Владимир Гончаров - Красавица и чудовище

— Ты впервые назвал меня по имени!

«Правда» — мне показалось, что Влад смутился, и он тут же сменил тему. «У меня есть теория, что мир, в который мы попали это промежуток между двумя параллельными мирами, уже не наш мир, но ещё и не другой. В поселении ты не заметила ничего странного?».

— Если делать скидку, на то место, в котором мы находимся, только полное отсутствие маленьких детей при таком количестве девушек и женщин. — Усмехнувшись, ответила я.

«В этом мире, невозможно иметь детей, если быть точным дети рождаются, но такой ребенок, ни когда не закричит, ни когда не будет ходить, ни когда не заговорит, дети этого мира не имеют самого главного, души»

Следующие две недели прошли спокойно, мы продолжали отдаляться от поселения всё дальше и дальше. Влад почти не вставал, хотя основной трудностью для него в этот период его жизни был приём пищи, не буду рассказывать, как ест человек, у которого нет щёк.

С каждой перевязкой я с удавлением наблюдала, как на почти голую кость нарастает мясо и хрящи, и постепенно к Владу возвращается его внешность. Через неделю он смог говорить, три дня назад он решил в первый раз самостоятельно выйти наружу. А сегодня о его ранах напоминает только неестественно розовая кожа на лице.

Я сидела, на броне, сжимала автомат, и цепко оглядывала окрестности, охраняя Влада. Влад же теперь лежал на том месте, где когда то загорала я, подставив лицо солнцу, он дремал, сжимая в одной руке рукоять катаны.

Не думала, что мы так быстро поменяемся местами, от автомата Владу пришлось отказаться. Пускай он мог, как-то ориентироваться даже не имея глаз. Но первые пробные стрельбы показали, что если мишень дальше двадцати метров Влад начинал нещадно мазать. И вот теперь Влад дремал, а я его охраняла.

Если честно я не очень понимала, от чего его собираюсь охранять. Наверное, эти два часа мне хотелось, просто побыть с ним наедине, и только сейчас, когда из бескрайнего поля, мы въезжали в город, моя охрана становилась целесообразной.

Хотя это был не город, скорее посёлок городского типа. В этот момент Влад подхватился, наверное, если бы на его глазах не было повязки, я бы увидела, как он удивлен. Он сказал одно единственное слово.

— Одиннадцатый, — это звучало удивленно и как-то недоверчиво. Он сорвался с брони, и невероятно быстро побежал в сторону города, обгоняя несущийся добрые, пятьдесят километров в час броневик.

То, что я попал в другое место, отличное от того в котором был, я понял сразу. Новые запахи шибанули в нос посильнее, чем шестопер рыцаря. Я попытался зажать нос пальцами, но это не очень помогло.

Когда я открыл глаза, первой мыслью было, лучше бы я их не открывал. Солнце раскольной сковородкой ударило в них, отозвавшись жуткой головной болью. Я приподнялся и увидел что лежу на чём-то чёрном и твёрдом, похоже материал покрывал дорогу. Вот только таких дорог я ещё не видел, чёрное полотно с нанесенными по центру белыми прерывающимися линиями.

Странные квадратные коробки, видимо дома, а по кругу меня обступали три кота-душегуба. Само по себе это было не страшно, если бы ни размер обступивших меня тварей, они были раз в десять больше тех, что обитали у меня на родине.

Я проворно вскочил на ноги, потянулся к луку за спиной. Лук рассыпался у меня в пальцах древесной стружкой. Вот теперь точно конец, остался только короткий кинжал на поясе, пригодный разве что зарезаться.

Медленно поднявшись и встав на ноги, сделал два шага назад и побежал, уже понимаю всю честность этой попытки. А кошки азартно прыгнули за мной, одна походя, зацепила лапой, не выпуская когтей. Потеряв равновесие, я разодрал колени об это странное покрытие местной дороги, однако всё же не упал.

Выбиваясь из сил, я побежал, что было мочи, вот только даже эльф, не сможет убежать от кошки. Боль в спине от удара, пришла не сразу, а когда пришла, я смог сделать только ещё два шага. То, что сделал кошка всего одним ударом лапой, не могли сделать лучшие носители смерти. Почти не поправимый урон душе, теперь я уже понял, что являюсь ходячим трупом.

Пошатываясь и роняя кровь, прикоснулся к кинжалу, мысленно моля всех богов, что бы его, не постигла участь лука. Пальцы сомкнулись на рукояти. Сейчас я молодой эльф, готовился продать свою жизнь подороже. Лопатки жгло бешеным огнём, а коты не спешили заканчивать, они собирались поиграть с новой дичью, чёртовы душегубы.

Сердце пропустило удар, дикая боль в груди, кошки повернулись в сторону здания, и ощерились, их шерсть поднялась дыбом. Из-за угла, вышел человек с длинным чуть изогнутым мечом, на его глазах была повязка. Похоже, человек был слеп, но той безумной мощи и опасности, что исходила от него, мог позавидовать демон.

Кошки потеряли ко мне всякий интерес, а я стоял как пришибленный и не мог поветь глазам. От человека весело седой древностью, казалось он старшей меня раз в двадцать и при этом неимоверно молод.

Человек что-то крикнул мне, поднимая свой меч, его оружие как-то странно блеснуло на солнце. И я к своему ужасу заметил, что меч не заточен, в этот момент кошки бросились в атаку. Сейчас они сожрут его, а потом примутся за меня. Одна из кошек прыгнула, а человек рубанул мечом и эта тупая железка развалила кота надвое.

Он сделал ещё один шаг, замаха и удара я не увидел, но второй кот лишился головы. Две оставшиеся кошки, не сговариваясь, кинулись бежать, вот только человек им этого не позволил, два хлопка неприятно ударили по ушам, и шкуры котов на спине буквально разрывает в клочья, какая странная магия.

Некогда я ещё не видел, что бы душегубы бежали от кого то, но этот человек, методично добивающий уже вторую раненую кошку, был куда страшнее.

Человек выпрямился, мотнул головой, будто отгоняя наваждение, из-под повязки закрывающей ему глаза текли две ровные струйки крови. Опят я не успел увидеть его движение, просто он возник рядом со мной. Боль поверженной души обожгла сознание, я пошатнулся и упал бы, если бы этот странный человек, одетый в странную одежду и с игрушечным мечом, который даже заточен не был, не поддержал меня.

Он осторожно уложил меня на землю, на живот, достал бинт, начал рвать на мне куртку. Удивительно, но лунный шелк, лента из этого материала способно выдержать весь десятка человек, рвался в его руках как старая ветошь.

— Оставь меня мне уже не помочь, добей. — Поняв, что человек меня не понимает, я указал на меч, потом на себя.

— Влад Хотника — ударив себя кулаком в грудь, сказал глупый человек. Почему то от его прозвища мне стало не по себе.

— Сайрес Сцатынник, меня уже не спасти человек. — Вот только человек об этом не знал, и делал своё дело. Его руки с бешеной скоростью, заскользили по моей спине. И я с удивлением понял, что боль отступает. Этот человек делал невозможное, он штопал мою душу…