Андрей Голышков - Клинки Керитона

— Алу'Веру?

— Да, так его тоже звали! — Маан задорно щёлкнул пальцами, глаза его полыхнули огнём азарта. — Алу'Вер это личность! Плесни-ка мне, Ковв, ещё, что ли, язви его, Истинского. Для таких разговоров надо что покрепче в доме держать.

Весело, наполняя воздух терпкими ароматами сирду и васарги, забулькало Истинское.

— Алу'Вер — это отдельная история…

— Погоди, а как же камни?

— Прости меня, дорогой друг, — Маан пристроил трубку на специальную подставку и нырнул под стол. Притянул за лямку суму. — Это моя давнишняя болячка, ты же знаешь, не могу удержаться, скачу с одного на другое и этим, конечно же, лишь запутываю собеседника. Прости мне эту слабость, друг. Прошу — не спеши, дойдём и до камней. Одна книга у меня с собой — сборник гравюр. Сейчас, — он показал Коввилу небольшую, поместившуюся на трети ладони книжицу. — Вот она… — сдул пыль, отчего-то густым слоем покрывавшую тиснёную кожу.

— Пыли-то! — нахмурился Коввил при виде такого отношения к древнему источнику знаний. — Сборник гравюр, ты сказал? Да что мы в ней разглядеть сможем?

Но освобожденная от груза внезапно заискрившихся пылинок книга, вопреки подозрениям Коввила, на глазах начала увеличиваться в размерах. Маан подхватил второй рукой враз отяжелевший конволют и, видя взгляд обомлевшего друга, рассмеялся:

— Древняя магия, Ковв, древняя магия.

— Это ж сколько ей веков-то?

— Много, — поманив друга кивком головы, Маан развалил на столе разбухшую до неприличия книгу. — Темновато здесь — недовольно буркнул он и, отыскав глазами потухшую лампу, повёл в её сторону ладонью — та вспыхнула, накрывая стол ярким пятном света. В восхищённых глазах Коввила заиграли отражения огонька в лампе. — Древние знали толк в магии, — сопел Маан, увлечённо перелистывая страницы. — Тут тебе и охрана, и размеры подобающие, вес опять же приемлемый. Как ты думаешь, все эти книги сохранились в таком виде? — Маан облизал подушечки пальцев. — Не одна тысяча лет прошла… Знаешь, что помогло греолам продержатся последние годы, перед тем как Ткавел смилостивился над просителями и создал колодец Уино?

— Камни Тор-Ахо?

— Как ты догадался?

— Это же очевидно, Огненный! Надо быть полным идиотом, чтобы не понять куда ты клонишь.

— Созданный Алу'Вером амулет, долгое время, пока ещё мир был полон Уино, считавшейся сущей безделицей, наконец-то послужил греолам… А! Вот, смотри, нашёл, кажется.

На представшей их взору гравюре был изображен молодой греол в тёмном одеянии с импозантной внешностью, длинными волосами и благородными чертами лица. Он стоял у атанора, держа перед глазами овальный сосуд с множеством спиральных ответвлений, и всматривался в его мутное содержимое. Маан провёл тыльной стороной ладони по пергаменту, словно смахивая пылинки. «Алу'Вер Великий создаёт тинктуру огненного золота. Внизу стояла дата: 756 год от снисхождения на Ганис», — гласила витиеватая подпись.

— Не то. — Маан послюнявил палец и перелистнул страницу.

— Ты погляди, какой молодец! — воскликнул Коввил. — Эти даты… они что? Не пойму… По календарю Кироффе?

— Нет это древнегреольские хронографы, — Маан задумался. — По Кироффе был бы минус 595 год, по Зарокийскому от рождения Аравы… — задумался ещё, но ненадолго. — Выходит, аж минус 4981-й. Вот, дальше смотри… Что тут у нас? Ага: «Исторический момент создания и утвержде…» Ан нет. Снова мимо. Погоди, сейчас я её найду, — Маан азартно листал книгу. — Вот! Смотри.

На гравюре был изображён всё тот же Алу'Вер, перед которым находились три карибистолы [12] Карибистола — неоткрываемый сосуд (имеет форму прямой многогранной призмы) из горного хрусталя и металла. Используется для хранения магических субстанций. В алхимических книгах карибистола часто называется камнем или магической формой. . Ещё две великий первооткрыватель держал в руках. Повсюду, в углах и на свободном пространстве, как это обычно бывает на подобного вида гравюрах, находились пояснительные надписи и схематики процессов. Над головой греола были изображены две ладони и витавшие над ними треугольные призмы со стихийными знаками на гранях. Витиеватая надпись по верхнему краю сообщала: «Алу'Вер Великий соединяет камни Тор-Ахо». Даты из-за оторванного края видно не было.

— А почему камни? — Коввил поднял голову от книги.

— А? Что? — встрепенулся погрузившийся было в свои мысли Маан. — Конечно, это не камни. Карибистолы со стихийными субстанциями. Почему-то древние их называли камнями, нам-то что с того?

— Странно, ты не находишь?

— Тебе не всё равно? Камни — так камни, сути дела это не меняет. Самое интересное не в этом, Ковв, а в том, что Верлонт…

— Остановись! — грубо оборвал его Коввил.

— Что?

— Не мог бы ты называть этого достойнейшего из греолов каким-нибудь одним именем? Я постоянно сбиваюсь.

— Каким из двух?

— Пусть будет Алу'Вером.

— Хорошо. Помимо Огня Алу'Вер добавил к этим трём ещё две стихии.

— И их стало пять?

— Да.

— И какие же четвёртая и пятая? Ну же, Огненный, говори, не томи!

— Уино. Я так понимаю, иначе соединить камни у него бы не вышло. Другого объяснения я просто не вижу. И огонь.

— Уино? — недоверчиво хмыкнул Коввил, по лицу которого было видно, что Алу'Вер Великий как маг и алхимик начал в его глазах стремительное падение.

— Итого пять камней: Сэл камень Воздуха, Олир — Воды, Роу — Тверди, Аар — Огня и камень Уино — Орн.

— Ох, как же всё запутанно.

— Да, есть немного. У самого мозги опухли пока разбирался.

— А это что за две призмы у него над головой? — Коввил ткнул в гравюру чубуком трубки. И прочитал пояснение, склонившись: — Тор — сторона тьмы, Ахо — сторона света. Тор-Ахо, Свет и Тьма. Хорошо, хоть это понятно.

— Наоборот.

— Пусть так. Что это за призмы лучше скажи?

— Не важно. Не обращай ты внимания на всякие глупости, — Маан для верности накрыл верхнюю часть гравюры четырёхпалой ладонью. — Знаешь же прекрасно сам, что все эти звёздочки, картинка, надписи — не более чем стилистические прикрасы. Ты скажи ещё, что крылья у Алу'Вера на первой гравюре настоящие, а не художественный вымысел.

— Не настоящие? — вполне искренне изумился Коввил.

— Нет, — комично повысив голос, передразнил его Маан.

— Твой сарказм, уважаемый, мне не очень понятен. Тысячи легенд и сказаний уверяют нас, что греолы могли летать.

— Это полная чушь, Ковв. Сколько эля надо было выпить, чтобы придумать этакую сказку?!

— Это не сказка.

— Разумеется не сказка, ты тоже, уверен, до земли долетишь, если прямо сейчас в окно выйдешь.

— На этот раз я не шучу, Огненный.

— Не одному же тебе надо мной насмехаться.

— Это не бóльшая сказка, чем та, что ты мне сейчас рассказал.