мой волк, как тебя потряс еще Ннарб, а твоим королевским волкам в новинку тут совсем все.

— Такие Отражения не преследуют благие цели, — в руках каждого из них появляется оружие. За спиной Джока Первого встают громилы, Джок Второй поигрывает явно отравленным кинжалом, Линнэт мановением руки обрушивает мостовую, обнажая острые штыри креплений, а сам Бранн тревожно мерцает красным и фиолетовым. — Такие Отражения преследуют благую добычу и не отступят, пока не убьют ее.

Добычей волки быть отказывались всегда, а потому горячо помогают своему королю, вновь объявившемуся возле каждого плеча, сразить странные и дикие создания.

Бранн удовлетворенно блестит изумрудными глазами, право слово, впервые за два дня я вижу в них фей! Все вокруг настолько реально, что сердце замирает: где мы, в тронном зале Дома Волка или все еще на мостовой Золотого города?..

Но вот отражения побеждены, радостные волки переглядываются, а Бранн щурится и договаривает:

— Главные чудовища, как полагается настоящим чудовищам, таятся на самом виду и выходят на охоту тогда, когда предполагаемая жертва убедилась в собственной неуязвимости, — над городом слышится переливчатый вой Семиглавого, а в свете фонариков-фей отчетливо видно, что он срывается со стены дворца.

Змеиный силуэт в небе — то еще представление само по себе, но Бранн, похоже, устал, а может, полагает, что змей уже знаком благим, поэтому сокращает свой рассказ.

— Королю Дею пришлось победить непобедимое неблагое чудовище, но перед тем — сделать то, на что не решался никогда даже неблагой, — волки переглядываются, не замечая под ногами каменную шею Семиглавого, — побывать в Городе Отражений.

Резко поднявшийся ветер заставляет ши хвататься за чешую, смена полюса или центра тяжести страшно давит, приподнимая и опуская — они вместе со своим королем бьются опять на границе миров, захватывая город абсолютно неблагих Отражений!

Разевает пасть Белый ледяной змей, морозные струи холодного огня проходят совсем рядом, синие глаза пригвождают к месту, жгут лютой зимой. Теперь Бранн молчит, я полагаю, он тоже точно не знает, как называется эта неблагая да вдобавок отраженная змея!

— Более того, наш король возвращается оттуда живым и с победой! — тело Семиглавого содрогается на площади, сбивает фонтан, а брызги воды взметываются вверх, падают на магическое небо и стекают с него каплями, стирая реальность и обнажая уже другую обстановку.

Здесь прохладно и высоко, волки чуют это, даже не зная, что находятся на самом верху Парящей башни. Голова слегка кружится от неостановимого вращения, напротив сидят Неблагие короли и их маленькая принцесса.

— Ничто не смогло сломить волю короля Дея по пути к его цели, — голос Вороны теперь торжественен, — ничто не смогло остановить его. Никакая опасность не сумела дотянуться и непоправимо повредить нашему королю. Кроме одной, — Бранн становится печальным, а Линнэт встает и подходит к благим волкам.

Становится ясно, что неправильность этого мира вовсе неправильная. Девочка маленькая, ужасно одинокая. Слепая.

За ее спиной, между тронами братьев, на высоте двух ростов парит Цвет жизни.

— Опасность оставить мир без гармонии, опасность допустить его угасание, подобное угасанию принцессы Солнца. Неблагое королевство затухало долго, лишаясь мудрого руководства постепенно, — голос Бранна суховат, наш неблагой слишком переживает, — а король Дей подарил им шанс выкарабкаться из осады чудовищ, рассчитаться с монстрами, очистить свои улицы и лица от теней.

По всем ши бьет страшная боль — и мир вокруг погружается во мрак. Слышен только голос Вороны да сияет путеводной звездой серебристая повязка Дея.

— Наш король сделал истинно королевский подарок принцессе Неблагого двора. Он отдал то, что не может быть взято, он совершил подвиг, преодолевая Искажение нашей части мира, разрушая оковы и многолетние тенета.

В черноте, окутавшей зал советов, повисает пауза, прячется даже, будто закрытая стеной, серебристая повязка моего Дея. Слышно только дыхание волков, постепенно успокаивающееся. Ворона не торопится заговаривать, темнота обволакивает мир, и кажется, нет ничего ни в нем, ни за его границей…

Звуки приходят постепенно — звуки дороги, звуки мира, звуки продолжающейся жизни.

Да, мой волк, жизнь продолжалась тогда — и жизнь продолжается сейчас! У тебя по-прежнему есть подданные, королевство и друзья! Я уж молчу о любви!

Скрипучий голос Бранна успешно скрывает его боль и усталость, но не от тебя, мой Дей, нет, не от тебя.

— Мой рассказ подходит к концу, но не подходят к концу подвиги нашего короля, — слышится знакомое скрежетание и звон Хрустального моря.

Зная, что эти воды опасны, волки растерянно озираются в поглотившей их абсолютной, невероятной, ужасающей черноте. Находят друг друга, берутся за руки, пожимают друг другу ладони — противостоять опасности они привыкли вместе.

— Не будучи зрячим, наш король Дей увидел способ победить и Хрустальное море, — хрустящий звук меняется на обычный шум прибоя, который воспринимается дивной музыкой. — Не будучи зрячим, наш король все равно является нашим королем.

Чернота рассеивается вмиг, но волки продолжают стоять вместе, взявшись за руки, не отрывая своих глаз от неподвижного Дея.

— Я подтверждаю это, — Бранн поводит рукой, словно показывая на картину, а обстановка зала калейдоскопом сменяется всеми местами, где успели побывать благие волки, — перед всем благородным собранием своей честью и своей силой, — склоняет голову и прикрывает глаза, изгибая спину в учтивом неблагом поклоне, выверенном, истинно придворном.

Никто больше не видит лоскутную куртку, встопорщенные пегие пряди и странное лицо, собравшиеся видят королевского волка.

Бранн выпрямляется, опираясь на колонну. Еле дыша, добавляет сорванным от непривычно громкой речи голосом:

— У ши… никогда не было слепого короля. У ши никогда не было столь молодого короля! — Ворона оглядывает всех, заканчивает еле слышно: — И, возможно, никогда — столь достойного.