Владимир Гончаров - Красавица и чудовище

Минута. Пот застилает глаза, воздуха отчаянно не хватает, время утекает сквозь пальцы, Влад Слёзы текут из глаза, задавить рвущийся наружу вопль, ещё не кончено. Влад сволочь, ты же сильный, не умирай.

— Сука, я не отпущу тебя, ты слышишь меня Хотник, ты только попробуй умереть… только попробуй, открой глаза, ну пожалуйста, Влад… — Тихо шепчут перед очередным выдохом губы.

Три минуты. Позади с диким скрежетом останавливается БТР переезжая по пути крыло поверженного дракона. ИБП я дурра, какая же я дурра. Пальцы нащупывают коробочку на поясе, зубы вскрывают пластик, расстегнув куртку, всаживаю шприц-тюбик с адреналином через грудину прямо в сердце. Тихо шипит поршень. Пульс есть? Пульса нет, захотелось выть.

Три с половиной минуты. Наташка выскакивает из десантного отделения, вытаскивая две больших для неё сумки, с медикаментами и дефибриллятором. Закушенная от натуги губа, серой лицо, дорожки от слёз, и упорство, всё это я замечаю, буквально вырывая у неё из рук сумки.

Делаю всё в невероятном темпе, поставить капельницу, плазма, всучить это всё в руки Наташе, что бы держала, хорошо, что всё военного образца. Надеть кислородную подушку, несколько раз качнуть, прокачивая воздух через лёгкие Хотника. Запустить иностранную машину ожидания чуда, прицепить датчики пульса и давления… Дикий писк, понаблюдать, за ровной линией осциллографа… выругаться.

Четыре минуты. Разряд… Тело Влада выгибается дугой. Наташка дрожит, но держит капельницы, нажать на мешок с кислородной полушкой. Осциллограф бешено скачет, а затем с ужасными писком снова превращаться в ровную линию. Крантики капельниц открыты до предела, ну почему жидкость не может течь быстрее. Немного крутануть ручку, добавить напряжения, помолиться разряд.

Четыре минуты и сорок восемь секунд… Напряжений триста шестьдесят… практически безопасная граница… Наташка ревёт в голос, к ней бежит эльф. Круглые электроды касаются груди Влада.

— Разряд!!! — я кричу, пытаясь удержать выгребающегося дугой Влада. Бешеный скачёк линии, и ритмичный писк становится для мня лучшей музыкой. Грудь Влада вздыматься, он делает ровный, и даже мощный глубокий вдох. А я падаю на спину, и начинаю истерически смеяться.

— Я СМОГЛА, Я СДЕЛАЛА ЭТО — кричу небу и до боли стискиваю зубы. Ещё рано радоваться, надо провести иммобилизацию. Но теперь у меня есть самое главное, у меня есть время!

Сознание включилось резко, словно бы кто-то дёрнул рубильник. Перед моим взором предстал потолок БТРа, к которому были подвешены две большие капельницы. В первое мгновение я даже не понял, что вижу. Но когда осознал… На глазах не было повязки, я вижу своими глазами… Хотелось закричать от радости, но вышел только сиплый хрип.

Грудь словно стянуло тисками, очень тугая повязка на рёбрах, левая рука почти не ощущалась, и к радости от вновь обретенного зрения прибавилось нехорошее предчувствие. Однако сильно меня потрепало, вот только что случилась с моими ребрами?

С трудом приняв вертикальное положение, я осмотрелся, благо десантные двери были открыты, и через них можно было видеть наш небольшой лагерь. Зелёный луг почти до горизонта, правда чуть в отдалении и правее можно было разглядеть небольшую рощицу. Определить, что это за деревья, мне не удалось, но смотрелась она весьма привлекательно… Интересно, отчего меня потянуло на деревья?

Как же тут красиво, зелёный до горизонта луг, золотистые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь открытые двери, как же мне этого всего не хватало. Налюбовавшись всласть, я принялся осматривать своё несчастное тельце. И осмотр, однако, меня несколько озадачил.

Одет я был только в трусы и майку, под которой и была тугая давящая повязка. Ожоги на ногах были заклеены широким пластырем, левая рука отсутствовала. Чуть ниже локтя обнаружилась аккуратная культя. Странно я помнил, что в результате моего магического эксперимента, я лишился только кисти. Похоже, мне отняли ещё кусок плоти, пока я был без сознания.

Вдруг перекрывая доступ солнечному свету, что в достатке просачивался сквозь открытые верхние люки, в БТР спрыгнула вся перемазанная машинным маслом Наташка. Коротко осмотревшись, она увидела меня сидящего на лежанке, и бросилась обниматься.

— Ох… — невольно вырвалось у меня, покалеченные рёбра жалобно взвыли. — Осто… — хотел попросить я у девочки пощады, но увидев на лице тонкие дорожки слез, передумал, подумаешь рёбра.

— Ты… ты же обещал…. что не умрешь…. а сам…. а сам… — уткнувшись мне в плечо, рыдала девочка, а я не знал, куда себя деть. Оставалось только гладить её по волосам, и стараться не шевелиться.

— Что случилось? — когда Наташа хоть немного успокоилась, попытался выяснить я, но получил в ответ только новую порцию рыданий.

— Ты едва не умер Влад… — прозвучавший голос принадлежал Маше. Обернувшись, я увидел её, полностью одетую в камуфляж, с броне курточкой поверх расстегнутой на груди, картину довершала сбруя разгрузки, с парой гранат в кармашках. В руках девушка сжимала автомат.

— У нас какие-то неприятности? — Указав взглядом на всё вооружение спросил я… А ещё мне очень не понравился взгляд Марии. Колючий, и спокойный всё понимающий взгляд, спугнул на спине стайку мурашек.

— Нет просто, организовали охранение. — Пожала плечами девушка. — Ты был мёртв почти пять минут, и мне пришлось ампутировать тебе руку… — никаких эмоций в голосе, только вот в глазах полыхает огонь.

— Однако… — я не знал, что мне сказать, за свою бытность Хотником, мне не раз приходилось, ходить по лезвию бритвы, и оставаться от смерти лишь на волосок, но похоже, подступаться к костлявой ближе, мне ещё не доводилось.

— Однако…! Ты бесчувственная скотина! Ты почти пять минут был мёртв! Ты знаешь, что я чувствовала, когда пыталась вернуть тебя к жизни, но у меня ничего не получалось, когда видела твоё синеющее лицо… когда… когда. — Девушка подбежала ко мне и отвесила мне звонкую пощечину. Вот только силу она явно не рассчитала, голова мотнулась назад, макушка встретилась с металлической стенкой, искры из глаз.

Топот ног, кто-то выбегает из БТРа, я сижу, держась за щёку и макушку, и ни чего не понимаю, что вообще происходит. Перевожу взгляд на лицо Наташки, что сейчас уткнулась мне в грудь и тихо всхлипывает.

— Всё было, правда, так плохо? — тихонечко, не прекращая гладить девочку по голове, спрашиваю я. На мгновение, забывшись, я попробовал обнять её левой рукой, но вовремя опомнился.

— Мы уже думали, что ты умер… ты потерял очень много крови. — Наконец начала успокаиваться девочка. В БТР заглянул эльф, тоже в разгрузке и при автомате, своё оружие он удерживал уверенно. Его глаза тоже изменились, теперь он взирал на мир со спокойной уверенностью, да что же, чёрт возьми, тут происходит? На секунду он поймал мой взгляд, коротко кивнул. На мгновение на меня словно взглянул другой человек, вот так же приветствовавший меня коротким кивком. Но вот эльф улыбнулся, немного виновато словно бы невзначай подглядел в минуту слабости, и это наваждение схлынуло.