Дем Михайлов - Свет во мраке

Чудовище не пыталось красться.

К чему? Ведь мясник не пытается подкрасться к обреченной на смерть корове. А палач не пытается укрыться от взора привязанного к плахе приговоренного.

Умение оставаться бесшумным и невидимым требуется разведчику, охотнику, вору или же беглецу.

Клубящийся дым обрушился вниз по склону как страшная и неслышимая лавина. Дымная волна захлестнула ноги пятерки часовых и те с диким воем рухнули на землю, успев с ужасом увидеть, что с их ног ниже колен исчезла вся плоть, а кости превратились в облачко оседающей в дым пыли. Затем они упали и их вопли резко оборвались. Дым схлынул, прокатился дальше по склону. На земле осталась лежать белесая пыль, одежда, доспехи и оружие.

Яростно затрубивший рог звучал без нужды — дикие вопли боли заживо пожранных часовых послужили неплохим сигналом тревоги. Все защитники Горы были уже на ногах. И все они как один смотрели на стремительно надвигающуюся стену дыма, что с каждым мигом расползалась по низине.

Восставшие из мертвых десятки и сотни зомби тупо смотрели перед собой. Их только-только отмерзшие лица были бесстрастны. И они не воспринимали дым как врага. Дым и дым… что в нем толку? Они остались недвижимы, когда их накрыло тело дымной твари пришедшей из иного мира. И развоплотились мертвяки все с той же бесстрастностью, оставшись при этом стоять до последнего мига существования их тел. С глухим лязгом ударилось о землю оружие и части брони.

В этот миг в дымную тушу чудовища ударили первые стрелы, легко пройдя через нематериальную сущность и вонзившись в землю. Мечник с диким криком нанес удар… ему удалось рассечь дым на мгновение. И на этом его удача закончилась навсегда. Упал бесполезный меч, рядом ударился оземь рассыпающийся череп, реберная клетка накрыла первый весенний цветок причудливой клеткой, чтобы тут же распасться и покрыть лепестки прахом.

Налетевший ветер поднял к веселому синему небу облако белесой костяной муки щедро смешанной с криками боли и воплями ужаса. Тварь пировала… Вся низина перед Горой превратилась в одну большую жертвенную чашу доверху заполненную такой вкусной и такой живой пищей…

Яростное буйство ищущих меня вражеских воинов нельзя было не заметить.

Трудно проигнорировать громкий треск и сухой хруст разбивающихся сундуков, выбиваемых дверей и отбрасываемых лавок. Добавить к ним частый стук по каменным стенам и свет множества разом вспыхнувших факелов… от такого шума и света проснется даже мертвый.

Не сложно догадаться, что с таким рвением ищут именно меня. Даже больше не ищут, а стараются выгнать прочь из укрытия, заставить помчаться прямо на загонщиков. Во мне видят волка? Если так, то они схожи со стадом буйных овец, позабывших, что я уже успел убавить их число и меня не остановил вид их обнаженного оружия.

Да, моя мысленная бравада во многом смешна — ведь я вжался в стену и затих словно крохотная пугливая мышь. И я понимаю, что, несмотря на мою силу и живучесть, мне вряд ли суждено вырваться из гигантской каменной мышеловки. Но и по моему следу идут далеко не те, кто счел бы меня просто добычей. Они видят во мне грозного врага. Я отчетливо это слышу по их голосам — в них ощущаются отзвуки напряженности и страха. И при этом они не теряют и мига перед тем как круто свернуть в очередной неосвещенный отнорок или же заглянуть за угол. Они действуют очень быстро. Даже слишком быстро — к чему столь безрассудная спешка? Зачем рисковать шеей ради того, чтобы найти чужака на несколько мгновений раньше? Ответ может быть только один — кого-то они боятся так сильно, что предпочитают глупо рискнуть жизнями, но не промедлить лишний миг. Хозяин вернулся домой. И увидел беспорядок. Дым, прах, лужи грязной воды и тающий иней на закопченных стенах. Есть отчего прийти в бешенство…

Первый враг не стал для меня неожиданностью. Сначала я услышал шум шагов, а затем и увидел несколько жизненных искорок быстро направляющихся по широкому коридору, от которого отходил тот узкий проход, что скрыл меня в своем мраке. Следом за ними двигалось еще больше вражеских воинов. Они шли столь близко друг к другу, столь тесной цепью, что убийство одного означало начало большой схватки. Что ж… вот и настал наверное тот миг, когда вывернуться больше не удастся…

Они подходили все ближе. Первый выставил перед собой руку с ярко пылающим факелом, чей свет тут же осветил мой шлем. Еще один шаг и покажется его лицо… я уже готов вонзить в его шею свой меч…

И тут…

— Враг у ворот! Враг у ворот! — далекий звенящий крик раскатился эхом по коридорам. И на миг под Горой воцарилась глубокая тишина, чтобы тут же смениться громким всеобщим шумом.

Крик повторился и на этот раз в нем звучало еще больше нервного напряжения.

— Враг у ворот! Все сюда! Сюда! Проклятье… кто же это? Что это?

Спустя несколько мгновений я остался в одиночестве, если не считать вернувшуюся темноту опять принявшую меня в свои объятия. Неминуемая казалось смерть в бою была отложена. И теперь мой разум был занят размышлением над тем, кого же увидел тот воин, что своим безумным криком поднял тревогу? Почему его голос показался мне таким потрясенным? Кто же пожаловал к вратам Горы? Неужто сам Тарис Некромант решил явить свой прогнивший мерзкий лик?

У меня было время на размышления — пока я не торопился покидать убежище. Подожду, послушаю. Надо убедиться, что это не уловка служащая для того, чтобы выманить меня наружу. Я терпелив.

Но разум был поглощен другим. Я невольно представил себе двух молодых старцев стоящих друг против друга. Истогвию и Тарису уже очень много лет. Больше двух столетий прошло с момента их рождения! Они пришли из одной эпохи, что давно минула и вряд ли уж вернется. Они родом не из разрозненных земель обескровленных дворянскими распрями, а из великой Империи.

Они очень похожи и очень разны.

Тарис из самой верхушки, выше просто некуда, он из рода Ван Санти! Императорская династия. Один из претендентов на императорский престол. Младший законный принц.

Истогвий же из деревни, если верить россказням. Обычный крепкий крестьянин. Мыслящий лишь о хозяйстве и людей оценивающий со стороны их полезности и здоровости. Больных на убой, здоровых на расплод. В деревне иначе мыслить и нельзя — а то вмиг по миру пойдешь. Но дядюшка Истогвий тот еще безумец. Просто умело это скрывает.

И раз уж Тарис здесь, то Истогвий может и выйти против знаменитого некроманта. А почему нет? Ведь дядюшка Истогвий прекрасно знает, что молодой и дурной принц послужил всего лишь разменной фигурой на игровой доске. И всем было плевать, что Тарис Ван Санти возлегает в тюрьме-гробнице, гния там заживо. А вот Истогвия на убой никто не отправил. Наоборот — бывшего крестьянина возвысили, дали ему власть большую и доверие оказали великое. И потому у бывшего крестьянина не может быть ни малейшего благоговения или даже простого почтения перед тем, кого сбросили со счетов в этой их странной Игре.