Дем Михайлов - Свет во мраке

— И что это значит? — рыкнул Рикар.

— Выглядит как гора — пояснил Тикса — Но не гора!

— Морок навели? — предположил Литас.

— Нет-нет… не морок… Это гора! Но не гора! — выдохнул в сердцах гном — М-м-м… вот! Есть горы настоящие — как Подкова наша. Сотворенная Отцом. Хорошая и настоящая скала! Добрая скала! А есть такие вот горы — собранные в кучу из земли и камней кем-то нарочно. Как детские глиняные холмики, что лепят наши дети. Только здесь гора больше! И лепили ее не так, чтобы она красивше была, а чтобы была похожа на настоящую гору! Ух… не выходит объяснить… оченно трудный ваш язык!

— Я понял — ответил я — Эту гору кто-то насыпал нарочно. Либо гномы…

— Не гномы! — категорично заявил Тикса.

— Либо люди.

— Да! И делали так, чтобы было похоже на обычную горку! Но в настоящей горе камни так из склонов торчать не станут! А земля так не ляжет! Про кусты и деревья не знаю… мы гномы деревья только сжигать любим, просто смотреть на них не любим.

— Ладно, отправляйся в лагерь — вздохнул я — Но ничего там не сжигай. Литас, выступайте! Через часов пять отправь сюда тройку воинов на лошадях. Пусть сменят нас.

— Слушаюсь, господин!

Когда Литас и Тикса убыли, я приказал ниргалам отдыхать, а сам устроился рядом с Рикаром на земляном бугре. Наши взгляды были устремлены вниз. Там, у основания внешнего земляного кольца, в четверти лиги от нас обустраивали стоянку солдаты Тариса Некроманта.

— Неужто надеетесь на что, господин? — спросил Рикар, доставая из мешка кусок мяса и начиная его нарезать небольшими кусочками.

— Надеюсь — признался я — Вот бы сейчас выскочило из-за деревьев войско чужое да напало бы на армию Тариса. И чтобы полегли они все в жестокой схватке.

— А мы бы полюбовались, плюнули на их тела поганые, да убрались неспешно домой — подхватил здоровяк — Эх! Вот бы так и было! А то не дай Создатель договорятся склирсы вонючие да на нас двинутся.

— Ой сомневаюсь — хмыкнул я — Нет, Рикар. Вряд ли кто будет с Тарисом договариваться, коли верна моя догадка. Он для них такой же враг, как и для нас. А может еще ненавистней и опасней. Тарис для них как вернувшийся с того света страшный кошмар. И мнится мне, что Тарис сыграл в их игре роль разменной фигуры. Может фигуры не самой малой, но что разменной — это точно. Он как ребенок, которому показали вкусную конфету и попросили растоптать муравейник. Тот обрадовался, муравейник разорил, а вместо конфеты получил кинжал в спину и заточение в каменном ящике на пару веков. И сейчас некогда розовощекий малыш выбрался из гроба. И он настолько хочет отомстить за обман, что позабыл про меня — того, кто отправил его на дно Мертвого озера. Так что нет, я не верю, что им удастся договориться. Они как огонь и вода. Поэтому я и надеюсь увидеть, как они вцепятся друг другу в глотки. А затем улучить момент и добить оставшихся в живых, не разбирая где какая сторона. Ты мне другое подскажи, старый друг.

— Чего?

— Что в этой горе странной, не всамделишной? Что под почвой и камнями наваленными скрывается?

— Что-то строят — быстро ответил здоровяк — А что тут думать, господин? Глыбы огроменные внутрь почитай двести лет затаскивают, коли правильно вы посчитали. Не в порошок же их дробят.

— Я бы не удивился — фыркнул я.

— Да нет. Так бы их прямо там дробили — в каменоломне. К чему волоком тащить каменюги неподъемные, раз их можно прямо на месте в пыль обратить? Нет, господин, это для возведения постройки. А вот что за постройка — кто его знает? Разве что храм поганый некромантский.

— С чего ты так решил? — цепко взглянул я на великана Рикара, задумчиво поглаживающего бороду.

— Так страшилок старинных полным-полно про храмы поганые, что некогда по всем землям раскиданы были — пояснил Рикар — Каждый ребенок раньше знал — кто из моих ровесников или постарше. Это нынче святоши запрещать начали такие сказы сказывать — чтобы забылось мол раз и навсегда былое черное, былое страшное и кровавое. Людишек ведь в тех храмах резали десятками и сотнями аки мы курей и уток режем. Резали без жалости, не разбирая где млад и где стар. К мольбам и плачу не прислушивались.

— Это я слышал.

— И мы слыхали — усмехнулся старый воин — Мясо будете?

— Поем — принял я предложение и получил кусок неплохо пахнущего мяса — Но двести лет строить один единственный храм? В этой горке высоты не так уж и много. Знаю что тут дело особое, со многими ритуалами черными может быть связано, или там каждый блок с песнями и жертвами на место ставить надо, однако двести лет! Да я бы до небес башню воздвиг за это время!

— Коли не идет вверх — идет вниз, стало быть — вновь не промедлил с ответом Рикар — У тех же коротышек подгорных города подземные так обширны и велики, что рот разинешь от ошеломления глубокого. Да нескоро его и закроешь — есть там чему изумляться на каждом шагу.

— Нет — качнул я головой, хотя и сам не знал почему — Не станут они слишком глубоко под землю зарываться. К чему? Они не колодец строят.

— Ну… Мы только гадать можем, господин.

— Только гадать — согласился я, прищуривая глаза и скользя взором в сторону, туда, где в громадную чашу спускалась череда старых оплывших грязевых оползней поросших самосевным сосняком — Перекусил, старина? Восполнил силы чуток?

— Поспать не помешает, но на ногах еще стою — прищурился в ответ Рикар — Собрались куда?

— Верно. Собрался. Ты со мной? Аль здесь посидишь?

— Куды вы — туда и я, господин. Сами знаете.

— Знаю — кивнул я — Знаю. Сейчас, когда Тарис с войсками подошел к концу дороги, местные хозяева все внимание сосредоточат на них. По сторонам особо глядеть не станут…

— Ой вряд ли — хмыкнул здоровяк — Нет, господин. Тут не дураки поди сидят. Что такое обманный маневр знать должны, а если сами не знают — наймут человека в энтом деле ученого, опытного. Нет. Посты стоят там, где и должны стоять, проверяют их ежечасно. И стоят посты так, чтобы ходить туда-сюда было недалеко, и чтобы соседних воинов хорошо видать было — коли вдруг пропадут соседи, то другие враз тревогу поднимут. Посему, господин, коли надумали вы найти заднюю дверку чтобы внутрь проникнуть и осмотреться — забудьте это дело. Скрытно мы и пяти шагов не пройдем — если с вами и ниргалами я пойду. Коли в одиночку двинусь — шагов полста может одолею, а там все одно меня кто-нибудь да углядит — лучники быть должны на высоте, вон на той горке неправильной сами видите сколько кустов и деревцев имеется. Скрытно нам не подойти, без шума часовых не снять. Не верю что удастся.

— Так… — задумался я — И спорить с тобой не стану — в этих делах ты куда знающей меня. Но внутрь заглянуть хочу. Хотя бы одним глазком.

— Дурость это великая, господин.